Денис сделал глоток вина, добавил досадливо:
– Полиция местная, я так понял, расследовать станет исключительно убийство Авдюшиной. По поводу денег отцовских вяло сказали, что проведут проверку. Но лично мне абсолютно все равно, кто убил ее. А вот за отца я буду мстить.
– Ты считаешь, они и его…? – Голос у Тани сел.
– Я не знаю. Если папа сам перевел им деньги – убивать смысла нет. Он действительно мог умереть от инфаркта – когда осознал, что натворил. Но я все равно этого так не оставлю. Не только из-за отца. Ради других стариков. Это какую надо иметь подлость, чтобы у самых беззащитных красть!
– Что Мите скажем? – сменила тему Татьяна.
– Думал. Можно вам сегодня улететь – но он тогда расстроится. В Геленджик лучше перебирайтесь. Купайтесь в море. Погоду обещают отличную.
– А ты?
– Останусь здесь. Попробую хоть что-то выяснить.
Митя всегда горячо спорил с Таней, когда та убеждала его жить по режиму – даже в каникулы. Но сегодня сам проснулся, как в школу, в семь тридцать утра. Тетя Таня почему-то в его комнате спит, на неудобной кушеточке. Заглянул к Денису – тоже посапывает. На кухне – бутылка вина недопитая, два бокала. Странно. Обычно, когда вино дружно пьют, – и спать отправляются вместе. Опять, что ли, поругались?
Будить не стал, грохотать и пытаться самостоятельно соорудить завтрак – тоже. Встал на стул, чтобы дотянуться до верхней полки, где, как приметил вчера, тетя Таня чипсы спрятала. Забрал пакет, натянул штаны, свитер, растолкал Арчи (тоже дрых, ленивец) и вышел во двор. Утро солнечное, но холодное, трава в росе.
Арчи, только что сонный, сразу оживился. Даже нужды не справил – сразу принялся обнюхивать плитку, кусты. Митя тоже насторожился – красивый розовый куст надломан, весь пол – вчера почти чистый – в следах от ботинок.
– Арчи! Ищи! – велел строго.
Пес послушно принюхался – а потом ринулся на гору. Митя помчал за ним – и на полпути замер. Рядом с пнем – яма. Большая. Огорожена красно-белой лентой. Что тут происходило ночью? И пес, вместо того чтоб поддержать-защитить, запрокинул голову и завыл.
Митя завизжал, в страхе побежал прочь. Спешил, конечно, в дом – к тете Тане. Но когда пробегал мимо забора, услышал:
– Митяй, погодь!
Голос знакомый, увидел сквозь щели в заборе – дядя Толян.
– П-привет! – ответил дрожащим голосом.
Дядя Толян ловко перемахнул через ограду, положил на плечо руку. Спросил сочувственно:
– Испугался? Да ничего страшного. Увезли ее.
– Кого?
– Ох, ты не знаешь ничего. Трупак у вас тут был.
– Чей? Кошкин?
– Не. Тетка.
Митя совсем в ступор впал, начал всхлипывать.
Толян успокаивающе сказал:
– Да ладно тебе! Подумаешь, трупак! У нас на море каждый сезон их штук по тридцать! Да не хнычь. Ты мужик или кто? Нюнить он взялся. Пойдем лучше на квадрике погоняем.
Митя не знал, одобрит ли тетя Таня идею, но послушно пошел. И к концу прогулки уже знал: трупак – подружка папы дяди Дениса. В земле пролежала почти две недели и была вся зеленая. А дядю Дениса пытались взять на понт, будто бы он ее убил, но тот смог отбиться.
Спросил серьезно:
– А кто тогда убил – на самом деле?
– Менты меж собой говорили: может, батя его.
– Он ведь старый был совсем!
– Денис тоже разозлился, говорит, типа: «Скажите спасибо, что вы при исполнении. А то бы в морду дал». Короче, зря ты проспал. Полный цирк. И сирены, и допросы. Сегодня еще эксперты из Геленджика приедут.
– Но тогда, получается… у меня приключение? – неуверенно спросил мальчик.
– Конечно! – обрадовался Толян. – Роман детективный. Я так понял, Диня сам собирается следствие вести! Я ему помогать буду. И тебе тоже может дело найтись.
К моменту, когда Таня проснулась и выскочила во двор, Митя успел все решить и с ходу выдвинул свою позицию:
– Даже не пытайся меня отсюда увезти. Никуда не поеду. Буду вместе с вами преступников искать.
Она нахмурилась:
– Детских детективов перечитал?
Мальчик парировал:
– Сейчас ты скажешь, что жизнь – не игрушки. Но я с пистолетом бегать и не собираюсь. А вот выследить кого-то – запросто. Я незаметный. На меня никто не подумает.
Она закатила глаза. Из дома вышел Денис. Митину фразу услышал, усмехнулся:
– Похоже, в полку сыщиков прибыло.
– Я и команду нашел, – продолжал разоряться Митя. – Толян тоже с нами. Человек полезный, с гоночным квадроциклом и обширными связями.
– Женькин сын, сразу видно. – В глазах Дениса мелькнула гордость. – Отличные задатки демонстрирует в свои девять лет.
– И что нам с тобой делать? – вздохнула Таня.
– Давай назначим ему испытательный срок, – предложил Богатов.
А когда мальчик просиял, добавил:
– Но задача твоя пока маленькая: вести себя тихо. Не отсвечивать. Не канючить. Помогать по хозяйству. Проявишь себя в тылу – возьмем на передовую.
Митя, очевидно, расстроился, но вида не подал. Сказал браво:
– Готов приготовить на завтрак сосиски по-французски.
– Действуйте, рядовой, – кивнул Денис.
– Кетчуп на дверце холодильника, – добавила Таня.
Когда мальчик ушел в дом, сказала:
– Денис, в полевых условиях ты великолепен. Жаль, что в обычной жизни существовать с тобой невозможно. Ладно. Я поняла: увезти Митю в Геленджик теперь не получится. Какой план действий?
С готовностью отозвался:
– Восстановить весь последний день отца. По минутам. Когда пришел в банк? С кем? Как туда добирался? А если всплывут новые персонажи – будем думать, как к ним подобраться.
– Мысль верная. Действуйте, лейтенант Богатов.
– Генерал Садовникова поможет?
– Нет. У меня другая идея. Сначала свожу Митю на море, а потом начну собственную версию разрабатывать.
– Может, обсудим сначала?
Пожала плечами:
– А я к тебе в команду не вступала.
– Тань, но это странно!
– Нормально. Ты ведь Валерочку в это дело втянул?
– Да.
– Вот ему лично и буду отчитываться.
Денис поступил точно как все мужчины. Пока все хорошо было, носа не казал. Но едва попал в беду (а как иначе труп на участке назвать?), прискакал мигом. Речи сладкие, глаза преданные:
– Василисочка Петровна, ваша помощь требуется.
И поведал как на духу. У отца со счета тридцать восемь миллионов исчезли, а Наташка, видать, к преступлению причастна. Но чего-то не поделила с сообщниками, за то и поплатилась. На полицию местную надежды мало (тут Василиса кивнула), и Денис надеется сам лиходеев вычислить и за смерть отца отомстить. Только без ее помощи никак.
Она бы и просто ради интереса взялась, но предложил сам:
– Отблагодарю. Щедро.
– Мне бы вот микроволновочку. И телевизор. У батюшки вашего хорошие, а вам без надобности.
– Василиса Петровна, зачем вам старье? Приобретете сами. Вот, держите: двадцать тысяч. Аванс. А по результатам – посерьезнее будет.
Пенсия у нее – семнадцать в месяц, так что впечатлилась. Спросила:
– Чего делать-то надо?
Он сразу принялся мед лить:
– Ну вы человек местный. И внимательный. Лучше вас никто не поможет. Папа, я так понимаю, деньги мошенникам сам перевел. Для этого приходил в банк. В день своей смерти. Хочу выяснить: как туда добирался? С кем? Я с Мурадом общался, с пастухом. Он машину видел у задней калитки. Иномарка, черная. Номер не разглядел. Узнать бы, что за тачка. И кто в ней находился.
– А как? – растерялась.
– Я вчера проходил мимо банка. Там неподалеку женщина огурцами торгует…
– Да. Нинка с Речного переулка.
– Поспрошайте ее. Вдруг и шестнадцатого там была? Чего-то приметила?
– Дельно, – оценила Василиса Петровна. – Сейчас и схожу.
– И вот еще что. Наталья, как выяснилось, в тюрьме отсидела. За мошенничество.
– Да ну! Вот бы не подумала никогда!
– Так что может быть и к другим преступлениям причастна. У вас в поселке мошенники еще кого-то обманывали?
– Дашка, козлятница. Все сбережения отдала.
– Поговорите с ней. Как на нее вышли? Как дело провернули?
– Дашка говорила: все по телефону. Люди незнакомые.
– Все равно выведайте. Мне нужно понимать, по какой схеме с ней работали.
– Диня, – уважительно протянула Василиса, – эк, ты взялся. Что ли, сам сыщик?
– Нет. Но терпеть больше не хочу. Не только из-за отца. Пенсионеров по всей стране обманывают, а полиция бездействует. Убийц Натальи, может, и попробует поискать. А на мошенников управы нет. Сейчас тоже сказали: вычислить их невозможно.
Василиса Петровна (хоть и жаль было) пододвинула к нему обратно четыре заманчиво рыжие пятитысячные купюры:
– Убери. Я тебе бесплатно помогу.
Он вроде и взял, сама видела, как в карман кладет.
Но когда вернулась домой, обнаружила: деньги лежат на тумбочке.
Охнула. Прибрала. И отправилась гонорар отрабатывать. Первым делом с Дашкой-козлятницей надо поговорить.
Дарья Антоновна жизнь положила на коз, за молоком к ней весь поселок ходил и из соседних приезжали. Дело хлопотное: парнокопытных пасти, сено на зиму заготавливать, лечить, грязь убирать. Но доход приносило, пусть и не миллионный. Старалась не ради себя – дочка умерла рано, на ее попечении внук остался. Мальчик козлят любил и мечтал, когда вырастет, сам фермой заправлять. Но Дарья Антоновна совсем не хотела для внучонка любимого беспросветной крестьянской доли. Заставляла уроки учить, на институт нацеливала. А когда поступил, пообещала: квартиру купит в Краснодаре – если с дипломом красным закончит, жену себе найдет хорошую и правнуков ей родит.
Внук корпел над учебниками, ну а Дарья Антоновна с козами своими колготилась. И каждую неделю, даже если хотелось кофточку новую или конфет вкусненьких, в излишествах себе отказывала и относила денежку в банк. Копила.
Внук, как и просила, институт закончил хорошо, женился – тоже на студенточке. К бабушке ездили редко – невестке не нравилось, что дом навозом пропах. Жилье молодые снимали и деток без собственной крыши над головой заводить не хотели, а с зарплаты, понятно, свое не купишь.