Анджела проигнорировала всех, кроме одного. Он пришел – она всегда знала, что он придет. Постарел, разумеется, в отличие от нее. Она с удовлетворением подумала, что это должно его злить. В прошлый раз он даже не был кем-то важным – так, обычный младший лизоблюд. Но она знала, что когда-нибудь он станет большой шишкой, потому что такие отталкивающие типы летели как стрелы и двигались исключительно вверх.
Она пристально глядела на него, стремясь уловить каждую реакцию, предугадать каждый эмоциональный конфликт, который их новая встреча разожгла в глубине его убийственно холодных карих глаз. Медленно и демонстративно её губы приоткрылись в безрадостной улыбке. Это была неприкрытая насмешка, и он должен был все понять. В ответ она засекла быструю вспышку гнева, которую он тотчас же скрыл. От этого её улыбка сделалась шире.
Один из гражданских, какой-то высокопоставленный правительственный говнюк-адвокат, начал рассказывать о том, что её положение, по всей видимости, изменилось. Его нудный голос раздражал, как муха на оконном стекле.
– …не нанося ущерба вашему правовому положению… – (Она его не слушала.) – …полное сотрудничество с начатым следствием будет рассматриваться как… – (Её интересовал только Вэнс Эльстон. Она желала, чтобы Вэнс Эльстон корчился и дёргался от неуверенности и раскаяния.) – …мы, к несчастью, не можем гарантировать… – Вэнс Эльстон с его чопорной фарисейской физиономией должен был рыдать от ужаса, наконец-то встретив жуткого монстра, чье существование он с таким усердием отрицал.
Анджела подняла руку, и адвокат замолчал. Они все глядели на нее и нервно ждали. Но она по-прежнему смотрела только на Эльстона, и в её голосе прозвучали сладчайшие нотки триумфа, когда она спросила его:
– Оно вернулось, не так ли?
Йен и Сид весь остаток дня сменяли друг друга в зонной кабине. К шести тридцати вечера они обработали Тайн до самого Южного Бенвелла на северном берегу и виадука над рекой Дервент, которая вливалась в Тайн со стороны южного берега. Это было гораздо выше по реке, чем течение смогло бы пронести труп за два часа, но Сид проявил повышенную осторожность. В общем они обнаружили одиннадцать возможных дыр в траловом наблюдении, большинство из них намного шире первой, у опоры Тайнского моста. Осмотрев всю пристань для яхт в Данстоне, Сид решил, что, скорее всего, там все и случилось; у причалов было пришвартовано так много лодок, что местные тралы и не могли охватить их целиком.
– Одиннадцать? – переспросила Ева, когда Йен закончил последнюю секцию. – Это прорва полевой работы. А мы ведь потеряли день, так что улик будет немного.
Сид зевнул и потянулся. На экране перед ним светилась простая карта, на которой были обозначены все одиннадцать дыр.
– Не моя проблема.
Йен вышел из зонной кабины и закрыл дверь за собой.
– Тебе хоть можно поставить в этих местах заграждения?
– Не знаю, – сказал Сид. – Придется спросить О’Рука. – А делать это ему не хотелось. Он повернулся в крутящемся кресле. – Абнер?
Два Норта переглянулись.
– Нет, босс, простите, – ответил Абнер.
– Серьезно, никакого имени?
– Генетический образец подтвердил, что он двойка, – доложил Ари. – Мы лично говорили со всеми своими братьями. Все на месте.
– Значит, он либо Б-Норт, либо К-Норт, – сказал Сид.
– Иначе никак, – согласился Ари. – Но из организации Бринкелль сообщили, что никто из их двоек не пропал.
– А Юпитер?
– Алдред говорил с Августином. Константину отправили письмо. Он заявляет, что никого из К-двоек на Земле нет.
– Хрень какая-то! – заорал Йен на Абнера и Ари. – Вы что-то скрываете.
Абнер встал и подошел к Йену, который не испугался.
– Убили моего брата, придурок ты гребаный!
– Хватит! – рявкнул Сид.
Йен и Абнер сердито пялились друг на друга. В любую секунду мог взлететь чей-то кулак. Их не заботили внутренние сенсоры и официальный лог. Сид знал, что лог придется подправить, прежде чем досье передадут в прокуратуру. На втором этаже был один байтоголовый, который наверняка мог с этим помочь.
– Абнер, – сказал Сид, – дай мне твою лучшую версию случившегося.
В последний раз презрительно усмехнувшись Йену, Абнер отвернулся от него.
– Есть два варианта: или существует двойка, о котором мы не знаем, – это маловероятно, но возможно, – или Константин и Бринкелль с нами недостаточно искренни.
– Почему? – спросил Йен.
Абнер пожал плечами.
– Мне ничего в голову не идёт. – Он бросил взгляд на Йена. – Но корпоративные дела точно ни при чем – это не деньги.
– Ладно, – быстро сказал Сид.
– Есть и третий вариант, – заметил Ари.
Абнер удивленно воззрился на него.
– И какой же? – спросил Сид.
– В прошлом были попытки имитировать нас.
– Вы же сказали, что поговорили со всеми двойками, – возразила Ева.
– Поговорили, – подтвердил Ари. – Но, справедливости ради, это были тридцатисекундные звонки, чтобы спросить, живы ли они.
– Соберем их, – предложил Йен. – Допросим. Возьмём образцы ДНК. Это единственный способ найти самозванца.
– Удачи с этим, – сказал Абнер.
– Нам понадобится разрешение Августина, – задумчиво проговорил Сид.
Ему не хотелось думать о том, какие последствия будут от обращения с такой просьбой к О’Руку. Лучше сначала поговорить с Альдредом.
– Содействие Августина, – уточнил Ари.
Сид собрался ответить, как вдруг они услышали нарастающее гудение вертолёта. Лорелль оттолкнула консольный стол, подкатилась в кресле к ближайшему окну и вгляделась в ночное небо. Снова начался снегопад.
– «Камов – сто тридцать», – одобрительно заметила она. – С дополнительной хвостовой опорой. Эти штучки летают быстро. Не слышала я про агентство, которое может позволить себе такое для полицейской работы.
Все посмотрели на Сида.
– Наш новый начальник по делу? – предположила Ева.
– Не спрашивайте меня, – раздраженно ответил Сид. – Мне ни хрена не объяснили.
– Ну так что дальше? – поинтересовался Йен.
Сид потер лицо руками. Ему хотелось лишь отправиться домой, но на такое не стоило рассчитывать.
– Нет смысла оставаться всем. Сворачивайте и запечатывайте файлы, отправляйтесь по домам. Я составлю итоговый отчет о нашем сегодняшнем расследовании и буду готов показать его этому новому типу.
В семь тридцать, когда О’Рук наконец-то вызвал его, Сид все ещё работал над официальными запросами по криминалистической экспертизе всех возможных мест преступления на реке. Войдя в большой угловой офис, Сид не сильно удивился, когда увидел там высокого афроамериканца в темном костюме. Тот приветствовал детектива крепким рукопожатием и оценивающим взглядом. Агент Вэнс Эльстон не стал бы больше похож на тайного правительственного оперативника, даже появись у него татуировка «ШПИОН» через весь лоб. А вот то, что в офисе ждал и Альдред, было неожиданно.
Последняя участница встречи вела удаленную конференцию по безопасному каналу связи из своего офиса в Брюсселе, и Сид видел её на стенном экране напротив окна. О’Рук представил эту женщину как Шармоник Пассам, вице-комиссара бюро Гранд-Европы по связям с пришельцами. Сид никогда не слышал ни про нее, ни про её бюро, но тотчас же опознал, к какому типу относится эта Пассам. Политик, из худших. Чуть за пятьдесят, прическа и наряд выглядят как болезненно несоразмерная имитация истинного богатства. Костюм из какого-нибудь парижского дома высокой моды. Темные волосы с высвеченными коричневыми прядями застыли в жёсткой укладке. Цвет кожи выдаёт предков-индусов, на щеках и веках розовый и синий макияж. Все это делало её ещё старше, и Сид предположил, что так задумано. Наверное, советники сказали ей, что возраст равнозначен солидности. Как можно потратить столько денег и умственных усилий на создание образа, который был в той же степени комичным, в какой и жалким, Сид не мог понять. Ещё он не понимал, зачем она нужна здесь. Конечно, ему не разрешили задавать вопросы.
– Есть прогресс? – начал О’Рук, покончив с представлениями.
«Великолепное начало», – подумал Сид.
– Мы определили вероятные места, где тело могли сбросить в реку. Но самое интересное – личность жертвы.
– Кто он? – спросил Вэнс Эльстон.
– Мы не знаем.
– И вы считаете это интересным?
– Очень. Мы установили, что он Норт-два. Но все эти Норты на месте. В настоящее время мы считаем, что самозванец имитирует кого-то из Нортов-два – вероятно, ради некоей корпоративной махинации. Как только мы с точностью установим место, где тело сбросили в реку, сможем отследить действия убийцы в обратном порядке, – ровным голосом произнес Сид. – Я подготовил процедуры для утверждения.
– Кем? – спросила Шармоник Пассам.
– Это я должен обсудить с начальником полиции, – осторожно ответил Сид.
Её тон подсказал, что вопрос с подковыркой; впрочем, она говорила, как член королевской семьи на записи столетней давности. Свысока. Сид понял, что его мнение о ней становится все хуже, и попытался убавить цинизм. Он знал, что прибегнет к сарказму, если совещание затянется, и ничего хорошего из этого не выйдет.
– Я не о том, к какому агентству вы собираетесь обратиться. Мне интересен состав вашей команды.
– Прошу прощения?
Краем глаза Сид увидел, что лицо О’Рука напряглось и медленно покраснело. Эта проблема с кровяным давлением его однажды убьет, причем скоро. Интересное дело – Эльстон вообще никак не отреагировал. Поразительно. Он был словно родитель, который стоически ждёт, пока младенец прекратит истерику.
– Она очень мужецентрична, – продолжила Шармоник Пассам. – Вот на что я намекала. Но я удивлена тем, что мне вообще приходится о таком говорить в наши дни, в этом веке, – я-то думала, мы оставили подобное в прошлом, после восемнадцати отдельных актов о внедрении равноправия, принятых за последние сто лет. Очень стоящих актов, если позволите заметить.
«А что, мать твою, ты знаешь об организации наших дежурств, о том, как вообще привлечь кого-то – в последнюю очередь женщин – на работу, за которую так мало платят и где правительство – в твоем лице – так и норовит засыпать нас горой дерьма?»