— О боже, только не это! — воскликнула Эстелла, снова поворачиваясь на бок и поджимая колени.
— Постарайтесь оставаться спокойной. Если вы будете нервничать… это не пойдет вам на пользу.
Эстелла взорвалась.
— Оставаться спокойной! Как я могу оставаться спокойной, находясь у черта на рогах… в больнице, где единственный врач пьян?
Бросив взгляд на Эстеллу, Дэн опустил голову.
— О боже! Как же вы можете быть таким безответственным?! Если я потеряю ребенка… то из-за вашей халатности…
— Здесь я ничего не могу поделать, но если вы хотите иметь шанс сохранить ребенка, Эстелла, вам следует успокоиться.
— Вы не можете дать мне что-нибудь… что угодно, чтобы прекратить эти схватки?
Дэн на секунду замолчал.
— Боюсь, что нет.
Эстелла всхлипнула.
— Вы должны… спасти моего ребенка… пожалуйста, Дэн. Все остальное… я уже потеряла.
Еще ни разу в жизни Дэн не чувствовал себя таким беспомощным. Он почувствовал отвращение к самому себе за то, что ему вдруг захотелось выпить.
— Прошу прощения, Эстелла, но я ничего не могу поделать.
Он беспомощно посмотрел на Кайли, и та что-то ему прошептала.
— Ну, не знаю, Кайли…
— Но нам же нужно что-то делать, доктор Дэн.
— Знаю… но…
Эстелла видела, как Дэн несколько секунд серьезно смотрел на Кайли, а потом быстро кивнул и вышел из комнаты.
— Что происходит?
— Вы не хотели бы попробовать средство аборигенов, мэм? Оно может не дать результата, но аборигены применяют его уже тысячи лет, и иногда оно помогает женщинам племени.
— А оно прекратит схватки?
Кайли уловила в голосе Эстеллы смесь отчаяния и надежды. Она поняла, что должна отвечать честно.
— Может быть, мэм.
Эстеллу снова пронзила боль, и она зажмурила глаза. Она понимала, что если не получит хоть какой-то помощи, то потеряет ребенка.
— Хорошо, Кайли, дай его мне, — прошептала она.
— Ладно, миссис. Мне нужно несколько минут. У меня есть некоторые ингредиенты, но мне нужна свежая кора эвкалипта и я должна приготовить настойку. Я постараюсь сделать все как можно скорее, — Кайли выбежала прежде, чем Эстелла смогла задать другие вопросы.
Дэн снова вошел в палату.
— Постарайтесь дышать глубоко, Эстелла, — сказал он, беря ее за руку. Он чувствовал ее сердечную боль и сам страдал вместе с ней.
— Схватки прекратились, — сказал Дэн несколько часов спустя, прощупывая живот Эстеллы. — У вас остались какие-нибудь болевые ощущения?
Эстелла видела, какое облегчение испытывает Дэн. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что чувствовала она.
— Нет, никаких.
Кайли только что ушла спать, просидев с Эстеллой всю ночь. Ее средство было приготовлено из листьев и коры четырех разных видов деревьев и кустов, хотя вкус у него был отвратительный. После него Эстелла почувствовала себя довольно странно, но Кайли была с ней всю ночь.
Эстелла не знала, как отблагодарить Кайли за то, что та дала ей настойку, спасшую ее ребенка, но ее жег вопрос к Дэну.
— Дэн… с ребенком что-то не так?
— Я бы с радостью вас успокоил, Эстелла, но не могу.
Эстелла чуть не расплакалась, но сдержалась.
— Могу сказать одно. Если ребенок сформировался неправильно, то вы не сможете избежать выкидыша.
— Почему схватки начались так рано?
— Ни один врач не скажет вам этого наверняка, но мы знаем о нескольких причинах. Главная — стресс, который может вызвать преждевременные схватки или даже выкидыш.
Вспомнив, как она расстроилась, когда писала письмо своей матери, Эстелла испытала чувство вины.
— Плохое питание — еще одна причина, о которой мы знаем. Вам каждый день необходимы кальций, магний и железо. И нужно как можно больше отдыхать.
Глаза Эстеллы наполнились слезами. Если бы у нее был стабильный брак и о ней кто-нибудь заботился, она бы смогла отдыхать, а у ее ребенка были все шансы родиться здоровым. А теперь она не могла нормально питаться, и ей приходилось зарабатывать на жизнь.
— Эстелла, почему вы не сказали мне, что беременны, когда только приехали? Я бы мог дать вам несколько полезных советов.
— Я… я не хотела, чтобы кто-нибудь узнал о моей беременности. Владельцы пастбищ и без того не доверяют мне, потому что я молода… и женщина. Представьте себе их реакцию, если они узнают, что я в положении?
— Вы собираетесь здесь остаться и растить ребенка в одиночку? — спросил он задумчиво.
— У меня нет другого выбора, — ее нижняя губа задрожала.
— Ну, раз я теперь знаю о вашем положении, то хочу, чтобы вы регулярно приходили на осмотр. Как я и говорил, жаль, что вы не сказали мне об этом в день своего приезда. Если же вас беспокоит конфиденциальность, то я никогда не обсуждаю своих пациентов с другими людьми, кроме как с работниками больницы. Это относится и к Кайли.
— Честно говоря… увидев вас пьяным тогда в гостинице… я перестала вам доверять.
Дэн на секунду оцепенел, а потом отвернулся к окну.
— Я это заслужил, — сказал он.
— Зачем вы это делаете, Дэн?
Дэн некоторое время молчал. Он прекрасно понимал, что она имеет в виду.
— На этот вопрос нелегко ответить.
— Легко или нет, Дэн, но должна же быть причина. Мы все страдаем от… от потерь… переживаем трагедии, — Дэн уловил легкую дрожь в ее голосе. — Но алкоголь — не решение.
— Вам легко говорить, — запинаясь, проговорил Дэн, направляясь к двери.
— Нет… это не так. Совсем недавно моя жизнь очень резко изменилась, и поверьте, мне было бы легко сдаться, опустить руки… но я полна решимости справиться с этим.
— Тогда я завидую вашей силе, Эстелла. Но у вас есть за кого бороться… за крошечного ребенка, растущего внутри вас.
— А у вас есть ваши пациенты.
Дэн промолчал. Он бы никогда себя не простил, если бы этой ночью с ребенком Эстеллы что-нибудь случилось. Несмотря на то, что доктор мало что мог сделать, чтобы помочь ей, он все равно бы чувствовал себя виноватым.
— Люди приходят сюда к вам за помощью, Дэн. Вам не кажется, что ради них вы должны быть трезвым?
Дэн остановился на пороге, свесив голову. «Да, — думал он. — И я каждый день мучаюсь от стыда. Но этот стыд даже сравниться не может с… тем чувством вины, которое заставляет меня пить». Не сказав ни слова, Дэн вышел из комнаты, оставив Эстеллу разочарованной и сбитой столку.
— Почему вы встали с кровати, миссис? — спросила Кайли. Она спала всего четыре часа, но очень беспокоилась за Эстеллу.
— Мне нужно продолжать работать со Звездочетом, — сказала Эстелла.
— А доктор Дэн разрешил вам?
— Спазмы прекратились… и он дал мне несколько советов, как вести себя во время беременности. Больше он ничем помочь не может, — Эстелла на секунду замолчала. — Я по-прежнему не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моей беременности, Кайли. Я понимаю, что не смогу долго это скрывать… Но мне нужно, чтобы владельцы пастбищ мне поверили, а не судачили по поводу того, кто отец моего ребенка.
Кайли понимала, что Эстелле не нужны лишние переживания.
— Мы никому ничего не скажем, миссис.
— Спасибо, Кайли. И я еще раз хочу поблагодарить тебя за помощь. Если бы тебя здесь не было…
— Я очень рада, мэм, что это средство вам все-таки помогло.
Теперь Кайли понимала, почему Эстелла была такой нервной и чувствительной к запахам. Вроде бы все признаки беременности были очевидны, но ей сначала это и в голову не пришло, так как Эстелла была очень стройной. Она казалась Кайли одинокой и ни разу не упоминала про своего мужа, хотя и носила обручальное кольцо.
Из-за ночного приступа Эстелла чувствовала себя ослабевшей и уставшей, но ей хотелось перевести Звездочета к себе в конюшню, где она смогла бы работать с ним без посторонних глаз. Она только-только закончила свой завтрак и уже собиралась уходить, как и дом вошли Мэй и Бинни. Мэй сразу же заметила, как плохо выглядит Эстелла.
— Ты не спать?
— У меня была очень плохая ночь, — Эстелла подумала о том динго, которого видела ночью, и ей стало интересно, где он сейчас.
— Мэй, а динго опасны? Они могут напасть на человека, как волки?
Мэй странно на нее посмотрела.
— Я ничего не знать о волках. Но динго могут забирать малышей.
— Вы хотите сказать… детей?
— Да. Если малыш быть один… голодный, динго может его забрать.
Эстелла подумала о том, как Мэй, напившись, оставляет Бинни совсем одну у костра во дворе, и у нее похолодело сердце. Она бросила взгляд на сумку на кожаном ремне Мэй. Аборигенка не снимала ее уже несколько дней, как и платье Эстеллы, которое в его теперешнем состоянии стало совершенно неузнаваемым.
— А что у вас в сумке, Мэй? — она представила себе охотничий нож или какие-нибудь приспособления, которые аборигенка использует в буше.
Мэй потрогала свою сумку.
— Там мой тотем. Он защищать меня от духа динго.
Эстелла вздрогнула, но поняла, что Мэй говорит очень серьезно.
— А что это за тотем?
— Кое-что, что принадлежать Россу. Кое-что от его духа.
Эстелла тут же подумала о дневнике. Она впервые обратила внимание, что форма сумки была плоской.
— Это книга… книга, в которую Росс записывал свои мысли? — Эстелле вдруг очень захотелось прочитать дневник. Она надеялась, что это поможет ей лучше узнать своего отца.
— Да… Это сильный тотем, — ответила Мэй, положив обе руки на сумку, будто защищая ее.
— Можно мне посмотреть на нее?
Глаза Мэй расширились.
— Нет… Тотем потерять свою власть над духом в динго.
Служанка не услышала стука в дверь дома Давинии на Итон-сквер, поэтому Джеймс открыл ее сам. На пороге с каменными лицами стояли родители его бывшей жены, Каролина и Маркус. Он, конечно, понимал, что когда-нибудь они должны были приехать, но встрече с ними был не рад.
— Доброе утро, — проговорил Джеймс довольно вялым тоном.
— Ничего подобного! — отрезала Каролина. Не ожидая приглашения войти, она бесцеремонно шагнула в дом. — Это не визит вежливости, Джеймс. Приехав домой из Родезии, мы обнаружили, что сердце нашей дочери разбито вдребезги и втоптано в грязь. И мы требуем объяснений.