– Зная Мишу, могу с уверенностью назвать его письма любовными.
Фаина Леонидовна с удовольствием читала на моем лице произведенный ее словами эффект. Она выдержала положенную в таких случаях паузу, и окончательно сровняла меня с землей:
– Мой сын хотел на Леночке жениться. Чужой ребенок ему не помеха. Я этого не одобряла, но Мишенька ее очень любил.
– Леночка знала?
– Конечно! Но даже слушать об этом не хотела. Муж для нее все. Она девушка старой закалки. Но мой сын умеет ждать…
– Ничего не предпринимая? – вставил я.
– Он использовал все шансы.
– Какие, например? Пел серенады?
Фаина Леонидовна поджала губы.
– Нет! Сейчас не время для шуток, молодой человек! Мишенька поступал умнее, чем певцы под окнами. Он Леночке помогал.
Наконец-то! Я принял стойку охотничьей собаки, почуявшей дичь.
– Чем? Деньгами? – спросил я.
– Миша пока не миллионер, – с сожалением произнесла Фаина Леонидовна. – Он нашел ей работу.
– Находясь за границей?
– Интернет границ не знает.
– Сколько получала Леночка за свой труд?
– В Германии программисты мало не зарабатывают.
– Я могу с Мишей связаться? У вас номер его телефона есть?
– Это очень дорогие переговоры.
– Не беспокойтесь, Фаина Леонидовна. Я не собираюсь звонить с вашего аппарата.
Фаина Леонидовна протянула мне раскрытый в нужном месте блокнот. Взамен я оставил визитку.
– Вы считаете, что отношения моего сына с Леночкой могли стать причиной ее смерти?
– Нет.
– Вы собираетесь звонить Мише?
– Да, если позволите.
– Еще и попрошу! У меня язык не повернется сообщить Мишеньке об этом несчастье. А чем раньше он узнает, тем скорее забудет. Боже, бедный Мишенька!
Я выкарабкался из глубокого кресла. Фаина Леонидовна сделала это с куда большим проворством.
– Вы уж извините, что я вас сразу не впустила, – произнесла она, закрывая за мной дверь.
– Вы живете одна, такая осторожность необходима.
– Ну, не буду вас задерживать, Аристарх. Прощайте!
“До свидания” мне говорят редко.
*
*
Будка телефона-автомата выглядела старше самой проводной связи. К счастью, там висел современный аппарат. Монетками он не питался, только карточками. Три длинных гудка сменило то, чего я совсем не ожидал:
– Hallo!
Немецкая речь лишила меня дара речи. Как, разве в Дойчляндии отвечают на звонки не по-русски?
– Hallo! Wer ist da? – вопрошала трубка.
Немота прошла. Я изрек на чистом древнегерманском:
– Михаил Агронович?
– Да, – раздался удивленный возглас. – Я вас знаю?
– Меня зовут Аристарх. Я частный детектив.
– Это розыгрыш?
– Михаил! Я вынужден вам сообщить… Вы сидите?
– Вы меня пугаете!
– Сядьте!
– Сел. Да в чем, собственно, дело? Мама здорова?
– С ней все в порядке. Это она дала мне ваш телефон.
Сердце мое бешено колотилось. Язык пересох. Миша напомнил, что я потерял счет времени:
– Да не молчите вы! Слышите?! В чем дело?!
– Михаил! Ваша… Лена Северцева… она умерла.
Потом я услышал голос другого человека. Он постарел на полжизни. Каждое слово истекало кровью:
– Если это неправда, скажите сейчас.
– Я не садист.
– Как… произошло?
– Милиция считает, что она застрелилась.
– Абсурд!
– Согласен.
– На кого вы работаете?
– Мать Лены хочет найти причины. У Лены есть младшая сестра…
– Ясно. Когда?
– Две недели назад.
– Я в ее самоубийство не верю.
– Я тоже.
На разговор наложилась электронная мелодия. Надо почаще названивать по заграницам. Это занятие не дает забыть о международных тарифах, где по доллару минута.
– Что это там пищит? – спросил Миша.
– Истекает лимит времени моей карточки.
– Пока она не закончилась, скажите, Леночка получила деньги?
– Какие деньги?
– Восемь тысяч! Я их выслал ей…
Деньги на моей карточке кончились. Я вытек из трубки, затем вывалился из будки, и пошел сразу в четырех направлениях.
Вряд ли из Дюссельдорфа Миша выслал рубли. Леночка ждала восемь тысяч бумажек, очень непохожих на японские иены. А это уже мотив. Железный.
Звякнула мобилка.
– Аристарх? – голос Миши я слышал так отчетливо, словно нас разделял метр, а не полторы тысячи миль.
– Да, да, да!
– Хорошо, что вы дали маме визитку. Леночка деньги получила?
– Узнаю. Мне нужно знать об этих деньгах все.
– Долгая история.
– А вы втисните ее в два слова. Только поподробнее.
Из трубки полилась тягучая тишина. Я не слышал даже дыхания собеседника.
– Коротко не получится, – наконец объявился Миша. – Но я постараюсь. Наша фирма разрабатывает программное обеспечение. Вы понимаете, о чем речь?
– Да.
– В Германии, как и везде, налоги никто платить не хочет. Мой патрон предложил мне шабашить на дому. Он просто покупает мою работу за наличные. Я согласился. Дело пошло. Вскоре шеф так завалил меня домашними заданиями, что я стал смертельно уставать. Воистину, всех денег не заработаешь. Пока ясно?
– Да.
– И тогда я вспомнил о Леночке. Я предложил ее труд своему шефу. Он согласился. С того момента Леночка начала работать вместе со мной. Не буквально, разумеется. Я пересылал ей задание, она его дома выполняла, а конечный продукт отправляла мне. Ее зарплату получил я. Шефу все равно кому платить, лишь бы работа шла. Таким образом я получил для Леночки восемь тысяч евро. Вот об этих деньгах я вас и спрашиваю.
Теперь понятно, почему следствие не нашло зацепок. Все упоминания о Мише Леночка уничтожала. Не хотела, чтобы о ее заработках кому-то стало известно. Восемь тысяч валютой Стран Заходящего Солнца – деньги немалые. У нас и не за такие суммы убивают.
– Как долго вы работали вместе? – спросил я.
– Год без месяца.
– Вы выслали Леночке ее зарплату целиком?
– Да. Как получил, так и выслал.
– Как вы переправили наличность из Германии?
– Любой водитель автобуса с международных линий за два процента от суммы провезет через границу хоть миллион. Я так шлю деньги маме.
– Телеграфом не безопаснее?
– А переплата?
– Существуют еще банки…
– Не забывайте о ценах и сроках. Заплатишь три процента, прождешь месяц, а с получателя еще сдерут за обналичивание. Грабеж!
– Когда Леночка могла забрать деньги у перевозчика?
– Сразу по прибытии автобуса. Во вторник, двенадцатого июня.
А в среду поднесла к виску револьвер и нажала на спуск? Ни черта подобного! Кто стреляется после получки в восемь тысяч евро?
– И вы не проверили, – не удержался я, – дошла ли ваша передача?
– Нет. Деньги часто меняют людей не в лучшую сторону, – Миша запнулся. – Леночка молчала, и я подумал, что теперь я ей не нужен.
– А если водитель оказался не чист на руку, и ваши денежки присвоил?
– Такого не бывает. Я не один пользуюсь этим каналом переправки. Никто из моих знакомых еще не жаловался. Водилы любят менять свои старые потрепанные купюры на новенькие чужие, но чтобы воровать…
– Как я могу встретиться с вашим курьером?
– Он работает в турфирме “Дойрус”.
– Какими купюрами вы передали деньги?
– Новенькими пятисотками. Я на всякий случай записал номера банкнот. Отправлю вам через час. С вашей визитки мама продиктовала электронный адрес. Он живой?
– Да.
– Ждите письмо.
Абонент с берегов Рейна выключил трубку.
*
*
Приближалось время, когда Миша обещал прислать письмо. Я включил компьютер, закурил. Пока эта прорва радиодеталей приготовит себя к работе, можно переползти Сибирь.
Устройство бесперебойного питания завизжало очень вовремя. Двести двадцать вольт из сети исчезли, а батарея на моем перебойнике сдохла еще в прошлом веке. Почта осталась на сервере.
Я развалился в кресле, Плимут взобрался мне на живот. Кошачье урчание закрыло мне глаза. Самое время вздремнуть. Работа работой, а полноценный отдых сделал горбатого стахановца человеком.
Ровно через час загрохотал холодильник.
– Да будет свет! – воскликнул я, выползая из-под сонного кота.
Рано радовался. Провайдер предложил обождать, пока он обслужит других клиентов. В ожидании коннекта я взбодрился не одной чашечкой кофе. В конце концов, чудо свершилось, и модем ворвался в интернет.
На фоне пустого почтового ящика письмецо Миши выглядело увесистой бандеролью. Несмотря на мизерный размер, мне оно казалось ценнее вагона, набитого золотом.
Я вчитывался в ровные строчки, словно в завещание дядюшки-миллионера. Текст простой и емкий: “Фирма: “Дойрус”. Автобус: “SETRA”, серого цвета. Госномер: 5493. Прибытие: вторник, двенадцатого июня, около семи утра. Водитель: Владимир Красный”. Плюс шестнадцать рядов цифирей. Восемь тысяч евро бумажками по пять сотен. Коротко, ясно. Не Миша, а Клондайк!
Компьютер – вещь ненадежная. Что начертано пером, то не сотрешь случайным кликом. Убористым почерком я запечатлел номера купюр на визитке, а письмо распечатал в трех экземплярах.
На отправку Мише благодарственного послания ушло еще десять минут. Довольно шустро, учитывая время ожидания предыдущего соединения с сетью.
Составители бизнес-справочника знали о фирме “Дойрус” не больше, чем я. Юной особе из городской справки такая контора тоже неведома.
Я позвонил в службу, для которой на карте города белых пятен нет. Фирма “Дойрус” им известна, и телефончик они дадут. Но прежде прослушайте рекламную паузу.
Бархатный голос сообщил, что мне необходимо приобрести оптовую партию женских прокладок. Дешево, и чувствуешь себя комфортно с утра до вечера. А долгими ночами сухим как тальк я буду, купив по сходной цене упаковку подгузников. Под конец я узнал координаты аптек, где к этому добру продается слабительное вместе со снотворным.
Гигиенический ликбез завершился выдачей адреса и телефона фирмы “Дойрус”. И никаких нервов.
До семи вечера оставалось двенадцать минут. В это время застать кого-нибудь на рабочем месте равносильно встрече с шахтером в благотворительном забое. Без особой надежды я набрал номер.