Заснуть не удается. На балкон не выйти, телефона нет, до ключей не добраться… Минуточку. У меня ведь есть рюкзак. Точно! Выскакиваю из-под одеяла и кидаюсь в коридор, как спятившая кошка. Хватаю с вешалки рюкзак и вновь запираюсь в комнате.
Дрожащими от адреналина руками расстегиваю молнию, вываливаю вещи из рюкзака на кровать, и… Сердце уходит в пятки. Ни ключей, ни телефона. Даже ключ-карта пропала. Только паспорт на месте. Но они ведь точно были здесь! Неужели вытащил? Вот черт!..
Сгребаю вещи обратно, прячу рюкзак в шкаф.
Думай.
Что можно сделать, чтобы выйти из квартиры? Загибаю пальцы.
Он поставил новый замок на дверь, так? Ключей от него у меня нет. Инструментов тоже. В этой квартире вообще нет никаких инструментов! Спокойно… На балкон не выйти, потому что нет ручки. Разбить стекло не выйдет, ничего тяжелого нет. А что с соседями? Никогда их не видела. Вдруг их вообще нет? Есть ли звукоизоляция? Может, снять вентиляционную решетку в туалете и позвать помощь через нее? Это можно сделать, только когда Жоры не будет дома. Блин!
Расхаживаю по комнате на носочках. Мне уже восемнадцать, так? Значит, когда освобожусь, подам на него в суд. Но будут ли доказательства? Показания Розы могут не учесть, ведь она – заинтересованное лицо. Как же все сложно…
Сажусь на пол и прижимаю к себе колени, начинаю раскачиваться. Меня заперли в доме в двадцать первом веке. Сейчас же везде технологии… Точно, технологии! Дождусь, пока Жора уйдет, и воспользуюсь его компьютером. Нужно всего лишь выждать, пока он оставит меня одну дома. Наберусь терпения и нанесу удар.
Глава 48. Аля
Чтобы побороть врага, нужно подпустить его как можно ближе. Неделя уходит на то, чтобы свыкнуться со своей новой ролью. Теперь я не девушка Жоры, а его собственность.
Понемногу я выхожу из комнаты, не отказываю себе в душе, стирке одежды и готовке. Первые три дня, когда Жора появлялся рядом, у меня внутри все сжималось. Я замирала, заметив его, и стояла, пока он не исчезал в своей комнате. Настоящая опасность – сам Жора, но, пока он в своей комнате, угроза не так сильно бьет по моим расшатанным нервам.
Однажды он наконец уходит в продуктовый. Запираюсь в ванной комнате, слышу стук входной двери и выжидаю минут десять для верности. Вдруг он что-нибудь забудет и вернется? Не хочу, чтобы меня поймали.
Высовываюсь из ванной, верчу головой, прислушиваюсь. Точно ушел. Бегу к его комнате. Судорожно хватаюсь за ручку, поворачиваю. Дверь открывается, я проникаю внутрь.
Подхожу к его навороченному компьютеру, приглядываюсь. Я несколько раз видела, как Жора включал его, но сама не пробовала. Мне хватало телефона или телевизора с приставкой. Через нее мы обычно запускали приложения и смотрели фильмы.
Вспоминаю, как Жора это делал, прикасаюсь к моноблоку. Экран вспыхивает. Четкая насыщенная картинка раньше вызывала у меня восхищение, а сейчас от нее сильнее скручивает живот.
На экране возникает надпись «Георгий» с полем для ввода пароля.
– Блин, – шиплю себе под нос, заламываю пальцы на руках.
Понятия не имею, какой у него может быть пароль!
Подношу дрожащие руки к клавиатуре, ввожу дату рождения Жоры. Не работает. Перебираю варианты: мой день рождения, день рождения его матери, день, когда мы встретились, день, когда поцеловались. С каждой ошибкой текстовое поле трясет, будто оно надо мной издевается.
– Что ты делаешь?
Оборачиваюсь, во все глаза глядя на Жору. Он стоит в дверном проеме с пакетами и пристально смотрит на меня.
Нужно срочно сморозить какую-нибудь глупость!
– Да-а я хотела фильм посмотреть. – Нервно смеюсь. Только бы он не заметил, как меня трясет!..
– А, кино. – Жора ставит пакеты на пол и подходит ко мне. Его пальцы так быстро летают по клавиатуре, что я не успеваю прочесть пароль. – Какой фильм?
– Э-э… Я забыла. – Следую заветам Розы и «изображаю дуру дозированно». – Ты меня отвлек, совсем из головы вылетело…
– Что-то ты завралась. – Он не сводит с меня взгляда.
Так обычно на человека смотрит бродячий пес перед тем, как вцепиться в глотку. Тяжелый взгляд исподлобья, не хватает только встопорщенных волос на затылке.
– Не ври мне, Аля. – Жора качает головой.
Стоит ему двинуться, как я отбегаю к стене и прижимаюсь к ней, будто она меня спасет. Вижу его разочарованный взгляд, чувствую вину. Но почему я ее чувствую? Я делаю то, что сделал бы любой нормальный человек в моей ситуации!
Жора открывает двери балкона и выкидывает моноблок на улицу.
– Я очень любил этот аймак, – говорит он, повернувшись.
У меня отвисает челюсть.
– Жаль, что ты мне не доверяешь. – Жора идет ко мне. Я тянусь к двери. Он ловит меня за запястье, чуть сжимает, но не сдавливает. – Я просто хочу, чтобы ты перестала меня бояться, чтобы открылась, как раньше.
– Д-да как это возможно? – Правда лезет сквозь зубы, хоть я и пытаюсь контролировать страх. – Ты запер меня в доме, не даешь ничем заниматься. Я не могу видеться с подругой, сходить к папе не могу!
– Это для твоего блага. Ты что, забыла, как уже пыталась уйти к ним ночью? Хорошо, что в прошлый раз я оказался рядом. А если бы я за тобой не пошел? Ты бы была мертва, Аля. – Жора сжимает мое плечо и придавливает за него к стене.
Я в его распоряжении. Если я сейчас буду сопротивляться, то сама себя покалечу. Что-нибудь вывихну, упаду, ударюсь. И он будет настаивать, что это не его вина.
– Отпусти меня, – тихо прошу его. – Дай мне уйти. Я прощу тебе все. Может, после недолгого перерыва мы снова будем встречаться…
Жора поднимает руку. Я жмурюсь. Он проводит пальцами по моей щеке. Прикосновение нежное, теплое. Раньше после такого я таяла, теперь не чувствую ничего, кроме страха.
– Если я тебя отпущу, ты ко мне не вернешься.
– Почему ты так решил?
– Потому что ты своевольная. Я столько раз просил тебя не уходить в ночь, а ты меня не слушала. Тебе просто нужно было остаться дома.
Он только что выкинул дорогостоящий компьютер с балкона. Сказал, что очень его любил. Вдруг я ему надоем, и он точно так же выбросит в окно меня? Меня-то он тоже, по его словам, «любит». Лучше его не провоцировать.
– Просто слушайся меня. – Его рука с плеча перемещается на мою ключицу.
Меня потряхивает, но тело парализует от страха. Жора целует меня. Его губы такие же мягкие, как и всегда, но меня тошнит. Любовь и страсть ушли, когда он ударил меня. Если бы не пощечина, я бы до сих пор не знала, с каким страшным человеком связалась.
Мою посуду, стираю белье, убираюсь. Иногда готовит Жора, иногда я. Стараюсь готовить для него чаще по двум причинам. Первая – так я хотя бы чему-то научусь, вторая – он поверит, что я приняла свою участь, думаю только о нем и стараюсь для него. Ради «нас», которых уже никогда не будет для меня, но которые так же реальны для Жоры, как галлюцинации для больного шизофренией.
Сбежать из дома гораздо труднее, когда не можешь позвать на помощь. Если бы в тот раз у меня не было телефона, я бы сидела под замком до осени. Но папа, как родитель, имел полное право запретить мне съезжаться с парнем. Я была несовершеннолетней. О чем я вообще думала?
Правильно, о любви, поцелуях и «моем» Жоре. Теперь я думаю о нем постоянно, даже когда не осознаю этого. Иногда мне снятся кошмары: я просыпаюсь, а он делает со мной что-то плохое. Что-то, чего я ему не разрешала с собой делать. Во снах я заперта в комнате с монстром, у которого от Жоры остались только глаза. Вижу его слюну, стекающую по подбородку и капающую то на пол, то на меня. Иногда он убивает меня, иногда мучает. Просыпаясь утром, я благодарю звезды за шанс быть живой.
Уговариваю себя на какое-то время стать идеальной домохозяйкой для Жоры. Он никогда не просил меня убирать дом, я все делаю сама. Проявляю инициативу.
Мы даже вместе смотрим кино, иногда я смеюсь над комедиями. Позволяю Жоре брать меня за руку, целовать. Когда он намекает на что-то большее, осторожно выдумываю отговорки. Надеюсь, он и дальше будет верить, что у меня попеременно болят голова, живот, судорогами сводит ноги и тянет в сон. Я больше не хочу, чтобы Жора видел и трогал меня голой.
В те редкие дни, когда Жора ненадолго уходит, я кричу, срывая голос; молю о помощи через вентиляцию, стучу по стенам. За полмесяца никто не отозвался. Соседям или все равно, или их нет.
Я делаю много разноцветных звезд. Хобби превратилось в рутину, спасающую от сумасшествия. Кажется, я на грани помешательства. Иногда я плачу и смеюсь, раскидываю фигурки по комнате и скачу то на кровати, то на полу.
Когда Жора возвращается, я встречаю его с милой улыбкой, день за днем вглядываясь в его лицо. Когда-то оно было родным и любимым. Теперь это лицо чужака, отобравшего у меня жизнь.
Вот уже третью неделю я живу с Жорой не по своей воле. Каждый вечер, разглядывая звезды на потолке, ловлю себя на мыслях о смерти. В кухне полно ножей, почему бы не перерезать себе горло? Я освобожусь, а он сядет за убийство. Или не сядет, потому что у его семьи много денег… Зато я ему больше не достанусь.
Никогда не думала, что моя жизнь закончится в восемнадцать. Я еще ничего не видела, мою любовь раздавили насилием, первый парень оказался не милым-добрым-заботливым мальчиком, а психопатом. Для него изолировать свою девушку от мира – норма. Почему я раньше не обращала внимания на знаки и подозрения? Почему не послушалась Розу и не попросила ее прийти со мной? А если бы он ее убил?..
Закрываю лицо руками и судорожно выдыхаю. Нет, смерти Розы я бы не перенесла. Хотя Жора не похож на того, кто может убить. Но он и на психопата не был похож.
Днем Жора уходит на пробежку. Он начал бегать и каждый раз рассказывает, как у него приятно ноют мышцы после тренировок, как ему нравится после этого мыться в душе. Я прошу его взять меня с собой, но он говорит, что закажет для меня беговую дорожку. Сукин сын…
Однажды он возвращается весь потный и довольный. Целует меня и просит приготовить что-нибудь. Провожаю его взглядом до ванной комнаты и уже собираюсь уйти на кухню, когда замечаю его телефон, торчащий из кармана куртки. Хватаю его и ухожу в комнату, запираюсь. Сердце стучит, уши закладывает. Тело колотит. Чувство, будто вот-вот потеряю сознание от переизбытка эмоций.