лей.
С годами ее отношение к вечеринкам и большим сборищам не изменилось. Джорджи все так же нервничала, мечтая поскорее улизнуть домой. Сет по-прежнему считал ее взвинченность изюминкой и не раз говорил, что если она перестанет нервничать, то у нее исчезнет весь шарм, а это может губительным образом сказаться на их карьере.
Вскоре после того, как Джорджи перестала коротать время, сидя напротив работающего Нила, Сет уговорил ее пойти на редакционный карнавал по случаю Хеллоуина. Сет нарядился Стивом Мартином: надел белый костюм и с помощью спрея для волос сделал себе искусственную седину. Над висками торчали половинки стрелы, создавая иллюзию, будто его голова пробита насквозь.
Джорджи нарядилась под майора Маргарет Халиган из «Мэш» (Маргарет Горячие Губки). Особой выдумки не требовалось: футболка цвета хаки, похожая на солдатскую рабочую одежду, и нечто вроде жетона с личным номером. Она считала, что костюм удался, поскольку Сет пялился на ее титьки.
Едва они пришли в зал, Джорджи обнаружила, что Сет пялится на титьки всех находившихся там девиц. Девицы были явно не из редакционного круга. Наверное, не все были и студентками. Видно, кто-то постарался устроить «перекрестное опыление», как называли подобные вечера знакомств.
Джорджи схватила бутылку «Зимы», но тут же перелила содержимое в пластиковую чашку, чтобы не привлекать ничьего внимания.
К ней подошел какой-то парень, почему-то нарядившийся Мэгги Симпсон. Джорджи завела с ним нервозный разговор. И тут увидела Нила. Он стоял у противоположной стены, один. Потягивал пиво и смотрел на нее.
Джорджи не отвела взгляда. Тогда Нил приподнял бутылку и кивнул ей. Джорджи стиснула чашку с «Зимой», едва не выплеснув содержимое, и тоже кивнула. Ее кивок был больше похож на судорогу.
Она снова повернулась к парню, одетому Мэгги Симпсон. И с чего его угораздило одеться под мультяшную дурочку? Парень пытался угадать, какой персонаж она представляет.
– Понял! – радостно воскликнул он. – «Расхитительница гробниц». Подожди, как звали ту девицу?
Джорджи смотрела на Нила. Он тоже смотрел на нее, склонив голову набок.
Джорджи покраснела и уткнулась в чашку с «Зимой».
Может, он все-таки догадается подойти и поздороваться? Это так просто: сделать каких-нибудь пятнадцать шагов и сказать: «Привет». Джорджи снова посмотрела в сторону Нила. Ничего подобного. Вся его поза говорила о том, что он с места не сдвинется.
Придурок!
– Извини, там пришли мои друзья, – бросила она Мэгги Симпсон. – Пойду поздороваюсь.
Ей то и дело приходилось лавировать. Ее толкали. Кого-то толкала она. Вокруг Нила тоже толпились гости. Он довольно бесцеремонно отпихнул их, освобождая пространство для нее.
– Привет, – с максимальной небрежностью бросила Джорджи, протискиваясь к нему боком.
Нил стоял, привалившись к стене. Бутылку с пивом он держал обеими руками.
– Привет, Горячие Губки, – сказал он, даже не взглянув на Джорджи.
– А откуда ты знаешь? – удивленно спросила она.
Нил чуть-чуть открыл рот. Ровно настолько, чтобы на щеках появились ямочки.
– Ты же повернута на ситкомах семидесятых, – сказал он, глотая пиво. – Удивительно, что ты не нарядилась инспектором Войцеховичем[27].
– Не смогла найти подходящий галстук.
Нил почти улыбнулся.
Он не ломал голову над своим нарядом. Те же джинсы. Та же черная рубашка. Только на рукавах и возле воротника – красивые серебристо-белые разводы. Должно быть, сам нарисовал. Казалось, рубашка Нила покрыта кристаллами.
– Надоел тот чувак? – спросил Нил.
Она кивнула.
– Первый иней, – сказал он, снова глотая пиво.
– Очень красиво.
Кого-то угораздило врубить музыку на полную мощность, и Джорджи пришлось повторить, уже громче:
– Очень красиво.
Нил шевельнул бровями.
– Честно говоря, не ожидала увидеть тебя здесь, – призналась Джорджи.
– Ничего удивительного.
– Но ты вовсе не тусовщик.
– Я вообще ненавижу сборища.
– И я тоже.
– Неужели? – удивился Нил.
– Представь себе.
– Трудно представить. Я видел, как ты вошла и все завопили: «Джорджи!» Ты одаривала их воздушными поцелуйчиками. Потом специально для тебя врубили какой-то рэп…
– Во-первых, ты преувеличиваешь. Во-вторых, если я на сборищах умею производить впечатление, это еще не значит, что они мне нравятся.
– Тебе больше нравятся занятия, где ты не блистаешь?
Джорджи глотнула успевшую согреться «Зиму».
– Разумеется, – бросила она.
Она уже жалела, что подошла и завела этот дурацкий разговор.
У нее за спиной раздался взрыв хохота. Потом ее толкнули. Джорджи ткнулась Нилу в плечо, стараясь не забрызгать его своей выпивкой. Нил схватил ее за руку, не дав поцеловаться со стенкой. Потом подвинулся, освобождая ей кусочек пространства.
Парень, толкнувший Джорджи, извинился. Она отшутилась. Теперь они с Нилом стояли плечом к плечу, почти упираясь в стену.
Джорджи заметила, что они действительно почти одного роста. Ее рост был пять футов и пять дюймов. Рост Нила где-то на дюйм побольше. Хорошо, когда глаза того, кто рядом с тобой, вровень с твоими. Если бы Нил еще и смотрел на нее…
– А ты пришла со своим дружком? – спросил Нил. – Точнее, с не-дружком?
– Я тебе не в первый раз говорю: он мне не дружок. Коллега по работе.
– Интересно он сегодня нарядился. Прямо как главный герой фильма «Придурок».
Джорджи зажмурилась, потом заговорила. Совсем тихо. При таком гвалте Нил мог ее и не услышать.
– Мне иногда кажется, что ты удостаиваешь меня разговором по одной-единственной причине: чтобы позлить Сета.
Ответ Нила не заставил себя ждать.
– А мне иногда кажется, что ты со мной говоришь по той же причине, – холодно произнес он.
– Что-о? – не поверила своим ушам Джорджи.
– Все знают. – Подбородок Нила почти упирался ему в грудь. Наверное, он специально опустил голову, чтобы не смотреть на нее. – В «Спуне» все говорят, что ты сходишь по нему с ума.
– Не все, – возразила Джорджи. – Я такого не говорила.
Нил резко пожал плечами и хотел глотнуть пива, но его бутылка опустела.
Джорджи почувствовала: нужно уходить отсюда, иначе она разревется. Но она не могла уйти просто так, не сказав Нилу слов, которые он заслуживал услышать.
– Хочешь знать, почему ты торчишь здесь один? Потому что ты сам придурок. Ты наплевательски относишься к тем, кто тебе симпатизирует… сам не понимая почему.
Уходя, Джорджи случайно задела какого-то парня.
– Джорджи, это ты? – засмеялся он. – Или рядовая Бенджамин?[28]
– Думай как хочешь, – ответила она, пытаясь протолкнуться сквозь толпу.
– Джорджи, постой! – вдруг крикнул ей Нил.
Он даже взял ее за руку. Крепко, но не слишком. При желании Джорджи могла бы вырваться. Нил продолжал что-то говорить, но его слова тонули в грохоте музыки. Самое поганое на этих сборищах – орущая и грохочущая музыка. Они оба стояли среди толпы пытавшихся танцевать. Потанцуешь при такой теснотище!
– Извини! – крикнул ей Нил.
Он крикнул что-то еще, но Джорджи не разобрала.
– Что? – крикнула она в ответ.
Похоже, ее слова проняли Нила. Это было видно по его глазам. Несколько секунд оба просто смотрели друг на друга. Несколько потрясающих секунд. Потом Нил потащил ее обратно к стене.
Джорджи не противилась. Его пальцы крепче сжали ей запястье.
Нил сумел вывести ее из переполненного зала в коридорчик. Все двери там были распахнуты. Кроме одной. Дверь перегораживала полосатая лента, какой окружают места происшествий и аварий. Чуть выше был прилеплен кусок картона с крупной надписью:
НЕ ВХОДИТЬ!
ЕСЛИ КТО-ТО СЮДА ВОЙДЕТ,
МОЙ СОСЕД МЕНЯ ПРИКОНЧИТ.
БУДЬТЕ МИЛОСЕРДНЫ.
Уит
Уит работал в «Спуне».
– Нам сюда нельзя, – сказала Джорджи.
– Можно.
Нил открыл дверь и проскользнул под ленту.
Джорджи последовала за ним.
Не выпуская ее руки, Нил включил торшер. Дверь почти закрылась. Музыка превратилась в назойливый фон.
– А ты права, – своим обычным голосом сказал Нил, поворачиваясь к Джорджи. Он выпустил ее руку. – Я должен извиниться. Я действительно придурок.
– Здесь Сет согласился бы с тобой на все сто.
– Я больше не хочу говорить о нем.
– Но ты сам упомянул его имя.
– Знаю. И за это извини.
Сейчас Нил держал голову так, словно сидел за чертежным столом. Джорджи подумала, что ему очень сложно смотреть людям в глаза.
– Мы можем сделать откат назад и начать заново?
– Как далеко назад? – спросила она.
Ей хотелось скрестить руки на груди, но мешала дурацкая пластиковая чашка с остатками «Зимы».
– К тому моменту, когда ты пробралась сквозь толпу ко мне. Когда сказала: «Честно говоря, не ожидала увидеть тебя здесь».
– Ты хочешь, чтобы мы снова вернулись в зал?
– Нет, этого не нужно. Просто повтори свои слова.
Джорджи недоуменно выпучила глаза, но повторила:
– Честно говоря, не ожидала увидеть тебя здесь.
– Ты и не могла ожидать. – Нил поднял голову и теперь смотрел ей прямо в глаза. Во второй раз за эти пять минут. – Я пришел лишь потому, что знал: ты здесь обязательно будешь. Точнее, надеялся, что будешь.
Джорджи почувствовала, как невидимая змея, давившая ей на шею и плечи, начала ослаблять свои кольца.
Она пробормотала какое-то универсальное междометие, годящееся на все случаи жизни, и удивленно разинула рот.
Нил отвел глаза. Джорджи торопливо глотала воздух.
– Я… Ты прости меня, – сказал он. – Я хотел тебя видеть. Но потом рассердился. Сам не знаю на что… Нет, знаю. Ты с некоторых пор избегаешь меня.
– Я тебя не избегаю.
– Ты перестала приходить в отдел оформления.
– Я подумал, что мешаю тебе работать, а ты… слишком деликатен, чтобы меня шугануть.