— Я рассказываю вам об этом не потому, что жду вашего сочувствия. Просто хочу, чтобы вы все знали, почему я искала место, где могла бы спрятаться, и почему мне нужна была работа. Когда я узнала о вакансии здесь, в Кенгуру-кроссинг, то с благодарностью ухватилась за эту возможность. Это сразу решало все мои проблемы: я получала работу и дом для себя и своего ребенка. Но была и еще одна причина… — Эстелла оглядела зал, полный любопытных лиц, и проглотила комок в горле. — Я хотела… получше узнать своего… настоящего отца… — она бросила взгляд на Чарли, и большинство сидевших в зале заметили это.
— Ну, ты, Чарли, даешь! — крикнул Джон Мэтьюз.
Чарли от удивления вытаращил глаза, а Эстелла воскликнула:
— Нет, нет, Чарли мне не отец, он мне… дядя, — она замолчала, глядя на то, как люди перед ней пытались понять, что это значит. Единственным человеком, который, как она заметила, не удивился ее словам, была Филлис. — Моим отцом был… Росс Купер.
В зале раздались вздохи и крики удивления, и Эстелла увидела, как прямо у нее на глазах замешательство стало превращаться в негодование и злобу.
— А почему же вы нам об этом раньше не сказали? — сердито спросила Марджори Уайтмен.
— Я хотела, чтобы вы приняли меня такой, какая я есть. Я знаю, вы все любили и уважали Росса.
— Это уж точно! — крикнул кто-то.
— Я просто хотела занять его место, но сделать это самостоятельно, как совершенно новый человек, а не как его дочь. Я поняла, как трудно мне придется, в первый же вечер, как приехала, когда кто-то из вас дал мне ясно понять, что вам не нужна женщина в качестве ветеринара…
— Особенно, та, которая врет! — крикнул другой мужчина из заднего ряда.
— Попридержи коней, Фрэнк! — воскликнул Чарли, обнимая Эстеллу за плечи. — Это была моя идея не говорить вам, кто она такая на самом деле. Я знаю, как вы все относились к Каролине… — он посмотрел на Эстеллу. — И Эстелле лишние проблемы были совсем ни к чему.
— Не думал, что ты тоже решишь нас обманывать, Чарли, — сказал Фрэнсис Уайтмен.
— Мне самой нужно было это сказать, дядя Чарли! — воскликнула Эстелла в его защиту. — И еще я держала в тайне свою беременность, и здесь мне нет оправдания, — она окинула взглядом людей перед собой, которые всего несколько минут назад улыбались ей, а теперь смотрели враждебно. — Вы имели полное право знать, кто именно приезжает к вам на место моего отца. Я просто хотела… хотела сказать, что я очень сожалею, что обманывала вас. И хотя понимаю, что вы теперь можете мне не поверить, но у меня нет привычки врать, и я не могла больше жить с этими тайнами. Поэтому и позвала вас всех сюда…
Эстелла переводила взгляд с одного лица на другое, но в комнате воцарилась полная тишина.
И эта тишина казалась ей тяжелее, чем любые оскорбления. Та теплая, дружеская атмосфера, которая была в зале всего несколько минут назад, сменилась холодом отчуждения и недоверия, что напомнило Эстелле первый вечер в Кенгуру-кроссинг. Она испугалась, что теперь жители города вряд ли примут и простят ее… А она так этого ждала, так в этом нуждалась…
Больше выносить это Эстелла не могла. Вся в слезах она выскочила из бара.
Глава 30
— Как хорошо, что ты проснулся!
Вздрогнув, Мерфи повернул голову в сторону двери, где стояла Филлис.
— Не думал, что ты снова придешь сегодня вечером, — проговорил он сонным голосом.
— Я и не собиралась, но… у нас тут в баре было такое… шумное собрание, — Филлис вошла в палату и встала у его кровати.
— Ты о чем? Что там такое случилось?
— Ты не поверишь… — Филлис вдруг замолчала и как-то странно посмотрела на Мерфи. — Хотя…
— О чем ты говоришь, Филлис?
— Ты знаешь… знаешь, кто такая Эстелла?
Мерфи нахмурился.
— Ты о чем?
— Она не говорила тебе, кто ее отец?
— Ее отец? — Мерфи был совершенно сбит с толку. — Говори яснее, Филлис!
— Очевидно, она забыла упомянуть тебе, что она… она — дочь Росса Купера?
Мерфи бросил на нее полный недоумения взгляд, а потом приподнялся на локтях.
— Откуда ты это взяла?
— Она только что сама это сказала… на собрании, которое и созвала. Эстелла призналась, что врала нам, и все теперь просто в ярости. Она также призналась в том, что скрывала от нас свою беременность, — Филлис обратила внимание на то, что Мерфи не отреагировал на эту последнюю новость, что ее рассердило… Ей показалось, что ее обманули. — Конечно, Чарли ее защищает. Он ведь ее дядя. Чарли сказал, что это была его идея — держать в секрете, что она дочь Росса. Но Эстелла говорит, что сама во всем виновата.
Мерфи отвернулся к окну и стал смотреть в ночное звездное небо, вспоминая то время, когда они с Эстеллой любовались на звезды… вместе… там, на равнине. Он вспомнил их разговор, когда она рассказала ему о своем муже и о причинах их развода; Майкл недоумевал, почему Эстелла тогда не сказала ему, что Росс Купер — ее отец.
— У тебя такой же шокированный вид, как и у всех нас, — сказала Филлис.
Мерфи кивнул.
— Филлис, ты не могла бы позвать сюда Бетти… или Кайли?
— Зачем?
— Просто позови их… пожалуйста.
Филлис не понимала его, но видела, что Мерфи по-настоящему расстроился, поэтому отправилась на поиски Бетти или Кайли.
— Будто мало того, что нам врала эта приезжая, так еще и ты туда же… Даже поверить не могу! — сказал Марти, обращаясь к Чарли.
— А что бы ты сделал на моем месте? Вот уже сколько лет у вас всех зуб на Каролину, а Эстелле хватило переживаний из-за развода с мужем. Зачем ей нужны были ваши нарекания?
— Это не оправдание, Чарли. Врать своим друзьям нехорошо.
Чарли действительно чувствовал за собой вину, особенно перед Марти. Он неплохо ладил со всеми жителями Кенгуру-кроссинг, но Марти для него был чуть ли не братом.
— Послушай, я сделал то, что считал правильным. Можешь меня ненавидеть, если хочешь, но не смей переносить свою злость на Эстеллу. Несколько недель назад у нее чуть не случился выкидыш, и я не хочу, чтобы это повторилось, — Чарли бросил полотенце, которым протирал стойку бара, и направился к двери.
— Куда это ты собрался? — крикнул ему вслед Марти.
— Посмотреть, как дела у Эстеллы.
Через несколько минут Чарли вернулся.
— Эстелла не хочет открывать дверь, — сказал он. — Ради вашего же блага, надеюсь, что с ней все в порядке.
Никто еще не видел Чарли таким рассерженным.
— Это не наша вина, — произнес Барни Эверетт. — Не мы ей врали.
— Вы все могли проявить чуточку больше понимания. Беременной женщине вредно волноваться. Я пойду за Дэном, он может понадобиться.
Не веря своим глазам, горожане смотрели вслед Чарли. Это было так не похоже на него — проявлять заботу о женщине. Им казалось, что он вообще был сам не свой.
Подняв глаза, Марти увидел Мерфи, который стоял на пороге бара, опираясь на костыли.
— А ты что здесь делаешь? — воскликнул он. — Ты должен лежать в больнице.
Было видно, что путь до бара отнял у Мерфи все силы.
— Именно это я ему и говорила, — сказала Филлис из-за спины Мерфи. — Но он и слушать меня не стал.
— Где Эстелла? — спросил Мерфи, прыгая на костылях к стойке. Ему было очень больно, но он не обращал на это внимания.
— Если ты хочешь отчитать ее, то опоздал, — сказала Марджори. — Она ушла.
— Что вы ей сказали? — спросил резко Мерфи.
— Да, намного меньше, чем нужно было, — сказала Марджори. — Думаю, она вылитая мать. Ей тоже нельзя верить.
— Это нечестно, — сказал Мерфи. — Нельзя заставлять ее платить за то, что сделала ее мать еще до того, как она сама появилась на свет.
Марджори посмотрела на него с удивлением.
— Ты что, защищаешь ее?
— Ну, кто-то же должен. Она нашла в себе смелость признать свою ошибку. Неужели вы не должны ее за это уважать?
Большинство владельцев пастбищ, включая Тедди Холла, уже разошлись. Им было стыдно словесно уничтожать Эстеллу после того, как она столько сделала, чтобы спасти их скот от голодной смерти. Горожане и Барни Эверетт остались в зале бара, чтобы обсудить свой шок и разочарование в Эстелле из-за того, что она их обманывала.
— Мы бы не стали нанимать ее городским ветеринаром, если бы знали, что она дочь Каролины, — сказал Кев.
— Вы что, все забыли, что она еще к тому же и дочь Росса?
Слова Мерфи были встречены демонстративным молчанием.
— Мы все любили и уважали Росса, — добавил Мерфи. — Думаете, если бы он был жив… и его дочь приехала бы в город, он стал бы терпеть ваше дурное к ней отношение? Я так не думаю…
— Откуда ты знаешь? — спросил Марти. — Когда он был жив, она им совсем не интересовалась.
— Я знаю, каким человеком был Росс, и не помню, чтобы он хоть раз дурно отозвался об Эстелле или ее матери.
— Росс никого никогда не обливал грязью… пока, конечно, человек не начинал плохо относиться к животным, — сказал Барни.
— У него было полное право обвинять свою жену, но, думаю, он понимал, почему она не смогла оставаться в Кенгуру-кроссинг, — сказал Мерфи. — Не так уж много жителей больших городов способны остаться здесь.
Марти нечего было возразить. За все годы, в течение которых он знал Росса, Марти ни разу не слышал, чтобы тот дурно отозвался о Каролине.
— Меня совсем не удивляет, что Эстелла так похожа на своего отца, — сказал Мерфи. — Только посмотрите, что она сделала для Звездочета.
Кев и остальные что-то пробормотали, но Марти промолчал. Что касается Звездочета, то он чувствовал, что разрывается на части. Марти считал, что должен был хранить преданность Россу, но никто не мог спорить, что выздоровление Звездочета было чудом, и этого чуда добилась Эстелла. Поэтому считал себя в огромном долгу перед ней. Он совершенно не сомневался, что Эстелла спасла его коню жизнь.
— Да, у нее другой подход к лечению лошадей, — сказал Мерфи. — Но Росс просто бы лопнул от гордости, если бы увидел, что Звездочет снова здоров. Дэн только что рассказал мне о корме, который Эстелла и Чарли доставили в наш город. А это не входило в