ытый пылью участок с какими-то высохшими растениями и тем, что когда-то, вероятно, было клумбами.
— Мэм, а какой у вас был дом там, где вы жили раньше? — спросила Кайли.
Эстелла Лофорд даже вздрогнула, услышав этот вопрос, но потом поняла, что Кайли очень мало знает об Англии и уж точно ничего не знает о прекрасных домах в районе Мейфер.
— У меня был очень большой дом, Кайли. И чудесный сад, полный разных цветов — роз, колокольчиков, нарциссов и гвоздик.
Девушка нахмурилась.
— Должно быть, вам приходилось много работать, чтобы поддерживать в порядке такой большой дом и сад.
Молодую женщину охватило желание снова увидеть свой дом в Англии, но она знала, что его уже нет — продан за долги. Как Эстелла могла объяснить Кайли, что в Англии есть садовники и домашняя прислуга, и ничего не сказать о том, что она беременна и притом рассталась с мужем? Снова осмотрев дом Росса Купера, Эстелла поняла, что здесь у нее помощницы по хозяйству не будет, и ей вдруг захотелось, чтобы новое жилище было поменьше.
— Это хороший дом, — сказала Кайли, уже стоявшая на веранде. — Его просто нужно немного подремонтировать, но Росс был постоянно занят, — она посмотрела на Эстеллу и по выражению ее лица поняла, о чем думает англичанка. — У Росса Купера на первом месте всегда были его друзья, работа и животные, — сказала она. — Таким уж он был человеком.
Эстелла вспомнила о Джеймсе — поверхностном во всем, эгоистичном и пустом человеке. Мистер Лофорд никогда бы не поставил на первое место интересы своих друзей или пациентов-животных — самым главным для него были его нужды, и даже жена мало что для него значила по сравнению со своей собственной персоной.
— Росс готов был на все для любого человека, — продолжила свою мысль Кайли. — Жена бросила его вскоре после того, как они сюда приехали. Думаю, она не поняла, какой у нее был прекрасный муж.
— Купер рассказывал вам о своей супруге? — спросила Эстелла, почувствовав, как быстро забилось ее сердце.
— Нет. Росс никогда не говорил о себе, но ведь в маленьких городках люди постоянно судачат друг о друге. Я не знаю, что случилось с его женой… Но ей повезло, что у нее был такой муж, как Росс! Он был очень мягким человеком, совсем не таким, как парни в нашем племени. Наши мужчины постоянно бьют своих женщин…
— Боже мой, какой ужас! А их нельзя за это арестовать?
Кайли отрицательно покачала головой.
— По законам аборигенов бить женщину можно, а белые люди не вмешиваются в наши семейные дела.
Эстелла попыталась представить свою мать в доме Росса Купера.
— А может, жена Росса не смогла привыкнуть к жизни в Австралии, ведь здесь она совсем не похожа на то, к чему она привыкла в Лондоне…
— Может быть, и так, мэм.
Собравшись с духом, Эстелла распахнула входную дверь. Ее тут же чуть не сбил с ног ужасный запах — тот самый, от которого молодую женщину едва не стошнило вчера вечером. Сегодня позывов к рвоте, слава Всевышнему, не было. Кайли, захватившая с собой из больницы ведро, швабру и несколько тряпок, последовала за ней.
При дневном свете дом выглядел еще грязнее, но Эстелла была полна решимости навести здесь порядок, даже если это пристанище и станет для нее временным. У молодой женщины не было выбора — к такому грустному, но очевидному выводу она пришла, проснувшись сегодня утром в больнице.
Посмотрев на Эстеллу, Кайли слегка улыбнулась.
— Вы пока откройте все окна, мэм. Я начну уборку с кухни, — сказала она.
— Ох, Кайли, я не могу позволить вам этим заниматься… — и тут Эстелла заметила муравьев, ползавших в раковине, и мух, жужжавших над столом. Тошнота сразу напомнила о себе.
Кайли заметила, как англичанка побледнела.
— Скорее открывайте окна! — скомандовала она.
Эстелла бросилась в комнаты. Она упрекала себя за малодушие, но была не в состоянии вынести вид сгнившей пищи, мух и муравьев… Молодая женщина хотела объяснить Кайли, почему так остро реагирует на запахи и таких в общем-то совсем не страшных насекомых, как муравьи, на которых она обычно и внимания не обращала, но сдержалась. Кайли сама говорила, что люди в маленьких городках любят сплетничать, а этого ей сейчас совсем не хотелось.
Кайли споро сгребла в принесенный с собой мешок остатки еды со стола, а потом поставила грязные тарелки в раковину, быстро смыв муравьев. Девушка подмела пол на кухне, сложила весь мусор в свой мешок и вынесла его на задний двор. Там она начала копать яму. Эстелла через десять минут вышла на крыльцо и увидела, как Кайли высыпает в нее содержимое мешка.
Засыпав мусор землей, девушка оглянулась. Ее позабавило удивление на лице Эстеллы Лофорд.
— Это обычай аборигенов — возвращать все земле, — сказала Кайли очень серьезно, а потом улыбнулась. — И запаха этого жуткого не будет! — она громко рассмеялась.
Эстелла уже отметила про себя, как часто смеется эта девушка, и вдруг поняла, насколько рада столь веселой компании.
— Давайте проверим резервуар с водой, — сказала Кайли.
Резервуар для дождевой воды находился на другом конце двора, рядом с клетками и загонами для животных, очевидно, построенных для пациентов Росса Купера. Кайли повернула кран на боковой стенке резервуара, но вода не пошла. Его носик был забит паутиной, и Эстелла вспомнила, что им уже очень давно не пользовались.
— О, нет… — проговорила она с отчаянием, наблюдая, как Кайли стучит по стенке резервуара в разных местах. Молодая женщина слышала только гулкое эхо, которое ей ни о чем не говорило. — Он совсем пустой, да?
Эстелла решила, что резервуар, так же, как и крыша дома, проржавел и, может быть, протекает.
— Нет. Мне кажется, что он полон почти наполовину, — ответила Кайли.
— Да откуда же там может быть вода, если из крана ничего не течет? — спросила Эстелла, убежденная, что девушка ошибается, но ей так не хотелось еще одного разочарования.
Кайли нашла палку покрепче и начала стучать по крану. Вода все равно не текла, поэтому она стала бить сильнее.
— Там просто нет воды, — тихо сказала Эстелла. — Росс вряд ли покупал воду, а если и купил, то она, наверное, вся вытекла. Я уверена, что резервуар подтекает, да и эта чертова крыша тоже, скорее всего, течет… Конечно, без дождей это не страшно…
Молодая женщина понимала, что впадает в панику и говорит глупости, но ничего не могла с собой поделать. И вообще, с тех самых пор, как она узнала, что беременна, а Джеймс сообщил ей о своем желании развестись, все пошло наперекосяк.
— Я уверена, мэм, что Росс Купер купил воду, когда в последний раз сюда приезжала машина, — ответила ей Кайли, немного озадаченная реакциями Эстеллы. Она ударила по крану изо всех сил, и оттуда вдруг хлынула бурая грязь.
— Фу! — воскликнула англичанка, смахивая накатившие на глаза слезы.
Но за грязью из крана пошла вода, постепенно становившаяся все чище.
— Ну вот! Я же говорила! — улыбнулась Кайли.
Эстелла тоже улыбнулась. Она сбегала в дом, принесла кастрюлю и наполнила ее водой, мечтая о чашке свежего чая. Молодая женщина даже не могла представить, что будет в таком восторге от вида простой воды. Но через несколько секунд счастье превратилось в ужас — она увидела в кастрюле каких-то черных извивавшихся червячков.
— Это личинки комаров, — спокойно объяснила Кайли. — Я быстро это исправлю.
Она пошла в дом, и Эстелла последовала за ней. Девушка начала что-то искать в кухонных шкафчиках, и англичанка спросила ее, что именно нужно.
— Керосин, — последовал неожиданный ответ.
— Керосин?!
— Да. Если налить несколько капель в воду, все личинки погибнут.
— А разве у воды после этого не будет ужасный вкус?
— Нет. Керосин останется на поверхности и не загрязнит воду, а когда личинки поднимутся наверх, чтобы подышать, они погибнут. Это единственный способ не давать комарам плодиться в воде, — она с удивлением посмотрела на Эстеллу. — Разве там, откуда вы приехали, мэм, нет резервуаров с дождевой водой?
— Боже мой, конечно, нет! Там часто идут дожди, поэтому реки и озера всегда полны, — Эстелла, конечно, знала, как размножаются комары, но ей никогда не приходилось бороться с ними в источниках воды.
— Вы хотите сказать, мэм, что в Англии не бывает засухи?
— Мы считаем, что нам крупно повезло, если у нас выпадает подряд два ясных дня, когда можно высушить все постиранное белье.
Кайли с удивлением покачала головой.
— Наверное, чудесно, когда у тебя всегда столько воды, сколько нужно, и ее не приходится искать, — в голосе девушки одновременно прозвучали и недоумение, и восхищение.
Эстелла Лофорд постаралась представить себе, как аборигены ищут воду на равнине, но не смогла.
— Да, это чудесно, — сказала она, понимая, что всегда воспринимала наличие воды как нечто само собой разумеющееся, и чувствуя, что это время теперь кончилось.
— Вот что нам нужно! — обрадовалась Кайли, найдя под раковиной жестяную банку с керосином.
Спальня, гостиная и комната приема посетителей находились внизу, в каменной части дома, где, как заметила Эстелла, было немного прохладнее, чем наверху. Молодая женщина стояла на пороге спальни своего отца, но никак не могла заставить себя войти туда. Постель была заправлена, в комнате прибрано. Она увидела вмятину на подушке и, подумав, что ее отец умер именно здесь, содрогнулась. На ночном столике лежало несколько книг, а рядом очки. Благодаря этим очкам и книгам Росс Купер превратился для нее в реального человека, а не остался просто незнакомцем, о котором кто-то что-то рассказывал. Это были его личные вещи, и Эстелла вдруг почувствовала себя так, будто вмешивается в чужую жизнь. Не найдя в себе сил справиться с нахлынувшими чувствами, она закрыла дверь, так и не решившись войти в спальню.
Эстелла отправилась в приемную. Хотя в этом помещении было довольно пыльно, она обратила внимание на то, что там имелись все необходимые для работы инструменты, а полки в стеклянном шкафчике были заставлены различными лекарствами и вакцинами. Пока Кайли грела воду и мыла посуду, молодая женщина внимательно исследовала эти запасы. У некоторых лекарств истек срок годности, но здесь было почти все, что ей могло понадобиться, включая нераспечатанные коробки препаратов, которые, скорее всего, доставили уже после смерти Росса Купера. Эстелла должна была признать, что в том, что касается работы, ее отец, как и она сама, оказался очень основательным и организованным человеком. Впервые в жизни молодая женщина задумалась над тем, каким он был и в чем еще они похожи. В этой приемной она будто почувствовала его присутствие, но, в отличие от спальни, здесь это чувство оказалось приятным.