– Лады. Сейчас звякну. Про что спрашивать?
– Пока просто узнай: работал ли шестнадцатого. Тринадцатое, четырнадцатое и пятнадцатое тоже подходят.
«Родничок» среди заведений Абрикосовки всегда стоял особняком. На отшибе в полном смысле – располагался в двух километрах от поселка, у федеральной трассы. Существовал с махровых советских времен и тогда процветал – конкуренция отсутствовала настолько, что за шашлыком куда хочешь отправишься. Во времена перестройки тоже чувствовал себя неплохо, хотя заслужил дурную репутацию – в укромном местечке часто назначали разборки и стрелки. Но шли годы, поселок развивался, обрастал гостиницами, ресторанчиками, и «Родничок» с его кондовым сервисом и стандартным оливье стал хиреть. Аборигены в невкусное заведение не ходили, приезжим тем более никакого смысла – выпить-посидеть можно и в центре, где жилье снимаешь. «Родничок» выживал за счет потока на трассе – водители останавливались на чашку кофе, а когда узнавали, что имеются гостиничные номера, иногда решали переночевать.
При желании ресторанчик мог развиться и составить конкуренцию лучшим заведениям Абрикосовки. Пусть располагался неудобно, зато место изумительное – у подножия горы, с нее извергается небольшой водопадик. Всегда свежо, лес сосновый. Летом столики выносили на открытый воздух, птицы свищут, от воды приятная прохлада. Хозяину много раз предлагали реновацию, бассейн для форели сделать, кухню полностью перестроить. Но пожилой дядя Левон как выкупил заведение на излете девяностых, так с тех пор и считал: главное – стабильность. На жизнь хватает – и ладно. А начнешь улучшать – может хуже получиться. Налоговая наедет или конкуренты отожмут.
Левон вообще терпеть не мог перемен. Повар у него – бессменный с конца девяностых, в гостинице бюстик Ленина сохранился. Официантки тоже со времен царя Гороха, неторопливые в силу возраста. На лето, когда поток по трассе приличный, брал людей на подмогу. Шустрым приезжим, кто являлся в поселок на вахту, всегда отказывал – работали в «Родничке» только местные, из семей, кого лично знал. Основания осторожничать имелись – то лицензию на алкоголь не продлят, а своим-то налить надо. Или кому из знакомых дальних-ближних требуется пожить укромно.
Впрочем, даже у незнакомых пожилая администратор не требовала, а искательно спрашивала:
– Паспорт дадите?
И если в ответ начинали мяться-блеять, поступала по собственному усмотрению. Прошел ее личный контроль – плати и живи. Не понравился – езжай мимо.
Документов на машину тем более не просила, людей нервировать незачем. Но если пускала на ночлег, потом обязательно выходила на стоянку и переписывала в тетрадочку марку и номер. На всякий случай.
Черная «Шевроле» С 321 ТТ, регион Краснодарский край появилась у них в пятницу, тринадцатого. Свернула машина со стороны Абрикосовки. Вышли из авто две девицы. По виду – не курортницы. Одна вся в черном – юбка, блуза, колготки зачем-то – хотя теплый сентябрь. Грудь огроменная, пятый размер, не меньше. Лицо мрачное, некрасивое. В темных волосах – красная роза, ну сущая цыганка.
Вторая – улыбчивая милашка-блондинка, тоже в колготках, в юбке по колено, в белой кофточке.
Сначала пошли в ресторан, откушали шашлычка, кофе выпили. А к девяти где-то Мишка, официант летний, приводит обеих в гостиницу, спрашивает:
– Найдем подружкам номерок переночевать?
– А вы, девоньки, откуда будете? – строго спросила администратор.
– Какая разница? – буркнула та, что в черном.
Беленькая широко заулыбалась:
– Из Москвы мы. По краю путешествуем!
– Паспорт дадите?
– Да у нас вообще-то в Анапе квартира снята, документы все там. Но поздно, неохота еще сто пятьдесят километров по горам, а у вас такое местечко милое! – прощебетала светленькая.
Администратор включила шестое чувство. Никакой, вроде, угрозы, а что одеты странно – так к ним и кришнаиты приезжали, и рокеры по жаре в мотоботах и кожаных куртках.
– Три тысячи.
– Пожалуйста!
Взяли ключ, ушли в номер. Вели себя тихо. Рано утром появились. Хмурая снова вся в черном, улыбчивая – в беленькой кофточке. Не вчерашней. Администратор острым глазом подметила: выстирана и выглажена. Пищит:
– Нам у вас так понравилось, так понравилось! Тишина, птички поют, водопад шуршит! Прямо вернуться хочется!
И обращается к суровой своей подруге:
– Может, когда в Сочи поедем, тоже здесь остановимся?
– Норм. Кофе приличный, – кивнула та.
– Пустите? – снова улыбается светленькая.
– А когда вы планируете?
– Не решили точно. Может, через пару дней. Или позже.
– Места если будут – чего не пустить? Приезжайте.
На досуге, когда дремала перед телевизором, заодно и голову поломала: что за девицы? Почему вдвоем путешествуют? На давних подруг не похожи. Та, что милашка, может, специально позвала страхолюдину в путешествие, чтобы собственную красоту оттенять? Но тогда бы в ресторане, пока ужинали, могли подольше порезвиться, с алкоголем и мужиками. Однако нет, пришли в гостиницу в девять вечера паиньками и трезвые. Не было у них, похоже, цели весело, по-курортному время провести. Мишка, официант, всем свои видом давал понять: очень он не прочь пообщаться с блондиночкой узким кругом. Та в ответ улыбалась, благодарила, что с ночлегом помог. Но когда у официантов закончилась смена – Миха покрутился у гостиницы, повздыхал под темными окнами – да и отправился восвояси.
Впрочем, мало ли странных людей мимо ездит. Администратор про них и забыла. Миновала суббота, воскресенье клонилось к закату – и девицы появились снова. Приехали со стороны Анапы.
В ресторан в этот раз не пошли – сразу в гостиницу.
Сердитая по-прежнему в черном, беленькая – в этот раз не официально, в платьице летнем. Щебечет:
– Мы, как всегда, слишком поздно выехали! А в Сочи сейчас тащиться всю ночь по горам совсем неохота. Пустите переночевать?
Гостиница почти пустая, хозяин зарплату платит с денег постояльцев, так почему нет? Тем более проблем не создавали, водку не пьянствовали, номер после себя оставили чистый.
Снова пустила – про документы теперь и речь не шла, вроде как проверенные.
Эта ночь тоже прошла спокойно.
Девицы уехали в понедельник с утра. Причем светленькая снова вырядилась, будто на парад, волосы в косу заплела.
Ну удачи им в Сочи.
А в начале октября вдруг Мишка, официант летний, является.
– Ты чего прискакал? – удивилась администратор. – Левон зарплату, что ли, недоплатил?
– Не. Вопрос есть. Помнишь, двух коз тебе приводил? Белоснежку и черное чучело? В середине сентября.
– Ну?
– Темную, вроде, Ритой зовут. А светленькую как, не помнишь?
– Зачем тебе?
– Влюбился, – подмигнул. – Разыскать хочу.
– Чего телефон не попросил?
– Просил. Не дала.
– И как тебе имя поможет?
– Никак. Но у вас ведь номер машины должен быть.
– Думаешь, оценит твою настойчивость? – усмехнулась.
– Девицы любят, когда мужик инициативу проявляет, – подбоченился. – Особенно если он симпатичный.
– Слишком много о себе думаешь. – Но тетрадочку открыла, запись свою нашла, номер продиктовала. Потом наморщила лоб и добавила: – А зовут ее, кажется, Мила. Правда, что ли, искать будешь?
– Ага. Две недели прошло – а из головы никак не выходит.
– Да, девка манкая, – согласилась администратор. – Москвичка, опять же. Хотя, может, и наврала. Номер-то у машины краснодарский. Ну ищи. Могу тебе в помощь еще ее фотографию дать.
Глазами захлопал:
– А у вас откуда?
– Да случайно вышло. У входа кипарис сохнет, садовника не дозовешься. Вот Левон и велел снимок сделать и отправить ему, чтоб осознал, насколько дереву плохо. Когда фоткала, девчонки как раз из гостиницы выходили. Попали случайно в кадр.
– Ой, а можно-можно? Пожалуйста!
– Да ради бога.
Достала телефон, открыла переписку с садовником. Скинула Михе две фотографии. На одной – лица совсем смазаны. На второй – получше. Мила так вообще весьма отчетливо получилась.
Василиса Петровна смотрела свой любимый сериал «Одноклассники смерти», когда в калитку забарабанили. Увидела Дениса, обрадовалась:
– Пошли чайку выпьем.
Пора наконец не о делах, а выведать – что за девушка с ним и чей ребенок.
Но тот улыбнулся виновато:
– Некогда. Вопрос. Опять срочный. Знакомая ваша – та, что с огурцами, – сможет женщину-консультанта опознать? По фотографии?
– Ух ты! Раздобыл? Так мне покажи.
Взглянул непонимающе. Она напомнила:
– Нинка-то ее в пятницу видела. А я с ней тоже разговаривала. В субботу. Когда и батюшка ваш.
– Точно! – просветлел лицом.
Достал телефон, увеличил фотографию на экране.
Василиса Петровна задумалась:
– Вроде похожа.
– Точно?
– Ну волосы один в один. И лицо круглое. Да. Она.
– Я заходил в банк и спрашивал: есть ли у них консультанты. Там очень удивились. Говорят: откуда они у нас? Посетителей обслуживать некому!
– Так я этой девице о том и сказала! Лучше б ты за стойкой сидела, а то вечно очереди. А она: у меня другие обязанности. Федеральная программа. Ее с Краснодара якобы специально прислали: клиентов финансово просвещать. Получается, подставная была?! Ну и ну!
– Да, – кивнул. – Поразительно. Мошенница болтается рядом с банком как минимум два дня, в пятницу и в субботу. И официальные сотрудники этого даже не замечают!
– А кому замечать? – резонно возразила Василиса Петровна. – Охранника у них нет. Ильинична на больничном. Машка в декрете. Одна начальница за всех и колготилась.
– Пенсия у вас в поселке по каким датам приходит? – спросил Денис.
– В пятницу как раз была. Но в первый день всегда толпы, я обычно на следующий хожу.
– Василисочка Петровна, а вспомните? Прямо слово в слово. О чем мой папа с ней говорил?
– Ну она всем предлагала мобильное приложение установить на телефон. А батюшка ваш сказал: и так давно пользуется. Она его похвалила, что прогрессивный человек. Юра окрылился, приобнял ее даже. Та хихикает: «Перестаньте, мужчина, я при исполнении».