— Не понимаю, зачем ты отталкиваешь девчонку, если уж решил её признать? Почему не сказать, что именно ты её спас, когда эта дурочка спрыгнула со скалы и переломала себе всё что можно, включая позвоночник? Если бы ты не отправил её в наш госпиталь, она сейчас была бы инвалидом, прикованным к кровати, и это в лучшем случае. Несмотря на все достижения галактической медицины, врачам едва удалось её откачать.
— Думаешь, узнав об этом, она преисполнилась бы благодарности ко мне? — скептически осведомился Ватро Нобус и, сладко потянувшись, ехидно улыбнулся. — Мама, ты можешь не признавать Ириду, но она моя дочь и, значит, упрямства ей не занимать. Либо она смирится с нашим родством, либо нет. Так что давить на неё бесполезно.
Тория Нобус надменно вздёрнула изящную серебристую бровь.
— Это мы ещё посмотрим! Куда она денется? Смирится, как миленькая, — пообещала она и, поднявшись, бесшумно заскользила к выходу. У дверей она остановилась и с тревогой глянула на сына. — Ватро-ро! Не будь глупцом, мой мальчик! Ступай домой и хоть немного отдохни. Я не хочу вслед за мужем потерять ещё и сына, — проговорила она певучим звучным голосом и, не дожидаясь ответа, исчезла в коридоре.
В вестибюле она спросила, куда пошла посетительница, которая только что была у командующего, и отправилась следом за ней. Указания служащих привели её в парк, разбитый рядом со зданием штаба. Девушка сидела на скамейке и наблюдала за белой жабой, которая пряталась от палящего солнца в тени декоративного каменного заборчика, окружающего небольшой фонтан.
Фапивата покосилась на рокайдианку, которая села рядом с ней. Она молчала, не двигаясь с места, хотя должна была встать и поприветствовать её должным образом.
— Полезное животное, не правда ли? — заметила рокайдианка, внимательно оглядывая девушку. — Такое же полезное, как переселенцы, которые могли быть и вежливей с теми, кто их приютил.
— Мы вас об этом не просили, — холодно ответила Ирида.
Порывшись в сумке, она бросила жабе конфету и пупырчатая сладкоежка, развернув фантик, тут же отправила её в пасть, а затем припрыгала к скамейке за добавкой. Большеголовые серебрянки, в отличие от земных жаб, были коллективными животными и по сообразительности не уступали воронам.
— Если бы эти животные не были такими безобразными и ядовитыми, они уже давно стали бы домашними любимцами, — проговорила рокайдианка и в свою очередь кинула жабе целую горсть конфет.
Ирида фыркнула.
— И тогда бедные серебрянки сидели бы в роскошных клетках, с бантиками на шее, и, жутко перекормленные, мучились бы от несварения желудка. Именно такая участь постигла нас, переселенцев, когда отпала нужда в нашей помощи.
Рокайдианка поспешно отвернулась и сделала вид, что роется в сумке, а затем поднесла ладонь ко рту и, не выдержав, тихо засмеялась.
— Ой, простите! Мне не приходило в голову взглянуть на положение переселенцев с такой точки зрения, но, боюсь, что вы правы. Всё же, не судите нас слишком строго, мы хотели сохранить вашу самобытную культуру и дать развиваться своим путём, а это невозможно без определённой изоляции от коренных жителей, которые намного обогнали вас в технологическом плане.
— Ничего не значащие слова! — проворчала Ирида. — Правда в том, что вы не захотели смешиваться с землянами из-за боязни потерять свой национальный колорит. И благодаря рокайдию вам это удалось. Но как показывает практика, ничего хорошего в такой изоляции нет.
Девушка поднялась и вежливо поклонилась.
— Извините, госпожа, я не сразу вас узнала.
В ответ рокайдианка величественно наклонила голову.
— Чтобы быть уверенной, что мы правильно понимаем друг друга, я хочу сообщить, что я Тория Нобус, мать командующего.
Пряча смущение, Ирида слегка улыбнулась.
— Я догадалась. Вы очень похожи с сыном. Теперь мне ясно от кого он унаследовал свою красоту.
— Спасибо за комплимент.
Приглашающим жестом Тория Нобус похлопала по скамье.
— Присядь! Я хочу с тобой поговорить, — не столько попросила, сколько приказала она и в девушке взыграла уязвлённая гордость.
— Возможно, вы не хотите этого знать, но я Ирида Фапивата. Впрочем, ваш сын обычно зовёт меня белокожей жабой, так что вы тоже можете не стесняться.
— Не сердись, девочка! Я не хотела тебя обидеть, — мягко проговорила Тория Нобус и её глаза заискрились смехом. — Пожалуйста, не обращай внимания на грубости Ватро. Хоть он мой сын, но я вынуждена признать, что порой он ведёт себя как редкостный поганец. Думаю, тебе это известно, как никому другому.
Видя, что девушка сидит как натянутая струна и даже не улыбнулась ей в ответ, рокайдианка посерьёзнела. «Похоже, Ватро прав и девчонка унаследовала упрямство семьи Нобусов».
— Конечно, мой сын не лучший из отцов, но и не худший. Особенно если учесть вашу непростую ситуацию. Думаю, вряд ли ты знаешь, что ради тебя Ватро летал в Катуано даже в ущерб своим делам. Он очень гордился твоими успехами и, вернувшись, пребывал в наипрекраснейшем настроении. Ну а когда учителя тебя ругали, он страшно злился, и лучше было к нему не подходить.
Ирида нетерпеливо глянула на собеседницу.
— Госпожа, я уже говорила командующему, что ценю его усилия, но…
— Не лги, девочка! — с сожалением проговорила Тория Нобус. — Конечно же, ты помнишь только свои детские обиды. Ну, как же! Тот, кто должен был тебя любить, вместо этого всячески унижал тебя. Но разве Ватро мог поступить иначе? Представляешь, что было бы, если бы он показал, что относится к тебе как-то иначе?
Девушка пожала плечами.
— Нет, не представляю. А должна?
Развернувшись к ней, рокайдианка взяла её за руки и поймала её ускользающий взгляд.
— Девочка, ты хоть представляешь, на какой риск идёт мой сын, собираясь признать тебя своей дочерью? Ватро-ро рвёт связи со своими соратниками по партии и ему могут этого не простить. Я не прошу тебя любить родного отца, просто поддержи его в трудную минуту. Будь ему опорой, а не помехой. Поверь, ему и так придётся несладко.
— Хорошо, — выдавила из себя девушка и тут она заметила, что на лице рокайдианки промелькнула тень торжества.
«Похоже, что меня развели, купив на жалость», — подосадовала она и усмехнулась, не выпуская из рук тонкие пальцы своей бабки по отцу.
— Госпожа, ничего если я кое-что попрошу у вас за свою лояльность к командующему?
— Что именно ты хочешь? — насторожённо спросила Тория Нобус.
— Назовите меня по имени или сделка отменяется! — жёстко потребовала Фапивата.
— Нет! — рокайдианка так резко выдернула пальцы, что её многочисленные кольца больно царапнули ладони девушки.
— Что ж, на нет и суда нет, — заключила Фапивата с философским спокойствием и поднялась, чтобы уйти. — Всего вам доброго, госпожа. Видимо, вы не хотите осквернять рот моим именем. Думаю, вы простите, если я поступлю точно также. Прощайте, и впредь не ищите встреч со мной.
— Да, что ты возомнила о себе, жалкая дрянь?! — прошипела Тория Нобус. — Если бы не сын, я бы вас с матерью уже давно стерла бы в порошок.
После её слов Фапивата резко обернулась.
— Так это не командующий, а вы отправили мою мать в Мирек! — воскликнула она.
Тория Нобус неприятно улыбнулась.
— Какая догадливая бледнокожая жаба! Да, это я! Жаль, что я сразу туда не отправила Лилиан, как только узнала, что мой сын наплевал на традиции семьи и принял в Катуано эту гнусную девчонку-переселенку.
«Выходит, я была не первой, ради кого он сделал исключение», — подумала Ирида, и у неё посветлело на душе.
Тория Нобус проводила девушку взглядом и снова отправилась к сыну, который ждал её возвращения.
— Ну как прошло? Тебе удалось привлечь её на мою сторону? — спросил командующий, с любопытством глядя на мать.
Тория Нобус прошествовала к креслу и, заняв прежнее место и позу, согласно опустила ресницы.
— А ты сомневался? — насмешливо спросила она. — Правда, пришлось нелегко, девчонка проницательна, пришлось импровизировать на ходу. Зато теперь она уверена, что ты был настолько влюблён в её мать, что пренебрёг своими принципами и принял Лилиан в Катуано, и это не ты сдрейфил и отправил её в Мирек, а твоя злобная матушка, то есть я. Главное, чтобы теперь девочка не узнала правду.
— Но ведь я действительно принял Лилиан в Катуано! Правда, не столько ослеплённый её красотой, сколько по глупости и неопытности. Решил, что отцу не понравится, если либерально настроенные владетели начнут жаловаться на мою необъективность.
— Надеюсь, до правды будет сложно докопаться, ведь я отчислила Лилиан из Катуано. Вот только не из-за тебя, а из-за плохой успеваемости, а чтобы утешить рыдающую глупышку, взяла её в наш дом и сделала своей горничной. За доброту она отплатила мне тем, что соблазнила сына и чуть не погубила его карьеру. Интересно, как Лилиан добилась направления в Катуано, не имея нужных способностей?
— Лучше тебе этого не знать, — ухмыльнулся командующий. — Только не подумай ничего плохого! Лилиан пробралась в дом своего владетеля, и без его ведома заполнила бумаги и поставила печать, а затем отправилась в Катуано, убеждённая, что справится с учёбой. В общем-то, у неё был шанс, в местной школе у неё были неплохие оценки.
— Короче, Лилиан совершила подлог, — подытожила Тория. Перед её глазами возникло неподкупное лицо внучки, и она спросила: — Как думаешь, на какой срок Ирида осудила бы мать за это мошенничество?
Командующий фыркнул.
— Как положено по закону. Ни больше ни меньше. Девчонка — сама справедливость. И в кого только она такая уродилась?!
— Ну, уж точно не в нашу семейку! У Нобусов никогда не водилось простаков. Может, стоит ещё раз проверить ваше родство? — поддразнила его Тория, и он состроил недовольную гримасу.
— Не дуйся! Лучше скажи, когда ты планируешь начать предвыборную кампанию.
— Чем раньше, тем лучше. Иначе шумиха с дочерью-полукровкой не достигнет нужного уровня.
Тория озабочено посмотрела на сына.