– Завтра ждите. Буду в восемь.
Рыбак уже пристегивал свой траулер к торчащей из воды чугунной трубе.
– Как улов? – спросил я.
– Мелкую рыбу мы выбрасывали, а крупную складывали в баночку от майонеза.
– Старо, как гвозди Ковчега.
– Зато правда.
– У моста сети сыпали вы?
– Нет!
– Я тоже люблю в запрет карасика потягать. Рыбинспектор – мой враг. Что скажете?
– Ничего.
Я протянул визитку.
– Вот адрес. Если ваши показания доставят вам неприятности – будете знать, где меня найти, чтобы набить морду.
– Другой разговор, – усмехнулся рыбак, но мои реквизиты не взял. Дескать, захочу – отыщу, но открытость приветствую.
– Когда машина врезалась в ограждение моста, мотор ревел громко?
– Я так ничего и не понял. Я проверял дальнюю сетку, в кабельтове отсюда. Но движка не слышал. Только мощный всплеск. Это теперь я знаю, что кто-то вылетел за перила, а ночью не обратил внимания. Мало ли чего? Вдруг пацаны че-нить тяжелое в воду спихнули?
– Если вы находились не у моста, как же вы можете утверждать…
– Сегодня стоял штиль. В такую погоду звуки разносятся на мили. Работающий мотор я бы не прозевал.
– А вы часом холодной ночкой не… – я щелкнул пальцем по горлу.
– На работе не пью.
Мы еще посудачили о рыбалке, об ушедших в неведомые края былых косяках толстолоба, о проклятой верфи, чьи сточные воды вытравили все живое вокруг, и дружно пожелали рыбинспекторам дырявых катеров с моторами от заводной игрушки.
Утолив жажду общения с себе подобным, я вернулся к месту происшествия. Игорек себя долго ждать не заставил:
– Ну, как?
– Машина скатилась с выключенным двигателем.
– Подпишет?
– Нет.
– Тогда его словам грош цена.
– У меня есть право думать своими мозгами.
– Предупреждаю: до заключения экспертов смерть Олега считается несчастным случаем. На пальце покойного перстенек на унцию золота, а на шее цепочка в три слоя толщиной с шарфик, и явно не латунная. Убийство ради грабежа отпадает.
– Это очередная мокруха, неужели не понятно?
К нам подошел Айболит.
– Сдается мне, ребятки, ваш таксист вчера напился до умопомрачения, – отчитался он.
– А поточнее? – встрепенулся Игорек.
– Подробный рапорт получишь вечером.
– Синяки, ушибы, ссадины, переломы?
– Потерпи до официального заключения. Я не экстрасенс.
– Но хоть время смерти вы установили?
– Примерно полночь.
Старец в белом халате удалился. Игорек окинул меня победным взором.
– Вот видишь? Твой Олег приложился к бутылочке.
– Это еще вилами по воде. Ты встречал когда-нибудь трезвого таксиста? Я – только в кино. Но это не мешает им рысачить по городу живыми и невредимыми.
Я оставил Игорька с Олегом, а сам поехал к клиентке.
*
*
– Вика вернулась?
Клавдия Петровна прошипела, поднеся палец к губам:
– Т-с-с! Она спит. Я вся извелась, пока ее дождалась. Пришла поздно ночью, издерганная, глаза горят. Страшно смотреть. И все из-за вашей нерасторопности!
– У меня для вас новости.
– Говорили с Олегом? Заставили его вернуть деньги?
– Ни то, ни другое мне уже не удастся. Олег мертв.
– Так ему и надо!
Мамаша вмиг забыла о спящей красавице. Широкие рукава драного халата оголили жилистые руки, когда Клавдия Петровна схватилась за виски.
– Что?! – воскликнула она. – Мертв?!
Пятясь, женщина наткнулась на тумбочку прихожей, и села не глядя, потеснив телефон. Лицо побелело, как и костяшки нервно сплетенных пальцев. От ее взора по моей шее проскакало стадо мурашек. Нечему удивляться: теща смотрела на меня так, словно любимого зятя убил, четвертовал и съел я, гад ползучий.
– Я здесь по другой причине, Клавдия Петровна. Принес отчет о проделанной работе. Но в три минуты не уложусь. Пройдем в комнату?
– Чем вам не нравится прихожая?
Едва я раскрыл рот, как в дверях спальни возникла Вика в ночной рубашке и вчерашнем макияже. Она успела подрасти. Во всяком случае, плюшевого мишку уже не баюкала, как во время моего первого визита. Зверь скромно восседал на разобранной постели.
– Не помешаю? – Вика прислонилась к косяку, скрестив руки на груди.
– Может, ты оденешься? – предложила мамаша.
– Я не голая! – отрезала дочурка, не глядя на мать. – Продолжайте!
Я описал свои похождения.
– … а теперь Олег мертв, и спросить не с кого, – закончил я.
– Вы несете чушь! – подытожила Клавдия Петровна. – Вместо того чтобы искать причины смерти Леночки, вы продолжаете играть в частного детектива. Вы еще ребенок, живущий в мире оловянных солдатиков. Мальчик, играющий взрослыми вещами.
– Как вас понимать?
– Вы хотите доказать, что Леночку убил ее муж. Так вы скоро доберетесь до нас с Викой.
– Виновность Олега не родилась из воздуха. Она есть продукт сопоставления голых фактов. Этой ночью убийца Олега подтвердил мои подозрения. И я не отклонялся от заданного вами курса. Просто пошел другим путем. А вот вы приоритеты сменили. Теперь вам важнее найти деньги.
– Убийца? – переспросила Вика. – Вы сказали “убийца Олега”?
– Да. Я считаю, что нахлебаться воды Олегу помогли.
Меня облаял выразительный взгляд. Так смотрят на недоумка, толкующего о высших материях.
– Господи! С кем мы связались? Мама права: вам нужны погремушки! Да кому понадобилась жизнь Олега?
– Логичнее всего подумать на вас, Вика, с вашей ночной прогулкой и материальными претензиями к Олегу. Но это слишком глупо. Хотя…
– Почему вы остановились? Договаривайте!
– Во сколько вы вернулись с прогулки, Вика?
– Хотите навесить на меня убийство Олега?
– Милиция считает смерть Олега несчастным случаем до поры до времени. Там ведь работают не полные кретины. А когда они поймут, что дело нечисто, вы будете первой, к кому они обратятся с вопросами.
– С какой стати?
– Я поставил их в известность о зарплате Леночки. Вполне естественно с их стороны поинтересоваться вашим алиби на эту ночь. Вы требовали вернуть деньги своей сестры, Олег отказался, и вы его грохнули.
– Подбирайте выражения!
– Говорю, как умею. Не нравится – найдите филолога. Так с кем вы гуляли и когда воротились?
– Вас это не касается!
– Что ж, на все воля клиента. Постарайтесь состряпать убедительное алиби.
– Частный детектив поучает потенциального душегуба, как избежать возмездия?
– Хочу помочь, надеясь на вашу невиновность. Кроме того, я еще не встречал настолько хладнокровных убийц. Вы говорите без единой фальшивой нотки в голосе. Если Олега пристукнули вы, то вашу выдержку надо преподавать в полицейской академии.
В глазах Вики мелькнуло удовлетворение. Клавдия Петровна, молчавшая все это время, громко вздохнула и жестом потребовала тишины. Тоном судьи, выносящего приговор, она спросила-обвинила:
– По какому праву вы обратились в милицию? Я давала указания обнародовать свое поручение?
– Я обязан сообщать обо всех пересечениях с убийством, наркотиками, терроризмом. Таковы условия моей лицензии.
– Где же конфиденциальность частного сыщика?
– О вас, как о моем клиенте, милиция не знает. Кстати, поменьше читайте книжек о частных детективах.
– Вы еще смеете мне советовать? После всего, что вы наделали? Не выполнили задания – раз, денег не нашли – два. Список можно продолжить, но и этого достаточно для…
– К черту! Убита беременная женщина, ваша дочь, а вы говорите о деньгах! Вы в своем уме?
– Из-за тебя, лентяя, мы потеряли восемь тысяч евро! Ты хоть представляешь себе эту сумму, бездельник?
– Успокойтесь! – крикнула Вика. – Аристарх! Вы бы постыдились так разговаривать с пожилыми людьми! А ты, мама, имей достоинство не срываться в присутствии…
Взор Вики нацепил мне на шею табличку с надписью: “Червь навозный, обыкновенный”. Растоптать бы, да брезгливость не позволяет.
Клавдия Петровна не выдержала:
– Но если сделать обыск в квартире Олега, могут обнаружиться наши деньги.
– Сомневаюсь, – отозвался я.
– Конечно, Олег мог их истратить, – вставила Вика.
– Не думаю, – возразил я. – Олег работал таксистом, а там идиотов не держат. Смекнул бы, что деньгами швыряться глупо – заподозрят. А незаметно потратить восемь тысяч евро нужно уметь.
– У него могли быть долги, – предположила Вика. – Если он их вернул – милиция ничего не узнает.
Мамаша похвалила дочурку:
– Ты права. Но попытаться все же стоит, – она перевела взгляд на меня: – Хотите получить новое задание?
– Я еще не выполнил старого.
– Вас не понять! Вы же уверяете, что причины смерти Леночки нашли. То есть с моим первым поручением справились. Я что-то пропустила?
– Как вы думаете, зачем Олегу понадобилось в расцвете сил и лет заниматься подводным вождением? Да еще с восемью тысячами в заначке! Ответ прост: кому-то стало известно, что я копнул не там, где нужно. Олег много знал, и мог сболтнуть лишнего. Еще не знаю, как я допустил утечку, но скоро выясню. Тот, кто утопил Олега, причастен и к смерти Леночки. Его я еще не нашел. То есть утверждать, что Леночка не застрелилась, не могу.
– Что вы намерены делать конкретно?
– Единственная зацепка – продавец. Оружие Олег где-то купил. Не сам же он сделал пистолет!
Когда я произнес последнюю фразу, меня встряхнули двенадцать баллов по шкале Рихтера. Как я мог об этом не подумать раньше! Ведь револьвер самодельный! Это сужает круг поисков на порядок. Мысль прошла сквозь меня, как острие кукана сквозь рыбий глаз. Мучительно больно осознавать свою тупость.
– Для начала хочу разыскать продавца, – сказал я, – и проверить, покупал Олег пистолет или нет. Если торгаш опознает вашего зятя, это окончательно докажет виновность Олега. Потом найду Левшу, сработавшего револьвер. Надо перекрыть этот канал к чертям собачьим. Возможно, эти двое наведут меня на след убийцы Олега.
Вика мужицкими руками теребила кружево ночной сорочки, разглядывая процесс в зеркале. Создавалось впечатление ее безучастия к моим словам. Однако она внимательно слушала. Когда я закончил, девушка заговорила: