— Не виноватая я! — я рыдаю. — Это всё Император!
— Это ты виновата! — он вскрывает капсулу. — И теперь из-за тебя погибнет весь мир!
— Нет! Дорогуша! — влетает Кларксон в окно и выпивает капсулу с вирусом, тем самым жертвуя собственной жизнью для нашего спасения.
— Душка! — кричит Луи. — Как же мне теперь спасти тебя?
— Развяжи меня, о злодей! — сигналю ему я. — По счастливой случайности я микробиолог экстра класса!
Я быстренько достаю из кармана штанов противоядие, вкалываю его Кларксону. Злодей от такого потрясения раскаивается, сам звонит в полицию и терпеливо ждёт на круглом стульчике, когда его проводят в тюрьму.
Кларксон приходит в себя, моё противоядие мало того что вернуло его к жизни, оно его сделало нормальным!
— Я буду любить тебя вечно! — говорит он мне и разрывает свой чудо-костюм, чтобы слиться со мной в экстазе.
— Люби же меня скорее! — соглашаюсь я и разрываю, что там на мне?
А почему на мне тюремная роба?
А неважно! Я её разрываю!
На Луи застегиваются наручники, он оборачивается на нас через плечо и грустно вздыхает.
Пожалуй, мне срочно нужен любовник…
— Спасибо за комплимент, — я уверенно пролетела мимо светофора, — сейчас быстренько заедем домой, перед баром надо обязательно перекусить, — мне необязательно, а Энн точно надо, — закажем такси и в бар.
— Ага, — согласилась жутко довольная Энн, и мы вылетели на встречную полосу.
Все принялись мне гудеть, и я сообразила, что малость промахнулась с дорогой. От стресса я не включила навигатор.
— Как они тобой восхищаются! — не поняла, она же вроде бы в линзах?
— Я королева автострады, — небрежно подтвердила я и остановилась у нашего дома. Поставила папину машину в гараж, на этот раз даже ничего не задев, и мы вошли в дом через маленькую дверь в этом самом гараже.
— Что ты, мальчик мой, — ласково говорил кому-то папа, — конечно же, Джи дома, она прямо сейчас принимает ванну и никак, ну никак не может подойти к камере.
Ага, похоже, Кларксон решил проверить, чем я занимаюсь.
Я посадила Энн на диван в гостиной и побежала на второй этаж, изобразить свежерожденную из пены Афродиту.
Прямо сверху надела большой папин халат и замотала голову полотенцем.
Посмотрела в зеркало. Великолепно.
Также быстро побежала по лестнице вниз. Туфли-то я не сняла, а халат был папин.
Я упала с лестницы, и это, кажется, видел через камеру мой жених.
— А, ну да, теперь я вижу, что всё в порядке, — раздался его спокойный голос из папиного телефона, — спокойной ночи и до завтра.
— Спокойной ночи, — улыбнулся ему папа и отключил связь, — куриные крылышки или картофельный салат?
— Мне крылышки! — встала с дивана Энн.
— А мне салат, — сняла я папин халат.
— Вы мои красавицы! — довольно оглядел нас папа.
— Спасибо! — хором ответили мы и сели за стол.
Мы поели, и я попросила папу вызвать такси:
— Зачем это? — не понял он. — Я вас никому не доверю. Сам отвезу.
Глава 8
Мы погрузились в автомобиль, и тут возник насущный вопрос. А куда едем то? Я на Силионе не была уже пять лет, Энн еще то ископаемое, она не то, что баров, она даже моллов не знает. Она у нас по библиотечной части ответственная.
— Давай у навигатора спросим? — предложила я папе.
— Ну, давай, — согласился папа и озвучил запрос: — бар, не дальше тридцати миль, — потом посмотрел на нас и уточнил, — предпочтения — рок.
— Добрый вечер, Шон, — поздоровался навигатор, — по вашему запросу обнаружено: двести три бара.
— Ничего себе, — я присвистнула, — вывести весь список на экран, — дала я команду.
— Ну, и какой выберем? — папа почесал голову.
— О, — обрадовалась я, — «Корсар», вот туда и поедем.
— Загрузка маршрута. Поехали, — отчиталась программа, и машина выехала из гаража.
Я включила музыку на всю громкость и подпела певцу:
— Са-хар?
— Да, пожалуйста, — вступил папа.
— Поче-му бы тебе не подсластить всю мою жизнь? — подпели мы вместе.
— Пря-мо здесь, мне это нужно, — тоненько протянула Энн.
— Немного любви и капельку сострадания, — это допели хором.
Хорошо, когда тебя окружают понимающие люди!
— Через три мили конец маршрута, — сообщил навигатор, и папа снизил скорость.
— Ну всё, как навеселитесь, звоните, — сказал папа, — я поехал, хочу еще брауни испечь, — вот как он для Эммы-то расстарался!
— Пока папуля, — я поцеловала папу в щеку, потом папу поцеловала Энн, и мы счастливые пошли к входу в злачное заведение.
У входа в бар была очередь.
Очередь.
У входа в бар.
«Что за ерунда?» — решила я, взяла за руку Энн и с деловым видом пошла к двери.
— Здравствуйте! — улыбнулась я охраннику и повела плечиком, сбрасывая лямочку.
Моё эротичное движение не осталось незамеченным:
— Здрасьте, — прибалдел охранник.
А моя квалификация-то выросла! Раньше это не действовало, а теперь вон оно как. С первого раза и прямо в цель.
— А что тут у вас происходит? — поинтересовалась Энн и мило выставила правую ножку, прямо под нос охраннику. — Нам можно пройти? — ну какая же она молодец!
Схватывает на лету.
Вот, что значит, нет ничего невозможного для человека с высшим образованием!
— Можно, — загипнотизированный охранник пропустил нас внутрь, глаза его метались от моего плечика до голой коленки Энн и обратно.
— То есть им можно, а нам нельзя?! — возмутился кто-то в очереди.
— Да, что за ерунда?! — запахло жареным, и мы быстренько протиснулись в узкий коридор.
— Эти дамы есть в списке Его Высочества! — отрезал охранник, а я догадалась, почему такая очередь.
Тут сегодня изволит отдыхать младший брат Дезмонда.
Бары, наверное, везде одинаковые. Столики, узкий проход и длинная барная стойка, у которой толпы вейайж страждущих до алкоголя посетителей, а чуть в стороне небольшая сцена, где прямо сейчас, надвинув на глаза шляпу, что-то пел музыкант.
— Ты меня заводишь, заводишь когда целуешь, — донеслось со цены.
О, хорошая песня!
А вообще ничего тут, прилично.
— Слушай, какой странный бар, — прошептала мне Энн на ушко, — а почему здесь одни женщины?
— Не знаю, тематическая вечеринка? — я проследила глазами за очень крупной дамой в длинном платье с разрезом от бедра.
Вот это женщина!
Мечта поэта!
И тут эта женщина поравнялась со мной.
— Привет, девочки, — басом сказала красавица, — поправьте мне левую грудь, пожалуйста, — и она слегка наклонилась ко мне, чтобы мне было удобнее помочь, — отстегнулась опять, — пожаловалась… оно.
Я пристегнула ей правую грудь, проверила левую и сказала:
— Готово.
— Спасибо, Киска, — томно сказала дама и, вильнув шикарной, но немного узкой попой, пошла куда-то к сцене.
— Джи, мне кажется, это не женщина, — тихонько сказала Энн.
— Пошли, выпьем, — ответила я и уселась напротив бармена.
Бармен был вполне себе нормальным, я попросила виски и томно улыбнулась.
— Для тебя, детка, что угодно, — ласково посмотрел он на меня, и я еще ниже опустила лямочку, для закрепления эффекта.
— И мне, — села рядом Энн, — сейчас выпьем и пойдем петь! — радостно объявила она.
Как бы так ей объяснить, что тут поют музыканты, а не посетители?
— Прошу, — бармен дал нам по бокалу, мы чокнулись и залпом выпили всё, что он нам налил, — еще? — уточнил… а он ничего… блондин, страсть как люблю блондинов.
— Двойную, — подтвердила я и хлопнула ресницами, — двойную девушке, а мне, пожалуй, тройную.
— Ага, — согласилась Энн, — лёд можно не класть.
В моих руках снова оказался виски, и я, не дожидаясь Энн, опрокинула половину содержимого.
— И колы еще можно?
— Кола, — из открытой банки лимонада шел небольшой дымок, — двойная для вас, — сказал… бэйджа не было, будет Джонни.
Все бармены непременно должны быть Джонни.
Мы снова чокнулись, и я допила виски.
Сколько я вообще дней на Силионе?
И каждый день пью.
Стало немного стыдно перед собой, и я заказала еще.
Джонни смотрел на меня, открыв рот.
— Она из Уитлоков, — пояснила ему Энн и запила виски колой, — а я — нет, — подытожила она и икнула.
— А скажи мне, Джонни, — проникновенно посмотрела на него я, — что тут вообще происходит? Почему никто не дерется? Где полуголые женщины и пьяные бородатые мужчины?
— Так у нас сегодня закрытое шоу, — и он внимательно на нас посмотрел, — а я-то думаю, что на этой вечеринке извращенцев забыли две нормальные девушки? А вы как сюда прошли?
— А нас охранник пустил, — сказала Энн, а ну очень привлекательный Джонни сообщил:
— Это его последний день на этой работе.
— Почему это? — уточнила я и элегантным жестом сняла свою резиночку.
По моей задумке, волосы должны были очень красиво рассыпаться по плечам.
Сработало!
Он сглотнул и ответил:
— Потому что Бенжамин будет солировать в шоу, а это страшный секрет, — бармен допил мой виски, и я подала ему еще и колы.
А, ну да, старший брат с приветом и младший не отстает.
Почему бы Его Высочеству не любить переодеваться в женщину и не танцевать?
— А откуда вы узнали моё имя? — спросил Джонни после того, как допил.
— У такого красивого мужчины, может быть только такое красивое имя, — наклонилась я к нему, и бармен подлил себе виски прямо в мой стакан.
А хорошо быть барменом.
Ты вроде бы и на работе, а вроде бы и не совсем.
А еще лучше быть поваром, никогда не будешь голодным.
А совсем уж хорошо, если ты, к примеру, известная певица.
Менеджеры суетятся вокруг тебя, подают дорогие конфеты и эксклюзивные напитки. Толпы поклонников преследуют тебя, и папарацци не упускают шанса запечатлеть без одежды.
Самые красивые мужчины у твоих ног, а журналисты бьются за то, чтобы взять у тебя интервью.
— Мисс Уитлок! — стоит передо мной коленопреклонённый Кларксон. — Я не ел уже пять дней, я дежурил у вашей двери, умоляю, ответьте всего на один вопрос!