"Как ты это делаешь?"
"Не пытайся разделить восприятие," – вместо него ответила Лия. – "Просто… позволь ему быть."
"Очень помогло, спасибо," – буркнул я. – "Может, ещё посоветуете стать единым с вселенной?"
"Вообще-то…" – начал было Джейсон, но его прервал Итан, который до этого колдовал над своим Синестетом.
"Народ, у нас проблема," – его голос звучал напряженно. – "Засек странную активность вокруг школы. Похоже, Хранители что-то планируют."
Мы столпились вокруг его устройства. Синестет показывал картину городских сенсорных потоков, и вокруг школы действительно творилось что-то странное – как будто кто-то методично создавал слепые зоны в общем поле восприятия.
"Они готовятся к концерту," – Эмили прикусила губу. – "Видимо, что-то подозревают."
"Или знают," – Джейсон мрачно посмотрел на свой медальон. – "Нужно ускорить подготовку. У нас осталось меньше времени, чем я думал."
"А наши дублеры?" – спросил я. – "Они не…"
"Дублеры в порядке," – Лия создала в воздухе небольшое окно, через которое мы увидели "себя", мирно сидящих на уроке литературы. – "Но долго морочить им голову не получится. Особенно миссис Бенсон."
И тут я вспомнил кое-что:
"Эй, Джейсон. Ты так и не рассказал, что ты имел в виду насчет миссис Бенсон. Про то, что не все Хранители согласны с системой."
Он долго молчал, глядя на партитуру симфонии.
"Потому что она была одной из тех, кто создал первую версию симфонии. Тридцать лет назад."
"Что?!"
"Да," – он невесело усмехнулся. – "Забавно, правда? Мы собираемся использовать её же оружие против системы, которую она помогла создать."
"Но почему она тогда…"
"Потому что она видела, во что превратилась её работа. Как из инструмента освобождения восприятия она стала инструментом контроля."
"И что теперь?"
"Теперь?" – он поднял глаза, и в них плескалось что-то похожее на надежду. – "Теперь мы сделаем то, что она не смогла тридцать лет назад. Мы закончим симфонию. И на этот раз всё будет иначе."
"Почему ты так уверен?"
"Потому что в этот раз у нас есть кое-что, чего не было у них."
"Что?"
Он улыбнулся:
"Мы не боимся хаоса."
Следующие дни превратились в какой-то безумный марафон. Утром наши дублеры изображали прилежных учеников (хотя поддерживать их становилось всё сложнее – Хранители явно что-то подозревали), а мы до одурения репетировали в театре.
"Соедини эти две части," – Джейсон водил руками над партитурой, создавая в воздухе сложные сенсорные узоры. – "Вот здесь нужен плавный переход от звука к цвету, как будто одно перетекает в другое."
"А потом добавляем тактильный резонанс," – подхватила Лия, и её рыжие волосы вспыхнули созвездиями нот.
Знаете, что самое сложное в создании симфонии пробуждения? Это как пытаться написать песню, которая одновременно должна быть картиной, ароматом и прикосновением. И при этом не свести с ума тех, кто её услышит. Ну, по крайней мере, не сразу.
"Эй," – позвал меня Итан во время перерыва. – "Глянь сюда."
Он показал мне экран своего Синестета. Вокруг школы появлялись всё новые слепые зоны – места, где все каналы восприятия были намеренно заблокированы.
"Они готовятся," – пробормотал я.
"Ага. И знаешь, что самое паршивое? Они действуют по какой-то старой схеме. Как будто уже делали это раньше."
В этот момент в театр влетела Эмили. Её тревога окрасила воздух в цвета грозового неба.
"Миссис Бенсон!" – выпалила она. – "Она… она только что…"
"Что?" – Джейсон мгновенно оказался рядом.
"Она оставила это в моем шкафчике. То есть, в шкафчике моего дублера."
Эмили протянула сложенный лист бумаги. Когда Джейсон развернул его, мы все ахнули. Это была часть партитуры – старой партитуры, той самой, тридцатилетней давности. Но не это было самым странным. Странным было то, что на полях были свежие пометки – исправления, дополнения, предупреждения.
"Она помогает нам," – прошептала Лия.
"Или заманивает в ловушку," – мрачно заметил Итан.
Джейсон долго изучал пометки, потом поднял глаза:
"Нет. Она действительно помогает. Смотрите – здесь описано, как избежать резонансного коллапса. Именно это погубило первую попытку. Слишком резкое пробуждение вызвало… перегрузку восприятия."
"И что теперь?"
"Теперь?" – он расплылся в улыбке, от которой воздух заискрился золотом. – "Теперь у нас есть всё, что нужно. Старая партитура, новые технологии," – он кивнул на Синестет Итана, – "и главное – мы знаем, чего избегать."
"Осталось только…" – начала Эмили.
"Пережить концерт," – закончил я.
И тут в дальнем углу театра что-то загудело. Мы обернулись и увидели, как старый театральный занавес медленно поднимается, открывая пыльную сцену. А на сцене стояла миссис Бенсон.
"Думаю," – сказала она, и её голос резонировал на всех уровнях восприятия одновременно, – "вам понадобится помощь кого-то, кто уже делал это раньше."
Знаете, что самое странное в том, когда твой главный противник внезапно оказывается на твоей стороне? То, как быстро начинаешь задаваться вопросом – а был ли он вообще противником?
"Тридцать лет назад," – миссис Бенсон создала в воздухе объемную проекцию старой лаборатории, – "мы думали, что делаем революцию. Научный прорыв. Освобождение человеческого восприятия."
Её слова материализовывались в пространстве сложными узорами – такими, каких я ещё ни у кого не видел. Каждый образ был идеально сбалансирован между всеми каналами восприятия.
"Что пошло не так?" – спросил я.
"Мы торопились," – она провела рукой сквозь проекцию, и картинка сменилась сценами хаоса. – "Думали, что достаточно просто снять барьеры. Открыть все каналы сразу. Мы не понимали…"
"Чего?"
"Что восприятие – это как мышца. Его нужно тренировать постепенно. Иначе…"
"Перегрузка," – закончил Джейсон. – "Как если впервые в жизни попытаться поднять штангу весом в тонну."
"Именно," – она кивнула. – "Некоторые не выдержали. Другие… другие начали использовать новые способности неправильно. Представьте толпу детей, которым внезапно дали суперсилу."
"И тогда появились Хранители?" – спросила Эмили.
"Тогда появилась Система," – миссис Бенсон поморщилась. – "Сначала это казалось разумным решением – разделить восприятие, контролировать развитие способностей. Но потом…"
"Потом контроль стал важнее развития," – догадался я.
"Да. И теперь они готовятся сделать следующий шаг. На концерте."
Мы все замерли. Итан первым нарушил тишину:
"Что вы имеете в виду?"
"Новая технология. Полная блокировка всех каналов восприятия, кроме базового. Необратимая."
"Твою мать," – выдохнул я.
"Именно," – она подошла к нашей партитуре. – "Поэтому ваша симфония должна быть идеальной. Не просто пробуждающей – исцеляющей. Защищающей."
"А вы… вы правда поможете нам?" – Лия всё ещё выглядела настороженной.
Миссис Бенсон улыбнулась, и её улыбка расцвела в воздухе всеми оттенками надежды:
"Знаете, что самое забавное? Я тридцать лет ждала кого-то достаточно безрассудного, чтобы попытаться это повторить. И достаточно мудрого, чтобы сделать это правильно."
Она взмахнула рукой, и над сценой возникла полная трехмерная модель концертного зала:
"У нас четыре дня. Начнем?"
И мы начали. Боже, как же мы начали.
Последние дни перед концертом слились для меня в один бесконечный поток сенсорных упражнений. Миссис Бенсон оказалась ещё более требовательным учителем, чем Джейсон.
"Нет, нет, всё неправильно!" – она остановила нашу очередную попытку. – "Вы создаете слишком резкий переход здесь. Это должно быть как… как пробуждение утром. Постепенно, слой за слоем."
"Но разве мы не должны разбудить всех разом?" – спросил я, вытирая пот со лба. Честное слово, создание симфонии выматывало больше, чем марафон.
"Именно поэтому первая попытка провалилась," – она создала в воздухе модель человеческого восприятия – прекрасную и пугающую одновременно. – "Представьте, что вы спите и кто-то внезапно включает все лампы и врубает музыку на полную громкость."
"Паника," – кивнул Джейсон.
"Хуже. Отторжение. Защитная реакция психики – полная блокировка всех каналов."
Итан, колдующий над своим Синестетом, поднял голову:
"Погодите. Вы хотите сказать, что нынешняя система – это результат защитной реакции?"
"В каком-то смысле," – миссис Бенсон присела на край сцены. – "Хранители просто… формализовали естественный процесс. Превратили защитный механизм в социальную норму."
"Но как тогда…" – начала Эмили.
"Тсс!" – вдруг шикнула Лия. – "Слышите?"
Мы замерли. Сначала я ничего не слышал, потом… Это было похоже на далекий гул, но не совсем звук. Скорее, возмущение во всех каналах восприятия сразу.
"Они начали," – миссис Бенсон резко встала. – "Раньше, чем я думала."
"Что начали?"
"Подготовку к блокировке. Они создают… резонансный контур вокруг школы. К концерту он охватит весь район."
"И что будет?"
"Представьте цунами. Только вместо воды – волна анти-восприятия. Она схлопнет все каналы, кроме базовых. Навсегда."
"Сколько у нас времени?" – Джейсон уже склонился над партитурой.
"День. Максимум два."
"Но концерт через три дня!"
"Уже нет," – миссис Бенсон покачала головой. – "Они перенесли его на завтра."
Мы все уставились на неё.
"Как… как мы должны успеть?" – выдохнула Эмили.
"Никак,"– миссис Бенсон вдруг улыбнулась. – "Если будем действовать по плану."
"А если не по плану?" – спросил я, уже догадываясь, что мне не понравится ответ.
"Есть один способ," – она достала из кармана что-то, похожее на старую флешку. – "Тридцать лет назад мы создали… запасной вариант. На случай, если всё пойдет совсем плохо."
"И насколько он опасен?" – Джейсон смотрел на флешку как на гремучую змею.
"Очень," – просто ответила она. – "Это как… детонатор. Он не просто пробудит восприятие. Он взорвет все барьеры разом.