— Уилф, — заорал он. — Эй, Уилф, покажись! У тебя тут посетители, счастливчик ты этакий. — Он обернулся к Смайли и поздоровался: — Добрый вечер, приятель.
Из помещения, расположенного позади стойки бара, чей-то голос ответил:
— Пущай оставят деньги на стойке и приходят попозже вечером.
Толстяк с минуту тупо разглядывал Смайли и Менделя, а затем разразился хриплым хохотом:
— Не-ет, Уилф, не та публика, это люди занятые! — Собственная острота сразила его самого, и он плюхнулся на скамейку, что тянулась вдоль стены паба, и, уперев ручищи в свои колени, долго тряс жирными плечами, повторяя между долгими пароксизмами смеха, сквозь слезы: — Ох, не могу, ох, ей-богу, не могу.
Смайли с интересом рассматривал толстяка. На нем были очень грязная белая рубашка со стоячим воротничком и закругленными уголками, цветастый красный галстук, пришпиленный навыпуск к черной жилетке, армейские ботинки и блескучий черный костюм, чрезвычайно поношенный и без следа какой-либо складки на брюках. Манжеты на рубашке были черными от пота, въевшейся грязи и машинного масла. Скреплены они были на запястьях при помощи скрученных в узел бумажек.
За стойкой появился хозяин заведения и принял у них заказы. Незнакомец потребовал себе большую порцию виски и имбирное вино, быстро унес свою выпивку в глубь салуна, поближе к угольному камину. Хозяин проводил его неодобрительным взглядом.
— Вот вечно он себя так ведет, подлец. Не платит за то, что сидит в приличном заведении, у огня, в уютном салуне.
— А кто он таков есть? — полюбопытствовал Мендель.
— Он-то? Да Скарр его фамилия. Эдам Скарр. Бог его знает, зачем Адамом нарекли. Представляю себе его в саду Эдема — недурно, верно? Здесь еще любят повторять одну шутку о нем. Ну, предложи, мол, ему Ева яблоко, он бы то яблоко вместе с кочерыжкой слопал.
Хозяин паба поцокал и покачал головой, затем крикнул в сторону Скарра:
— И все равно, ты еще годишься для дела, да, Эдам? За черт знает сколько миль сюда ездят — только чтоб посмотреть на тебя, образина. Чудо-юдо из космоса! Заходите, поглядите: Эдам Скарр! Разок на него глянешь и готово — даешь зарок больше не пить.
Последовал новый взрыв веселья со стороны толстяка. Мендель наклонился к Смайли и сказал:
— Идите и подождите меня в машине. Вам бы лучше держаться отсюда подальше. Пятерка есть?
Смайли дал ему пять фунтов, вынув купюру из бумажника, кивнул в знак того, что согласен с мнением Менделя, и вышел вон из паба. Ничего более отвратительного, чем беседовать со Скарром, он себе и придумать бы не мог.
— Значит, это ты и есть Скарр? — спросил Мендель.
— Точно так, дружище, он самый и есть.
— ТРХ 0891 — твоя машина?
Мистер Скарр нахмурился и уставился в свое виски и имбирное вино. Вопрос явно навел его на печальные размышления.
— Ну, так что же, твоя или нет? — настаивал Мендель.
— Была моя, эсквайр, была, — философски резюмировал Скарр.
— Какого черта, что это еще значит «была»?
Скарр приподнял на несколько дюймов правую руку и позволил ей упасть на стол, демонстрируя этим незамысловатым жестом свое огорченное состояние.
— Темна вода, эсквайр, ох, как темна! — изрек он опять.
— Слушай, Скарр, у меня, наверное, есть дела и поважнее, чем трепаться тут с тобой и разгадывать твои загадки. Я не из стекла сделан, понятно? И на шашни твои мне плевать с высокой колокольни. Что меня интересует сейчас, — так это — где твоя машина? Соображаешь, нет?
Скарр принялся сосредоточенно обдумывать поставленный перед ним впрямую вопрос, оценивать все «за» и «против».
— Я тебя усек, дружище. Я увидел свет. Тебе нужна информация.
— Ну, наконец-то. Совершенно правильный ты там свет увидел. Мне действительно нужна информация.
— Тяжелые времена пришли, эсквайр. Стоимость жизни, милый мой, растет аж до самых до небес. Информация нынче товар, и, надо сказать, с хорошим спросом товар, разве не так?
— Ты скажешь мне, кто арендовал у тебя машину, и, уверяю тебя, не помрешь с голоду.
— А я не помираю с голоду и теперь, дружище. Я хочу лучше питаться.
— Пятерка.
Скарр прикончил свое пойло и с шумом брякнул на стал свой пустой стакан. Мендель поднялся и купил ему новую порцию.
— Ее увели, — сказал Скарр, — я ее несколько лет держал для себя, можешь понять? Для дипо.
— Для чего?
— Для дипо, ну, депозита, в качестве заклада. Скажем, парню надо на день машину. Он тебе дает двадцать фунтов ассигнациями в качестве заклада. Когда он возвращается, он должен тебе сорок шиллингов, понятно? Ты выдаешь ему квитанцию на тридцать восемь фунтов, записываешь их себе в книгу как расход и со всего этого имеешь десятку. Ну что, прозрачно?
Мендель кивнул в знак того, что понял.
— Вот, три недели назад пришел один парень. Высокий такой, шотландец. И богатый притом. С тростью, весь из себя. Заплатил дипо, взял машину, и я его больше не увидел. Машина тю-тю. Грабеж.
— Почему же ты не заявил в полицию?
Скарр сделал паузу, потом глотнул из стакана и печально посмотрел на Менделя.
— Многие обстоятельства говорят не в пользу такого шага, эсквайр.
— Хочешь сказать, что украл ее у себя ты же сам?
Скарр выглядел шокированным.
— С той поры моих ушей достигли печальные слухи о компании, у которой я когда-то приобрел автомобиль. Больше я ничего вам сказать не могу, — быстро добавил он с благочестивой миной на своей толстой роже.
— Когда ты сдавал ему в аренду машину, он ведь заполнял бумаги, так ведь? Ну там, страховку, расписку и прочее. Где все это?
— Фальшивки, сплошь фальшивки. Дал мне свой адрес в Илинге. Я туда съездил, а он фальшивый. Не сомневаюсь, что и имя он дал неправильное.
Мендель скомкал в кармане банкноту и протянул ее через стол Скарру. Тот развернул купюру и, не таясь, стал внимательно ее разглядывать.
— Я знаю, где тебя найти, — сказал ему на прощание Мендель, — и вообще кое-что про тебя знаю. Если ты мне все про машину насвистел, я тебе сверну твою поганую шею.
Опять лил дождь, и Смайли пожалел, что не захватил с собой шляпы. Он пересек дорогу и пошел по той улочке, где находилась шарашка Скарра, направляясь к своему автомобилю. Улица была пустынной и какой-то странно притихшей. В двухстах ярдах вниз по Бэттерси Роуд, из незашторенных окон аккуратной маленькой больницы Бэттерси Дженерал Хоспитал лучи света падали на мокрый асфальт, покрывая его яркими квадратами. А здесь, где шагал в темноте Смайли, только эхо его шагов отдавалось у него в ушах.
Он поравнялся с двумя сборными домами, что служили границей Скаррову подворью. Во дворе была припаркована машина с зажженными подфарниками. Заинтригованный, Смайли свернул с улицы во двор и подошел к автомобилю. Это был МГ с крытым кузовом зеленого, а может, и коричневого цвета, бывшего в моде еще перед войной. Номер машины был едва освещен лампочкой и основательно залеплен грязью. Смайли наклонился и провел указательным пальцем по очертаниям букв и цифр: ТРХ 0891… Ну, конечно, ведь это один из номеров, которые он записал около дома поутру.
Он почувствовал сзади какое-то движение и начал разгибаться, поворачиваясь назад. Он едва успел прикрыть голову рукой, и тут же ощутил боль от обрушившегося удара.
Ему показалось, что череп ему раскроили надвое. Уже на земле он ощутил тепло собственной крови, свободно лившейся из раны над левым ухом. «Только бы не били еще, о Господи, только бы не били!» — мелькнуло в его затухающем сознании. Смайли практически ничего не чувствовал, некоторое время он только видел себя как бы со стороны, издалека, видел, как его тело падает на асфальт и словно разваливается на куски. Странным образом это напоминало кусок скалы, разбиваемый на камнедробилке: сначала трещины, потом отдельные глыбы, щебень — и кровь, теплой струей уходящая в шлак. Эхо бьющих камнедробилок вдалеке. Но не здесь. Далеко.
7. История, рассказанная мистером Скарром
Мендель смотрел на тело Смайли и гадал, живой он или уже мертвый. Вытряхнув карманы собственного пальто, переложив их содержимое в брюки и пиджак, он заботливо укрыл Смайли и побежал, побежал, как сумасшедший, по направлению к больнице. Вломившись внутрь отделения выписки больных, работающего круглосуточно, Мендель подлетел к дежурившему молодому доктору. Показав ему карточку полицейского, он прокричал что-то нечленораздельное, схватил беднягу за руку и попытался вытащить его на улицу. Но доктор улыбнулся терпеливой улыбкой, отрицательно покачал головой и, на удивление легко и мягко освободившись от него, вызвал по телефону скорую помощь.
Мендель понесся обратно на место преступления, где уже были какие-то люди. Спустя несколько минут примчалась карета скорой помощи, и тренированные мужчины умело подхватили тяжелое тело Смайли, погрузили в машину и увезли.
— Хоронить, наверно, — решил Мендель. — Ну, покажу я тому подонку, кто это сделал, он у меня за все заплатит!
Он стоял и смотрел на клочок земли, где только что лежал Смайли, — грязь, шлак и больше ничего. Трудно было разглядеть какие-либо следы при тусклом красном свете задних огней автомобиля. А те, что были, — их затоптали персонал скорой помощи и обитатели соседних домов, которые пришли, поохали и убрались восвояси. Еще бы: тут пахнет бедой, а им этот запах явно ни к чему.
— Сволочь, — свистящим сдавленным шепотом ругнулся Мендель и медленно побрел в сторону паба.
Заведение начало заполняться вечерними посетителями. Скарр заказывал очередную порцию виски. Мендель подошел к нему сзади и взял за локоть. Скарр обернулся:
— A-а, это вы, дружище, вернулись обратно? Не желаете ли немного того зелья, что прикончило мою тетушку?
— Заткнись! — глухо зарычал Мендель. — Придется с тобой поговорить по-другому. Пошли-ка на воздух!
— Не могу, дружище, сейчас никак не могу. Я в компании, — кивком головы он показал на блондинку лет восемнадцати, одиноко сидевшую за угловым столиком. Инспектор совершенно автоматически посмотрел в ее сторону: в глаза бросились губы, почему-то накрашенные белой помадой, совершенно невероятных размеров грудь, да выражение испуга, застывшее на лице.