— Надеюсь, вам также понятно, что я вас не запугиваю, а предупреждаю. — Поколебавшись, врач осторожно добавил: — Простите, если я был не слишком корректен, но благо пациента для меня всегда стоит на первом месте.
От истории с внутриутробными манипуляциями шёл явственный дурной запашок и в Фапивате проснулся полицейский.
— Интересно куда девалась ваша врачебная этика, когда Нобусы отправили в Мирек мою беременную мать? — закинула она удочку.
— Вы это о чём, юная леди? — вопросил Клайвес зловещим тоном. — У вас хватает наглости в чём-то обвинять семью, которая пользуется всеобщим заслуженным уважением?!
— Чья это была инициатива, командующего или его матери? — не отступала девушка.
— Советую вам оставить ваши грязные намёки! Знаете, голубушка, я никогда не поверю, что Тория Нобус способна на такую низость, даже в отношении девчонки-переселенки, хотя та своими капризами довольно часто испытывала её терпение. К вашему сведению, госпожа Нобус — единственная женщина, о которой я могу с уверенностью сказать, что она настоящая леди. Только вряд ли вам знакомо это понятие.
— Не горячитесь, доктор! — проговорила девушка сквозь зубы. — Думаю, скоро ваш эталон истинной леди претерпит некоторые изменения, и вы внесёте в это понятие некоторые коррективы. Возможно, его пополнят такие качества как бездушие и бесчеловечность, — мрачно пообещала она.
Искреннее возмущение врача убедило Фапивату, что он не имеет отношения к пребыванию её беременной матери в пустыне смерти, а вот в невиновности рокайдианской бабки она теперь сильно сомневалась. «Проклятье! Неужели я докатилась до того, что ищу оправдание гнусному поступку командующего?» Она обернулась и оказалась с лицом к лицу с Ватро Нобусом.
— Ларо, поклянись, что это её истинный вид! — потребовал он, не спуская глаз с разительно изменившейся дочери.
— Посмотри на экран! Здесь все медицинские данные твоей дочери. Портреты девочки, что ты видишь, сделаны ещё до моего вмешательства, на основе внутриутробных исследований. Поскольку я здесь не единственный врач, значит, у меня полно свидетелей, что твоя дочь выглядит именно так.
Клайвес вопросительно посмотрел на подошедшую к ним Торию Нобус. Она согласно опустила ресницы, и на его лице промелькнуло облегчение.
— А самое главное заключается в том, что в ней нет ни капли крови переселенцев. Твоя дочь чистокровная рокайдианка.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Ватро Нобус, уже догадываясь, в чём дело.
Внутри него бушевала буря, и сейчас он был готов пристрелить не только близкого друга, но и собственную мать. Клайвес это понял и торопливо проговорил:
— Переселенка не была беременна, я подсадил ей оплодотворённую яйцеклетку.
— Тогда кто мать?
— Улия, дочь Виларда Саро. Ты же помнишь, из обломков корабля нам удалось извлечь её тело, и я взял у неё яйцеклетку.
На лице командующего заиграли желваки.
— Для твоего же блага, надеюсь, что ты заручился согласием родных Улии Саро, — процедил он сквозь зубы и бросил взгляд на застывшее лицо Виларда Саро. Всё что происходило на сцене, транслировалось зрителям, и он явно слушал их разговор.
— Думаешь, это было возможно? — раздражённо отозвался Клайвес. — Ватро, можешь привлечь меня к ответственности, но ты сам знаешь, что запрет не только на клонирование, но и на искусственное оплодотворение, это глупость, которая не лезет ни в какие ворота!
— Ты нарушил закон…
Грохот на сцене не дал договорить Ватро Нобусу. Это Лилиан отшвырнула стул и рванулась к дочери.
— Ну всё, хватит слушать ихний бред! И так бог знает что они сотворили с тобой! — пробормотала она и, схватив Ириду за руку, потащила за собой.
— Мамочка, мы не можем так просто уйти! — попыталась остановить её девушка.
— Я твоя мать, а не какая-то там яйцеклетка неизвестно от кого! — Лилиан обхватила ладонями лицо дочери, а затем, поплевав на рукав платья, энергично потёрла её щёку. — Ничего! Будешь почаще умываться молоком, да пореже болтаться на солнце, краска и сойдёт. Ну всё, идём скорей! Отец уже заждался, а ты знаешь, как он переживает за нас, особенно за тебя.
— Хорошо, идём! — согласилась девушка, видя, что мать не в себе.
Зрачки Лилиан были расширены, на лице горели лихорадочные красные пятна. Ватро Нобус преградил ей путь и едва не поплатился за это. Он еле успел перехватить её руки, когда она вознамерилась выцарапать ему глаза.
— Уйди, мерзавец! Тебе мало отобрать у меня дочь, ты снова решил убить меня!
Завизжав, Лилиан забилась в руках подоспевшей охраны.
— Немедленно её отпустите! — взвилась Ирида, бросаясь на выручку матери, и репортёры засуетились, ища наилучший ракурс для съёмки сенсационного материала.
— Хватит! Отойдите все! — Тория Нобус крепко обняла Лилиан. — Прости, девочка! Это я во всём виновата!
— Нет, госпожа! Это всё он! — рыдала Лилиан, уткнувшись ей в грудь. — Разве я могу вас в чём-то винить? Вы всегда защищали меня и даже тогда, когда ваш муж грозился запереть нас на пару!
— Ну что ты! Ведь ты была мне как дочь! — рокайдианка отстранилась и неожиданно опустилась на колени перед своей бывшей горничной. — Девочка, оставь мне Ириду! Ведь она моя единственная внучка! — взмолилась она.
Шокированный зал замер в ожидании.
Лилиан оглянулась на ту, что считала родной дочерью и вдруг осознала, что темнокожая светловолосая девушка, в чьём лице легко угадывались фамильные черты Нобусов, совершенно ей незнакома. Охваченная острым чувством потери она едва не взвыла от горя. Больше не было той черноглазой озорной девочки, что частенько выводила её из себя, но которую она по-своему любила.
Решив не затягивать муку, она деревянной походкой приблизилась к девушке и, как положено переселенцам, опустила голову.
— Простите, госпожа! До меня только сейчас дошло, что мы с вами совсем чужие.
С мольбой о прощении она заглянула в глаза девушки, которые приобрели предсказанный врачом насыщенный синий цвет, и, собравшись с духом, добавила дрожащим голосом:
— Госпожа, помните наш разговор? Так я хочу сказать, что сердце не обманешь. Видать, оно всегда чувствовало, что мы с вами чужие друг другу. Видать потому у нас никогда не ладились отношения.
— Мама! — растерянная девушка шагнула к Лилиан, но она резко развернулась и бегом бросилась вон со сцены.
«Ах ты, изворотливая с…!» — Ласло выдал про себя богатую матерную тираду, направленную в адрес Тории Нобус, и, спохватившись, виновато посмотрел на сына.
— Ничего! Я всё равно ничего не понял, — плутишка улыбнулся и, встав, потянул его за рукав. — Скорей идём к тёте Ириде! А то ей сейчас очень плохо.
— Нет, Сашок, ты оставайся здесь! Мы с дядей Ридом сходим за ней, а потом все вместе отправимся домой. Хорошо?
— Хорошо, — согласился мальчик. — Только тётю Ириду с вами не отпустят.
— Сколько народу её сторожит, ты можешь сказать?
Мальчик прикрыл глаза, а затем сообщил:
— Кажется, трое дяденек и две тёти.
— Это для нас не проблема! Правда, Рид? Ну что идёшь?
— А у меня есть выбор? — проворчал звёздный кот. — Только учти, если ты втянешь нас в межгалактический скандал, я тебе этого не прощу.
— Договорились! А теперь не мог бы ты оторвать свой зад от кресла и выйти первым? Я буду несколько позже, а то на нас обратят внимание и набежит охрана.
— Отправить с вами моих парней? — поинтересовалась леди Луару.
— Да нет, не стоит! Думаю, мы справимся, — отказался Ласло и выскользнул следом за Ридом.
Леди Луару посмотрела на приёмную дочь.
— Дорогая, тебе не кажется, что мальчики нуждаются в нашей помощи?
— Очень даже кажется! — откликнулась Аэлита и с готовностью поднялась. — Думаю, нам лучше поспешить, пока эти два дурака не наломали дров или их самих не укокошили. Помнится, Климент как-то упоминал, что народ под началом Ватро Нобуса ничем не уступает сотрудникам Внешней разведки.
— Я слышала, ты подружилась с Бурагой. Тебя не смущает его скандальная слава? — спросила леди Луару по дороге в закулисье Оторона, который вызывал у неё почтение своими гигантскими размерами и сдержанной роскошью убранства.
— Если ему наплевать, то мне-то чего беспокоиться? Я же не собираюсь за него замуж, — беспечно ответила девушка.
— Мальчики говорили, что он от тебя без ума.
Аэлита пожала плечами.
— Ну и что? Я же его не держу. Хочет — любит, хочет — валит на все четыре стороны. К тому же Бурага столько денег вложил в мой проект, что мне абсолютно всё равно. Пусть развлекается игрой в любовь.
— Думаешь, это игра с его стороны?
Прежде чем ответить, Аэлита призадумалась, а затем честно сказала:
— Знаешь, мам, я ничего не думаю, а плачу по долгам. К тому же бедняге столько доставалось от меня, когда он сдуру напросился на борт «Птицы удачи», что меня до сих пор гложет совесть.
Леди Луару посерьёзнела.
— Осторожней, девочка! Ягмир провёл расследование, и я видела донесения агентов. Бурага — опасный тип.
— Я знаю, что он ещё тот гадёныш! — ответила Аэлита и внутренне улыбнулась, припомнив исповедь, в которой Бурага каялся ей в своих грехах. — Климент больше не оступится, я вам это обещаю.
— Всё равно будь с ним осторожней, хорошо? — попросила леди Луару, и она согласно кивнула.
— Не беспокойтесь, госпожа! Я присмотрю за ним. Если что, он у меня получит по первое число.
«Вот ведь легкомысленная девчонка! Вечно она влипает в какую-нибудь историю!» — Леди Луару неслышно вздохнула. Правда, она решила, что совсем неплохо заиметь в семье гениального финансиста и сделала себе пометку, что нужно будет пригласить Бурагу в Керию и лично посмотреть, что он собой представляет.
Они подоспели как нельзя вовремя. Ласло и Рида уже скрутила охрана Ватро Нобуса и готовилась их увести. Фапивата тоже была здесь, но, судя по отсутствующему взгляду, её нисколько не интересовала судьба мужа.
Видя, что дела плохи, леди Луару выступила вперёд.