ротестовала девушка.
— Разве что такую малость и мог я сделать для тебя. Нет, дочка! Если честно, тогда от меня было мало проку, и я по гроб жизни буду благодарен рокайдианцу за то, что он вылечил тебя, а затем вернул обратно. И нужно было видеть, как он посмотрел на меня, перед тем как улететь на своей небесной цацке. Если бы взглядом можно было убить, я бы сейчас с тобой не разговаривал. Я ведь что хочу сказать, хоть рокайдианец заносчивый негодяй и на душе у него не счесть грехов, а всё же отцовским сердцем он почуял, что с тобой стряслась беда, и бросился на выручку.
— Не преувеличивай! — фыркнула девушка, преисполненная скептицизма насчёт наличия у командующего вещего отцовского сердца. — Знаешь, пап, я уверена, если кто из вас двоих случайно появился у Соколиной скалы, так это Ватро Нобус, а не ты.
— Ирида! — Корвин укоризненно посмотрел на дочь. — Будь добра уважать того, кто дал тебе жизнь.
— Уговорил! Но только ради тебя! — девушка поднялась с места и снова обняла отца. — Спасибо, пап! Ты даже не представляешь, как я рада, что недоразумение между нами, наконец-то, разрешилось! — сказала она и звонко чмокнула его в лысую макушку.
— Ну всё, доченька, ложись спать, а то мать услышит, что мы здесь лясы точим и начнёт ругаться. А вот и она! — воскликнул Корвин при виде жены. — Как говорится, помяни чёрта, он и лёгок на помине, — добавил он, подмигнув дочери.
— Чего это вы разорались посреди ночи? — вопросила Лилиан. Она глянула на их лица и, сладко потянувшись, зевнула. — Вижу, помирились и, слава богу! А теперь хватит языки чесать. Живо отправляйтесь спать. Завтра вставать ни свет ни заря.
Она подхватила мужа под руку и когда они оказались в своей комнате сварливо добавила:
— Порой мне кажется, что только Ирида для тебя свет в окошке, а я для тебя бесплатная служанка и больше ничего.
Сев на кровать, Корвин стянул верхнюю одежду и исподлобья глянул на жену. Он вспомнил, как днём она смеялась шуткам недавно нанятого работника, очень симпатичного молодого парня, и ощутил болезненный укол в сердце.
— Должен же быть хоть какой-то прок от шлюх, — угрюмо ответил он и, улегшись, отвернулся к стене.
— Дурак! — вздохнув, Лилиан и прижалась к жилистой спине мужа, и когда тот что-то пробурчал в знак протеста, укоризненно сказала: — Тридцать лет стучусь в твоё сердце, и до сих пор нет мне ни ответа ни привета. Корвин, Корвин! Вот скажи мне, чего ты снова бесишься?
— Не нравится, отправляйся к своему рокайдианцу!
— Ах, значит, так! — Лилиан села в кровати. — Ну, если такова твоя воля…
— Только попробуй! — раздалось гневное рычание, и она тихо засмеялась, когда оказалась в объятиях того, кого любила не только за доброе сердце, но и не в последнюю очередь за упрямый нрав.
«Господи, будто камень с души упал!» — подумала Ирида после ухода родителей. Вопреки ожиданиям, она сразу же провалилась в забытьё, как только её голова коснулась подушки.
Благодаря привычке, выработанной на службе, девушка проснулась ровно в пять утра и отправилась будить Лилиан, которая любила поспать, и подъём в ранние часы был для неё ежедневным подвигом. После стенаний родительницы, что всё её ненавидят и хотят раньше времени вогнать в гроб, она уверилась, что та больше не уснёт, и вернулась к себе.
Быстро умывшись, Фапивата распахнула дверки шкафа и придирчиво оглядела свой гардероб, стараясь не замечать рокайдианский наряд, накануне подаренный Торией Нобус, с требованием, чтобы на пресс-конференции она появилась именно в нём. И тут перед её внутренним взором нарисовалась ехидная мужская физиономия, на которой было написано: «Ну что, струсила, жабёнок?»
Она схватила вешалку с рокайдианским платьем и, приложив его к себе, скептически хмыкнула. «Красиво, но не моё», — пришла она к выводу и снова повесила его в шкаф.
Воспоминание о вчерашней встрече с Торией Нобус заставило её нахмуриться. После вручения своего подарка рокайдианка заявила, что им обеим необходимо пройти медицинский осмотр.
«Нельзя исключать попытку медикаментозного давления, — пояснила она в ответ на недоумение девушки и слегка улыбнулась. — Привыкай, Ирида-ро! Это обычная процедура перед выступлениями на публике».
Посещение роскошного заведения, предназначенного для рокайдианской знати, оставило у девушки двойственное впечатление. Оборудование клиники и квалификация персонала были выше всяких похвал, а вот само обследование её насторожило. Как ксенобиолог она имела базовое медицинское образование, и всю дорогу её не покидало ощущение, что здесь что-то нечисто. Для теста на посторонние препараты было достаточно анализа крови, но её зачем-то прогнали через ряд процедур на аппаратуре, предназначенной для генетических исследований. Полицейское чутьё говорило ей, что рокайдианка ведёт нечестную игру, но без доказательств это были ничем не подкреплённые умозаключения.
«Ничего! Всё тайное когда-нибудь становится явным!» С этой утешительной мыслью девушка сосредоточилась на решении более насущной задачи.
После тщательно нанесённого макияжа она остановила свой выбор на костюме из тёмно-серой ткани в тонкую светлую полоску. Надев лаковые туфли стального цвета, она взяла в руки парную им прямоугольную сумочку и подошла к зеркалу. Придирчиво осмотрев себя, она осталась довольна — костюм и удачно подобранные аксессуары не только придавали ей утончённую стройность, но и говорили о хорошем вкусе их обладательницы. Общение с верхушкой «Огненного вихря» для «солдафонки» не прошло даром. Теперь Фапивата прекрасно разбиралась в тенденциях моды и даже могла предугадать, какой именно стиль в новом сезоне предложит дом До-До.
Стараясь не слишком громко стучать каблуками, она направилась к Лилиан. Для крестьян был уже поздний час. Корвин успел уже позавтракать и занимался хозяйством: девушка слышала его голос со двора, где он отдавал распоряжения работникам. Она ступила в родительскую спальню, и её окутало облако изысканной парфюмерии. На кровати было разбросано множество нарядов, но сборы Лилиан тоже близились к концу.
Прежде чем повернуться к дочери, она через зеркало у комода бросила на неё оценивающий взгляд и после придирчивого сравнения по её губам скользнула довольная улыбка.
— Ну как я тебе? — спросила она, прихорашиваясь.
Ирида с восхищением оглядела голубоглазую красавицу-блондинку, облачённую в кружевное платье от дома До-До, которое обошлось ей в две годовых зарплаты, и неслышно вдохнула. По части красоты пальма первенства безоговорочно принадлежала матери, но огорчало её не это. Лилиан, прошедшая омолаживающие процедуры, смотрелась не просто её ровесницей — тоненькая и светловолосая теперь она казалась её младшей сестрой. «Наверное, так сейчас выглядела бы Маркити, будь она жива», — подумала девушка и тряхнула головой, отгоняя невесёлые мысли.
— Лучше не спрашивай! Не хочу заработать комплекс неполноценности, — ответила она и взяла мать под руку. — Нам лучше поспешить. Пресс-конференция начинается ровно в двенадцать. Если мы опоздаем, командующий устроит нам жуткую выволочку.
Лилиан презрительно фыркнула.
— Я сама устрою ему такую выволочку, что мало не покажется! Пусть скажет спасибо, что я вообще согласилась участвовать в этом ярмарочном балагане. Ишь чего захотел! Поначалу открещивался от нас, как чёрт от ладана, а теперь дочь ему подавай! Если бы не госпожа, ни за что не согласилась бы выставлять себя на всеобщий позор.
Заслышав звук спускающегося флайера, Лилиан поспешно засеменила к выходу. Нарядные туфли на прозрачном высоком каблуке были ей непривычны, но она отказалась сменить их на более удобную обувь.
На этот раз Ватро Нобус был без пилота и лично управлял машиной. В знак приветствия он кивнул дочери, а затем его взгляд скользнул по лицу и фигуре бывшей любовницы. Он презрительно фыркнул и отвернулся, чем сразу же привёл Лилиан в бешенство.
Когда они пролетали над полями, Фапивата глянула вниз, ища знакомую белокурую головку. Александр по собственному почину вызвался помогать Корвину, и он действительно усердно трудился, делая то, что было в его силах — сгребал сено, разогревал обед, приносил взрослым нужные инструменты. Твёрдая рука Ласло и свойская манера Фапиваты, которая старалась держаться с мальчиком как со взрослым, благотворно подействовали на него. Теперь это был не капризный избалованный поганец, а вполне нормальный ребёнок. Конечно, если забыть о том, что он мнемос и с ним нужно держать ухо востро. Правда, девушка уже не так остро реагировала на его высказывания и не впадала в панику каждый раз, когда поблизости оказывался кто-нибудь из сельчан. Чтобы у народа не возникла неприязнь к мальчику, она сразу же внесла ясность и сказала местным сплетницам, что он инопланетянин и у него пророческий дар, доставшийся ему от предков. Переселенцы с Земли — к счастью для ведьм, гадалок и прочих господ с нетрадиционной религиозной ориентацией — сохранили часть древних верований, и потому вся эта оккультная публика безбоязненно дурачила доверчивых простаков на Рокайдо.
Судя по тому, как мальчик прыгал и размахивал руками, стремясь привлечь внимание пролетающего мимо флайера, он обнаружил её первым. У Фапиваты не было сомнений в этом и она, прильнув к стеклу кабины, энергично помахала ему в ответ. На что он изобразил руками сердце, а затем упал на землю и, прижав ладонь к груди, притворился смертельно раненым. Девушка укоризненно покачала головой, но её губы поползли в невольной улыбке. Сын всё больше походил на отца и в будущем обещал стать таким же неотразимым для женских сердец. Стоило только мыслям принять соответствующее направление и перед ней возникло волевое лицо с тёмными как ночь глазами. Посчитав, что и так непозволительно часто думает о фиктивном муже, она постаралась изгнать навязчивое видение.
Чтобы сосредоточиться на предстоящей битве с журналистами и представителями недоброжелательно настроенной общественности, Фапивата включила наручный ридер и бегло просмотрела план своего выступления, составленный при тесном сотрудничестве с выборным штабом командующего. Лилиан при этом отводилась роль безгласной пешки. Посоветовавшись, имиджмейкеры заявили, что она простая крестьянка и её дело молчать и застенчиво улыбаться, — мол, отвечать за неё будут другие.