Невольно расплываюсь в улыбке. Ее недалекий папаша сам поможет мне заполучить ее. Обожаю, когда гениальные идеи приходят вовремя.
– Хочешь, я с ним поговорю? – предлагаю я.
– О, а ты сможешь? Правда его переубедишь?
– Конечно. Он ведь уже знаком со мной. Да и кто устоит перед моим обаянием?
Аля посмеивается. Мы болтаем, пока у обоих не устают уши от долгого разговора.
– Твой папа завтра будет дома?
– Да. Может, чуть задержится, но в ближайшее время командировок вроде не запланировано.
– Я приду завтра вечером и поговорю с ним.
Приодевшись, иду к дому Али. Немного волнуюсь, вдруг все пойдет не по плану? Однако стоит ее отцу открыть дверь, как я чувствую себя гораздо увереннее:
– Александр Егорович, здравствуйте. – Протягиваю ему руку и смотрю ему в глаза. – Я пришел к вам серьезно поговорить.
Он пожимает мне руку и отвечает:
– Подожди, сейчас переоденусь и выйду.
Проходит минут пять, прежде чем он оказывается в подъезде. У меня пошаливают нервы, над губой испарина. Все же я живой человек и мне свойственна нервозность.
– Что, пришел упрашивать отпустить дочь к тебе? – спрашивает Александр с насмешкой. Мне не нравится его тон. Он явно чувствует надо мной превосходство. Что ж, чтобы выиграть главный приз – Алю, – придется постараться.
– Да. – Решительно киваю.
– Начинай. У меня есть немного свободного времени.
Спускаемся на лестничный пролет к широкому окну. Александр прислоняется к подоконнику и скрещивает руки на груди. Я ведь не замуж ее зову, к чему такая серьезность?
– Ну… – Как же трудно подобрать слова, когда это необходимо! – Мы с Алей любим друг друга…
– Любовь – еще не повод съезжаться. Тем более с моей несовершеннолетней дочкой.
– Это то, чего она хочет. – Пытаюсь нащупать больную мозоль. Вспоминаю слова Али о том, что ее ударил отец. Неловко почесываю шею, поглядывая в сторону. Он должен почувствовать, что я воспитанный и что мне неловко поднимать столь щекотливые темы. – Знаете, она просила меня вам не говорить, но я скажу, потому что честность важна в наше время как никогда.
Драматично замолкаю, прислушиваясь к дыханию Александра и присматриваясь к его лицу – проступает озадаченность. Есть!
– Вы же знаете, что Аля – очень хороший человек. Она умная, добрая и ласковая… – Затыкаюсь, чтобы не сболтнуть при ее отце «сексуальная», перевожу дух и продолжаю: – Она ни за что не расскажет вам, как ей было обидно и больно, когда вы ее ударили.
Гляжу на Александра исподлобья. Теперь на его лице горькое удивление.
– Она тебе рассказала … – обреченно говорит он. Его руки опускаются на подоконник. Защитная стойка убрана. Так-то!
– Да… И я верю, что ей будет лучше немного пожить со мной. Она избавится от стресса и отдохнет. Вы же знаете, что у нее и так выдался не самый легкий период, когда она сдавала экзамены. Аля заслужила эту возможность. – Делаю паузу и смотрю Александру в глаза. Он медлит с ответом. – Клянусь, что не наврежу ей.
– В твоих словах есть смысл, – говорит он с печальной улыбкой, но все еще не торопится с разрешением.
Как же мне надоели эти условия. Стоит в чем-нибудь преуспеть, как тебя сбрасывают с пьедестала. И как мне уломать этого старика?
– Знаете пословицу «насильно мил не будешь»? – невзначай вспоминаю я. – Если удерживать ребенка дома против его воли, он сбежит и не вспомнит о вас, когда у него появится возможность.
Поднимаю голову и смотрю Александру в глаза. Его взгляд проясняется, словно я раскрыл великую истину, доступную лишь единицам.
– Я об этом не думал. Моя бедная девочка…
Едва не закатываю глаза. Какой сентиментальный старик! Завожу руки за спину, чтобы он не видел дрожащих кулаков. Что еще я должен сказать, чтобы его убедить? Пока я хаотично перебираю мысли, Александр кивает сам себе.
– Хорошо, – говорит он. Расслабляю руки и опускаю их. – Я доверю тебе мою девочку.
Пока он не передумал, выдвигаю условие:
– Только не звоните ей и не пишите. Пусть она ощутит свободу по-настоящему.
– Хочешь изолировать ее от меня?
Спину прошибает холодный пот, а по телу волной проходит дрожь. Неужели он все понял?..
– Назови причину, почему я должен тебя послушать и не беспокоить дочь.
Поджимаю губы. Этот Александр не так-то прост. В отличие от моего отца, он любит своего ребенка. Это может стать проблемой…
– Если все время дергать человека, которому нужен покой, у него разовьется невроз, – сбалтываю первое, что приходит на ум. – Не волнуйтесь. Я буду делать фотоотчеты каждый день и присылать вам. Могу снимать видео, но Аля может понять, что я делаю это не просто так.
– Значит, сделай так, чтобы она не догадалась, – жестко отвечает Александр. – Уяснил?
– Да.
Попался. Едва не потираю руки прямо перед ним. Теперь дело остается за малым.
Мы снова пожимаем руки.
– Не говорите ей, что передумали. Пусть это будет сюрпризом.
Ухожу домой, так и не увидевшись с Алей. Она ждет моего звонка и волнуется. А это мне только на руку. Очень легко нагнать переживаний на того, кто и так весь извелся. Звоню ей, гуляя во дворе, чтобы мать не подслушала.
– Ну, как прошло? – выдыхает Аля, будто только что бежала и решила остановиться.
– Хуже, чем я предполагал, – отвечаю грустным голосом. – Твой папа прямо кремень.
– Ой… И что теперь делать?
– Ты готова рискнуть?
– Что ты имеешь в виду?
– Готова сбежать из дома сегодня?
Аля выпаливает:
– Да. Готова!
– Только не говори ничего отцу. Оставь ему записку, что будешь у меня, и я тебя заберу.
– Ох, у меня так сердце колотится, – тихо восклицает Аля и шмыгает. – Прости, что я тебя напрягаю с этим…
– Ты же моя девушка. Твои проблемы – мои проблемы.
– Пойду соберу вещи. – Шепот Али ласкает мое ухо. – Приезжай около полуночи.
Хотя сейчас июнь в самом разгаре, ночью довольно холодно. Стою во дворе и жду сигнала Али. Она должна включить свет в комнате и открыть окно. Дальше – бросить веревку. Я поднимусь по пожарной лестнице и привяжу ее крепким узлом, а второй конец закину Але в окно. Поначалу я представлял, что спасу ее, как в кино. Буду стоять внизу с вытянутыми руками, а она выпрыгнет из окна и упадет ровно в мои объятия. Потом я погуглил реальность этого сценария и решил, что целые кости и здоровый позвоночник мне еще пригодятся.
Таксист сигналит. Вздрагиваю, подхожу к открывающемуся окну машины.
– Долго еще ждать? – говорит он.
Вглядываюсь в его добродушное лицо:
– Пойми, тут сложная ситуация. – Делаю прискорбное лицо. – Мою девушку запер в комнате отец-тиран, а мы с ней хотим пожениться.
– Так ты ее что, похищаешь?
– Не-е. Похищение – это ж когда против воли. А она сама со мной пойдет. Мы друг друга любим, поженимся, как только ей восемнадцать исполнится.
– На сколько лет ты старше нее? – Таксист с подозрением смотрит на меня.
– Друг, мне самому восемнадцать исполнилось первого числа, а ей всего-то до осени подождать надо. Так что у нас все будет по закону, не волнуйся.
Таксист кивает. Сую руки в карманы куртки, сгибаю-разгибаю кулаки, разгоняя кровь по задубевшим пальцам.
– Она? – Водитель указывает головой куда-то за меня.
Поворачиваюсь. В окне Али горит свет, и она, высунувшись, высматривает меня. Достаю смартфон, провожу по экрану и машу туда-сюда в темноте. Пора действовать.
Подхожу к дому и задираю голову, улыбаюсь Але. Она подносит палец к губам. Я киваю. Жестами она просит меня отойти. Отступаю. Мне на голову падает веревка. Макушка саднит и чешется.
Подбираю моток, взбираюсь на капот чьей-то машины – по-другому до лестницы не достать – и замираю в ожидании. Сигнализация не срабатывает. Забираюсь по лестнице чуть выше Алиного окна, привязываю веревку и смотрю на нее.
– Давай вещи. – Протягиваю руку и забираю тяжелый рюкзак. Надеваю его себе на спину, держась за ступеньки то одной, то другой рукой. Передаю Але веревку и предупреждаю: – Только аккуратно, не торопись. Лучше помедлить и пошуметь, чем свалиться и что-нибудь себе сломать.
– Знаю, я ведь уже падала, – шепчет Аля, улыбаясь.
Спускаюсь на капот машины. Сигналка снова не реагирует. Сегодня явно мой день.
Когда я задираю голову, Аля уже стоит на подоконнике, обвязывая веревку на талии. Живот скручивает. А вдруг она сорвется? Что, если веревка не выдержит? А если я не смогу ее поймать?
Аля тянется к лестнице и, решившись, прыгает. Сердце колотится, как кролик в клетке. От страха жмурюсь. Открываю глаза, когда слышу металлический отзвук ступенек. Она смогла… Смогла!
Вскидываю руки, подавляю радостный вопль. Аля спускается, пока веревка не натягивается. Аля достает из кармана джинсов нож и говорит:
– Только не вздумай меня уронить. – Затем разрезает страховку и прыгает.
Ловлю ее на руки. Вместе мы продавливаем капот, и сигнализация автомобиля наконец срабатывает. Спрыгиваю на асфальт, ставлю Алю на землю, и мы бежим к такси, держась за руки.
– Трогай! – кричу таксисту, когда мы запрыгиваем в машину.
Взвизгивают шины, и водитель увозит нас в счастливое будущее.
Мы с Алей смеемся во весь голос, задыхаясь от счастья. Она поворачивает ко мне свое красивое лицо, и я, прильнув к ней, целую ее, пока не заканчивается воздух.
– Красивая вы парочка, – говорит таксист, поглядывая на нас через зеркало заднего вида. – Только потом не сдавайте меня своим родителям, если что-то пойдет не так.
– У нас все будет хорошо, – говорю я, сжимая руку Али.
Мы переглядываемся со счастливыми улыбками на лицах.
Мы едем в наш дом. Теперь в нашей жизни все будет так, как мы захотим.
– Прости, что так поздно, – говорит Аля и целует меня. – С днем рождения.
Глава 38. Аля
Только не удивляйся, – говорит Жора, открывая дверь ключ-картой, совсем как в дорогих отелях. Я в них не бывала, зато не раз видела в репортажах.