чных (а наторговала сегодня изрядно) надо на карту внести.
Пока стояла в очереди, разглядела девочку-консультанта внимательно. Серьезная такая, заботливая. Когда тачка у бабы Нины накренилась, подскочила, помогла. Предложила:
– Вам с оплатой коммунальных услуг помочь? Можно установить приложение и платить в один клик.
– Во что?!
– Ну, по щелчку пальцев, – улыбнулась.
– Нет, милая, не надо мне кликов. В банке оно надежнее.
– Воля ваша, – не стала настаивать.
И это бабе Нине понравилось. Обычно консультанты навязчивые – жуть, не отвяжешься.
В понедельник, шестнадцатого, она снова отправилась с огурцами в центр поселка. Сначала хотела у магазина встать, но оказалось, что припозднилась, все места в тенечке заняты, а день после череды пасмурных выдался солнечный. Пришлось снова к банку ковылять.
Народу сегодня куда меньше, каждого прохожего редкого приходилось зазывать, но иногда и совсем на улице пусто. Консультанта у банка тоже нет – у нас, как известно, хорошее начинание долго не продержится. От скуки глазела по сторонам, но, как назло, ни знакомых, ни перепалки хоть какой-нибудь меж прохожими редкими, чтоб развеяться.
В час дня примерно к банку подкатила машина. Иностранная. Черная. Из дорогих. Но вышел оттуда не какой-нибудь новый русский, а их местный пенсионер. По имени баба Нина его не знала, но в поселке иногда видела. И огурцы он у нее тоже покупал.
Отправился в банк, машина осталась. Глаза у бабы Нины – если читать, то совсем слабые. Но вдаль видят хорошо, поэтому разглядела. За рулем – бабища. Огромная. Сисястая. В волосах, присмотрелась, – роза красуется. И на заднем сиденье – женщина. С русой косой и в блузке зеленой. На консультантку давешнюю очень похожа. Баба Нина стала присматриваться: вроде бы и бант на шее виднеется. Только с чего бы банковским сотрудникам старика на машине привозить? Дети его небось. Вроде, когда однажды разговорились за огурцами, упоминал: ребенок в Москве. Ну или, может, два ребенка, она точно не помнила. В гости, что ли, нагрянули?
Стала присматриваться, разглядела и номер. Основные цифры – 321. Регион – краснодарский. Почему, интересно, если дети москвичи? Надо будет за огурцами зазвать, когда выйдет, и расспросить.
Водительское окно приоткрылось. Бабища с розой в волосах закурила. А та, которая вроде как консультант, на заднем сиденье с планшетом играется. Хороши дети! Могли бы старика сопроводить.
И вдруг, как бешеные, с места сорвались – с ревом мотора прочь. Ну и ну. Старик, что ли, домой пешком пойдет?
А тут и он выходит из банка. Смотрит растерянно на то место, где машина стояла.
Баба Нина выкрикнула:
– Уехали они! Только что!
Пенсионер потряс головой и по-прежнему на месте топчется.
– Иди огурчиков хоть купи! – позвала.
Посмотрел дико, отвернулся. Даже не поздоровался. Выглядит странно и пошатывается, будто пьяный.
– Эй, тебе плохо? – затревожилась баба Нина.
Не ответил. Еле передвигая ноги, пошаркал прочь. На своих двоих. Один.
Она покачала головой. Ну и дети пошли!
Таня заканчивала факультет прикладной психологии, так что про человеческие слабости ведала немало. И себя умела поставить на место почти любого человека.
Поэтому сразу подумала: «Пусть Наталья Авдюшина жизнь поменяла кардинально, но вряд ли оборвала все концы».
Если Штирлиц, полный нелегал, нашел способ в классической сцене фильма повидаться с женой, то Наталья тем более должна была поддерживать отношения хоть с кем-то из прежнего окружения. Да, место жительства сменила, фамилию скрывала – неохота, чтобы вкладчики обманутые и здесь достали. Но хоть один близкий человек из прошлого у нее должен был остаться.
Дело за малым: вычислить тех, с кем она сохранила связь.
Первым делом Садовникова расспросила Толяна. Тот рассказал: Наталью приметил давно, задолго до того, как та стала с Юрием Михайловичем общаться и в соседний двор в гости приходить.
– Я хоть по жизни трепач, но по сути – одинокий волк. Люблю в лес уйти, сам по себе, – не для кизила или грибов, а просто пошататься. На дикий пляж гоняю. Тоже один. Там с Наташкой и столкнулись. Смех. Берег пустой, в море никого, а я нырнул – смотрю: ноги женские. Ясно дело, стал знакомиться. По лицу гляжу – не подходит, старая. Но пока плыли вместе обратно, перетерли. Сказала, что местная, на Зеленой улице живет, курортников и шум не переваривает. Потом через пару месяцев в лесу встретились. Есть у нас на горе площадка, где с пивком посидеть зачетно. А она медитировала там. Поздоровались. Поспорили, что лучше: пенное или духовное.
– Про себя что-нибудь рассказывала?
– Не-а.
– А в поселке, если сталкивались – общались?
– Да не. Так – привет-привет.
– А она прямо всегда – только одна?
Задумался. Вспомнил:
– Однажды в магазине столкнулись – с подружкой была.
– Что за подружка? – навострила уши Татьяна. – Отсюда?
– Нет, не наша. В панамке и сарафанчике, типичная курортница. Я еще пошутил: «Неужели на городской пляж пойдете?» А она так серьезно: «Нет, я Аринке тайные местечки покажу».
– Аринке?
– Ну или Маринке. А может, Алинке. Не помню уже.
– Как выглядела эта Алинка?
– Такая… тоже возрастная. Лет сорок. Но не из йогов – пышненькая. И сигареты у нее в кармашке лежали.
– Блондинка, брюнетка?
– Светлая вроде. И кожа белая – все плечи обгорели.
– Только один раз их вместе видел?
– Да. На следующее лето спросил: «Подружка твоя приедет?» Наташка вздохнула: «Нет. На заграницу меня променяла».
– А когда это было?
– Давно. Года, может, три назад. Или четыре.
…Когда вернулись с пляжа, Таня сказала своему юному адъютанту:
– Я пошла работать.
– По нашему делу? – оживился.
– Да. Аналитикой займусь. А ты, пожалуйста, убери все на кухне и у Дениса в комнате тоже. Он наверняка опять повсюду свои носки разбросал.
– Скучища, – скривился.
Таня подсластила пилюлю:
– А потом открывай шкаф и внимательно просмотри все книги Юрия Михайловича. На предмет закладок, бумажек, записок. Если пометки найдешь, тоже просматривай.
– Есть, генерал! – обрадовался.
Пока происходила уборка – поспешная и очень громкая, – Татьяна морщилась, никак не могла сосредоточиться. Но очень быстро все стихло – мальчик увлекся следствием. А она принялась изучать те сферы жизни Натальи, о которых упоминалось в интернете.
Детство и шикарная свадьба в Москве – дела совсем минувших дней, в те времена в глобальную сеть мало что попадало. А вот деятельность фирмы «Наталика» освещалась широко. Опять же, времена относительно недавние. Особенно внимательно Таня разглядывала фотографии. Генеральный директор Наталья Авдюшина вручает ключи от новых квартир счастливым вкладчикам. Жертвует детдому новенький ксерокс. Присутствует на приеме у губернатора… Выглядела владелица крупного бизнеса, на взгляд Садовниковой, не слишком светски. И вкусом не отличалась. Туфли на шпильках в комплекте с джинсами. Свитерки с ослепительными блестками. Пару раз рядом с ней на фото присутствовал смазливый, холеный юноша. Таня и подпись соответствующую нашла: «Наталья Авдюшина со своим помощником». Выглядел ассистент, скорее, как изнеженный, избалованный любовник. Кто бросит свою пассию при первых же трудностях.
В предположениях оказалась права. Когда бравурные отчеты о процветании «Наталики» сменились претензиями обманутых вкладчиков и их призывами срочно возбуждать уголовное дело, местный журналист отрапортовал: «Практически вся свита Авдюшиной разбежалась. Менеджеры дружно написали заявления по собственному желанию, ее бессменный помощник Вадим уехал из города, а бухгалтер просто перестал появляться на работе. В офис посадили юных девчонок, которые на все вопросы отвечают: “Приходите завтра”».
Таня проявила терпение, перелопатила немало источников и выяснила, что бухгалтера «Наталики» звали Николаем Седовым. Он, когда прижали, согласился на сделку со следствием и в итоге получил условно. Вряд ли Наталья стала бы поддерживать с ним отношения.
А дальше ей встретился драматичный репортаж, тоже из местной газеты, с громким заголовком «Охота на Наталику»:
– Инициативная группа, состоящая из обманутых вкладчиков, поставила себе цель: любой ценой поговорить лично с Авдюшиной. Сделать это оказалось очень непросто, ибо в офисе и по месту проживания Наталья не появляется, в светских мероприятиях участия больше не принимает, свой любимый фитнес-клуб посещать перестала. Но дотошные люди смогли установить: она продолжает визиты к своему парикмахеру. После недели постоянного наблюдения за салоном Авдюшину все-таки выследили. Через минуту после того, как она вошла в парикмахерскую, туда уже мчались разгневанные люди. Только поговорить с Натальей им снова не удалось – в момент, когда представители вкладчиков забегали в салон, она выскользнула через черный ход. Претензии пришлось выслушивать руководителю парикмахерской и мастеру Авдюшиной, которая, вероятно, и помогла мошеннице удрать».
Статью сопровождала фотография мастера – пышной, белокожей и очень растерянной блондинки.
Звать Толяна на опознание Таня пока не стала – прежде зашла на сайт салона (он существовал до сих пор) и выяснила: парикмахер Авдюшиной присутствует в списке мастеров. Зовут ее Ариной Пономаревой.
Увеличила фотографию, вышла из дома, постучала в гараж Толяна и спросила:
– Похожа на подругу Натальи?
– Да… вроде она.
Вряд ли, конечно, самарский куафер причастна к мошенничеству и тем более к убийству Авдюшиной. Но появился хотя бы один человек, кто мог о Наталье рассказать.
Митя выглянул из гостиной, где возился с книгами Юрия Михайловича. Спросил:
– Нашла преступника?
– Пока нет. А ты?
– Тоже глухо. Нет тут никаких записок или закладок. Только рубль обнаружил советский бумажный. Можно, я заберу?
– Бери. Никаких пометок тоже не нашел?