Соберись. Он моется в душе минут десять, может, пятнадцать. За это время можно сбежать. Чтобы позвонить Розе, нужно разгадать пароль и каким-то образом достать ключи. Выдыхаю. Пальцы дрожат над сенсорными кнопками. Надеюсь, телефон не заблокируется. У меня никогда не было айфона, понятия не имею, как им пользоваться.
Закрываю глаза, прижимаю смартфон к груди, отсчитываю до трех. Больше медлить нельзя. Если Жора одержим мной, то пароль тоже может быть как-то связан со мной? Пробую ввести свой день рождения. Мимо. От волнения волосы прилипают ко лбу и шее, футболка – к спине. В подмышках жар, как от электрообогревателей.
Обкусываю губы. Так, что еще попробовать? Перебирать пароли, которые я пробовала к компьютеру, бесполезно. Нужно обдумать иные варианты. Ввожу дату, когда я переехала к Жоре. Снова мимо.
Ноги не держат. Присаживаюсь на корточки, прислоняюсь горячим лбом к стене. Меня трясет. Он не мог поставить что-то сложное на… Минуточку!
Меня осеняет. Прокручиваю в голове нужную дату, ввожу ее. Блокировка исчезает. Радость смешивается с холодком. Жора поставил на пароль день, когда впервые ударил меня. Или же это важная для него дата потому, что тогда же он запер меня тут? Боже!..
Начинаю набирать номер Розы. Большой палец дергается, случайно вжимает боковую кнопку, и экран блокируется.
– Нет, о боже… – Торопливо ввожу пароль, пытаюсь вбить оставшиеся цифры.
Снова дергается палец, и снова блокируется экран. Меня трясет от страха. В голове бьется навязчивая мысль: «Пока не разблокирую пять раз, позвонить не смогу».
Это началось после нападения маньяка. Я не могу контролировать или прервать некоторые действия, обязательно нужно повторить их несколько раз подряд, только тогда все будет правильно.
Обливаюсь потом, вслушиваясь в шум воды в душе. Теряю бесценные минуты, пока наконец не ввожу пароль пятый раз. Палец больше не дергается. Дописываю номер трясущимися руками, едва не роняю смартфон и нажимаю «Вызов».
– Чего тебе надо? – грубо отвечает Роза. – Где моя подруга?
– Это я, говори потише, – шепчу, прикрывая рот и микрофон телефона рукой. – Помоги.
– Поняла. Что от меня требуется?
Вот за что я обожаю Розу. Она сразу все понимает. Преисполненная благодарности, я говорю:
– Позвони моему папе, и заберите меня из этой клетки. Ты же знаешь адрес?
– Конечно! Каждый день глажу курсором номер полиции, так руки чешутся сдать твоего Жору.
– Пожалуйста, Роза, спасите меня. Без вас я не справлюсь.
– Аля, не бойся. – Ее голос дрожит, но она храбрится ради меня. – Что мне сказать твоему папе?
– Скажи, что Жора не выпускает меня из квартиры. Я люблю тебя, Роз. Спасибо. – Стискиваю рукой смартфон и сжимаю губы. Слова любви теперь звучат для меня по-другому.
– Я тоже тебя люблю, птенчик. Мы тебя вытащим, обещаю.
Торопливо завершаю вызов и удаляю строчку с номером Розы из журнала звонков. На душе становится спокойнее. Нужно просто подождать, пока меня вытащат. Теперь можно не бояться.
Когда я собираюсь вернуть смартфон в куртку Жоры, на экране всплывает сообщение:
Zero: Пришли еще $1000, и я удалю видео.
Выглядываю в коридор, прислушиваюсь. В ванной еще льется вода. Время есть. Открываю сообщение, читаю переписку. Вижу какое-то видео. Если кто-то шантажирует Жору, мне лучше знать, чем именно…
Отключаю звук на телефоне, запускаю видео. И прижимаюсь к стене. Тот самый день, когда на меня напал маньяк. Снято со стороны. Он накидывает мне на лицо тряпку, я теряю сознание. С ног до головы меня окатывает паническим холодком. В кадре появляется еще кто-то.
Жора! Он подходит к насильнику, и они о чем-то говорят. Съемка ведется издалека, поэтому звука нет, только картинка. Жора показывает на мои грудь и бедра. «Маньяк» присаживается рядом со мной на корточки и стягивает с меня одежду, разрезает лифчик. Именно в таком виде я увидела себя, когда очнулась.
И как я раньше не подумала, что это странно?! Любой нормальный парень сначала прикрыл бы наготу свой девушки! А он, этот урод, он хотел, чтобы я увидела себя такой!
Жора с незнакомцем пожимают друг другу руки, и «маньяк» исчезает. Жора выжидает, сидя рядом со мной на корточках и разглядывая меня.
Закрываю рот рукой, и меня рвет в ладонь. Я хотела его простить и забыть о его существовании, а он… Он подстроил это безобразие, чтобы я боялась выйти из дома! И всякий раз упоминал, что я должна его слушать! Попрекал меня нападением маньяка!
Дрожащей рукой отсылаю видео Розе и пишу: «Сохрани это для суда!» Отправляю сообщение и стираю его, выскакиваю в коридор и вкладываю смартфон в карман куртки Жоры.
Забегаю в кухню, тщательно мою руки и полощу рот, давясь сначала слезами жалости к себе, потом – ненависти к тому, кого я считала человеком. Теперь даже язык не поворачивается его так назвать. Ублюдок!
Пока он проводит счастливые минуты в душе, занимаюсь готовкой. Нужно уйти с гордо поднятой головой, сохранить достоинство. Против папы он ничего не сможет сделать. Его-то он не запрет в квартире, силенок не хватит! Только бы папа смог убедить охрану пустить его в дом…
В груди кипит ярость. Нарезаю овощи для салата, смешиваю все вместе, поливаю подсолнечным маслом. На глаза попадается терка. Жора сыплет сыр в любое блюдо: макароны, гречку, иногда даже в супы. Мне не понять его извращенный вкус. Хорошо, что он не навязывал это мне.
Открываю дверцу шкафчика, чтобы поставить специи на место, и вижу печенье в шоколадной глазури, завернутое в открытый пакет. Жора купил его для меня, когда мы только съехались. Внезапная идея пускает адреналин по телу, словно разряд тока. Хватаю печенье, достаю его и быстро тру до крошки.
Жора это заслужил. Он нанял маньяка! Он заставил меня думать, что я какая-то неправильная, привязал к себе и против воли оставил в квартире. Отсюда нет иного выхода. Я пыталась ломать дверь на балкон, но испугалась, что он заметит вмятины. Жора тщательно проверяет мою комнату каждый раз, когда я ее покидаю.
Выдыхаю, опираюсь на столешницу и вытираю тыльной стороной ладони пот со лба. Футболка на спине пропотела, волосы прилипли к вискам. Сейчас я должна принять самое важное решение в своей жизни. И оно может убить Жору.
– Передай соль, – просит Жора. С улыбкой протягиваю ему солонку. Нужно продержаться еще немного. Сейчас вечер, город тонет в пробках. Роза с папой обязательно доберутся сюда. – Хороший салат, только соли недостаточно. – Он уже съел две ложки добавки.
Когда живешь с бытовым насильником, важно помнить о собственной безопасности. Нельзя поддаваться панике и подчиняться эмоциональному порыву.
– Тебе положить? – Жора берет щипчиками листья салата и вопросительно смотрит на меня.
– Да, конечно. – Протягиваю ему тарелку.
Мы должны разделить последнее блюдо вместе.
– Твои кулинарные навыки сильно улучшились. – Жора кладет себе салат. Отправляет небольшую часть в рот, тщательно жует. – Никак не пойму, что ты сюда добавила? Какие-то крошки на языке…
– Это мой секретный ингредиент. – Провожу зубами по нижней губе.
– Дай, – говорит Жора, кашлянув, – дай стакан, пожалуйста.
Неспешно беру графин и наливаю ему воду. Жора протягивает ко мне руку. Я медлю. В его глазах застывает недоумение. Нехотя даю ему стакан. Он жадно отпивает воду и прокашливается.
– Твой секретный ингредиент только что попал мне не в то горло, – хрипло посмеиваясь, говорит Жора.
Я могла убить его крошкой из шоколадного печенья. Или не убить, а спровоцировать анафилактический шок. Но сейчас я смотрю на него и вижу жалкого, неуверенного в себе человека. Такого же, как я, только родившегося парнем и получившего преимущество по физической силе. А еще он куда более подлый, чем я. Даже если бы я вела себя как он, я бы ни за что его не заперла. Лишить человека свободы – преступление не только перед обществом, но и перед личностью заложника. Жора нанес мне глубокие душевные раны. А я не опущусь до его уровня, потому что я – нормальный, адекватный, законопослушный человек. И я решила не переступать грань.
По квартире разносится трель звонка. Жора заметно напрягается.
– Иди в свою комнату, – говорит он устрашающим тоном. Я повинуюсь, с трудом сдерживая эмоции.
Это папа и Роза! Мои спасители!
Притворяю дверь, но не до конца, и подглядываю через щель.
– Александр Егорович! Здрав… – Жора отшатывается и падает, хватаясь за сломанный нос. Его светлая одежда пропитывается кровью.
Вскрикнув от удивления, я выскакиваю из комнаты.
– Это тебе за мою дочь! – кричит папа. Его лицо разъяренное, как у дикого льва. – Ты уверял меня, что с ней все будет в порядке!
Роза кидается ко мне с объятиями. Папа заносит кулак для очередного удара. Вырываюсь и останавливаю его.
– Не делай этого, пап! Я не хочу, чтобы он тебя засудил, – прошу его дрожащим голосом. Глаза наполняются слезами. – Пап… Просто уведи меня отсюда!
Пока я реву во весь голос, Роза помогает мне одеться. Папа высказывает Жоре все, что у него накипело, разбавляя речь матами. Я его не виню, у самой многое из сказанного не раз крутилось на языке. У порога останавливаюсь и смотрю в подъезд.
– Давай, птенчик, ты сможешь, – подбадривает Роза, бережно придерживая меня за плечи.
Выхожу из квартиры на трясущихся ногах и едва не падаю.
Свобода!..
– Па-ап… – Оборачиваюсь и тяну руку к тому, кто пришел меня спасать.
Папа выходит, громко хлопнув дверью, стискивает меня в своих железных объятиях и целует в макушку.
– Прости меня, доченька. Прости, что доверился этому уроду. За все прости.
Прижимаюсь к нему и плачу, пока слезы не заканчиваются.
Мы спускаемся по лестнице. Роза несет мой рюкзак и грустно улыбается, но ее брови вздернуты вверх. Ей тоже больно. Не представляю, что им с папой пришлось пережить за те минуты, что они мчались меня спасать.
Когда мы выходим из подъезда, я останавливаюсь, ошарашенная простором улицы и свежестью ночного воздуха. Вдыхаю так глубоко, что болят легкие и кружится голова. Поднимаю глаза и смотрю на небо. Оно усыпано настоящими звездами. Не теми фальшивками, что я мастерила, и не той дешевой ерундой, которую