Станция и посадочные палубы выглядели обычно, а вот внутренняя планировка и королевское убранство помещений недвусмысленно говорили, что это единоличные владения главы мнемосов. По сути это был его дворец в космосе.
Помимо прислуги, состоящей из рефов (это оказалась известная в Содружестве гуманоидная раса) их встречал Андре Кортиус. Во время одной из бесед Ласло спросил у Киргона, почему у его детей другие фамилии и тот ответил, что это традиция. Мол, изначально дети мнемосов получают фамилию матери и лишь потом, когда они заслужат эту честь, имеют право носить фамилию отца.
Приблизившись, Андре оглядел гостей.
— Вижу, ты не зря слетал, — сказал он, обращаясь к отцу, и подмигнул мальчику. — Привет, племяш! Рад, что ты меня помнишь. Не нужно сердиться, малыш! Честное слово, я не обижал твою маму.
Он бросил взгляд на Ласло и рассеяно улыбнулся.
— Гляди, какие люди! Привет, зятёк! Никак решил заглянуть к нам в гости? — сказал он, и в его серых глазах промелькнуло нечто среднее между брезгливостью и живейшим любопытством.
— Почему бы нет, когда так настоятельно приглашают? — отозвался Ласло, стремясь понять, что представляет собой этот отпрыск Киргона.
Внешне это был всё тот же тщедушный молодой человек с преждевременно постаревшим подвижным лицом, но он не обольщался его видом. Это был чрезвычайно умный и опасный противник. Впервые они столкнулись на корабле террористов-фанатиков из Возмездия Бурнало. Тогда Андре было всего шестнадцать лет, тем не менее группа Внешней разведки лишь чудом вырвалась из его ловушки. Вторая их встреча состоялась на Аркадии, куда Киргон явился, чтобы забрать Александра. Конечно, присутствие директора Внешней разведки сыграло свою роль, и всё же Ласло был уверен, что это Андре уговорил отца обменять мальчика на Вайду. И лично его устраивал такой выбор.
— Кто бы сомневался! — отозвался Андре, для которого мысли гостей не были секретом.
Он присел перед мальчиком на корточки и демонстративно вздохнул.
— Александр, твоя мама была несчастна. Твой обожаемый отец никогда её не любил. Думаю, ты сам это знаешь. Так что ты не прав, обвиняя меня в том, что я украл её у вас. Она просто не вынесла пренебрежения твоего отца и решила вернуться в лоно своей семьи. О Господи! Кто тебе это сказал? Мы с дедушкой очень её любим и никогда не обидим! Видя, как она страдает от разлуки с тобой, я даже упросил твоего дедушку дать вам повидаться. Я бы сам слетал за тобой, но твоя мама при смерти.
— Вы лжёте! Она просто болеет! — выкрикнул мальчик и бросился к отцу. — Папа, ты говорил дедушке, что у нас есть лекарство. Скажи, что мама не умрёт! — взмолился он.
— Вот именно, зятёк! Скажи сыну правду! — воскликнул Андре с издёвкой в голосе.
«Заткнись, скотина!» — мысленно рыкнул Ласло и смерил его ледяным взглядом.
— Спокойно, Сашок! Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы она выздоровела, — сказал он мальчику и подхватил его на руки. — Поверь, всё будет хорошо!
— Племяш, не верь папочке, верь мне! — Андре поравнялся с ними, а затем заскочил вперёд и, глядя на мальчика, состроил сочувственную мину. — Малыш, у нас лгут только чужим детям, а своим мы говорим только правду. Нет никакого лекарства, которое спасёт твою мамочку. Твоя мамочка умрёт. Умрё-ё-ёт!!! Слышишь меня? А твой папочка лгун!
Когда Ласло сделал выпад и выбросил вперёд ногу, с явным намерением врезать ему по мужским причиндалам, Андре ушёл в сторону и укоризненно покачал головой.
— Ну, как тебе не стыдно, зятёк! Разве так ведут себя в гостях?
— Каковы хозяева, таковы и гости, — хмуро отозвался Ласло, при этом следя за каждым его движением.
Он уже раскаивался в своём порыве. Мнемосы были непредсказуемы, и Андре мог атаковать его в любой момент. После общения с Киргоном Ласло не сомневался, за кем останется победа, а ему очень не хотелось растерять весь свой авторитет в глазах сына.
Андре, зорко следящий за его мыслями, не преминул сыпануть соли на рану, нанесённую его самолюбию.
— Эх, зятёк! Как бы ты ни пыжился, племяш всё равно в тебе разочаруется. И нечего сверкать на меня глазами! Кстати, я не такой подлый, как ты себе вообразил. У нас действительно не принято лгать членам семьи. Я и тебе скажу всё, как есть. Ваши дела обстоят ещё хуже, чем ты думаешь. Вероятность того, что вы с сыном протянете у нас хотя бы месяц, равна… — он сделал вид, что задумался. — Ладно, дам вам один процент, исключительно по доброте душевной.
Он обижено посмотрел на Ласло и перевёл взгляд на мальчика.
— Скажи, племяш, разве я похож на злого шута?
Александр утвердительно кивнул.
— Да, дядя Андре, ты злой клоун.
— О Господи! Не может быть! Я потрясён… Нет, я просто сражён наповал! Отец, ты это слышал? Оказывается, твой сын и наследник всего лишь раскрашенная задница для битья! Нет, я не вынесу такого позора!
— Заткнись уже! Хватит голосить, как баба! — не выдержал Ласло.
— Час от часу не легче! Я ещё и баба! Господь Всемогущий, даруй мне своё терпение!
— Ладно-ладно! Если тебе так загорелось получить пинок в задницу, то, так и быть, я окажу тебе эту маленькую любезность…
— Эй, кто-нибудь! Люди, спасите меня от злобных полукровок!
«Вот ведь фигляр!» — подумал Ласло. Выходки Андре скорей забавляли его, чем злили и у него мелькнула мысль, что было бы неплохо привлечь его на свою сторону.
«Не получится, зятёк! Я тебе не Латисса, — прозвучало в его голове. — Так что даже не мечтай, у тебя не будет ручного мнемоса. На такой подвиг способен только твой приятель Ирвинг». Ласло усмехнулся. «Кто знает, шурин? Может быть, мы ещё подружимся», — сказал он и впервые услышал, как звучит мысленный смех. «Безнадёжный дурак!» — был таков приговор Андре.
Киргон, идущий впереди, делал вид, что не замечает пикировки своих спутников, а может быть, так оно и было. Судя по выражению лица, он с кем-то разговаривал — либо мысленно, либо по закрытой линии связи. Когда из-за поворота появилась нарядно одетая женщина, он выразительно глянул на Андре и тот, кивнув, сразу же ускользнул в одну из боковых дверей. Ласло был уверен, что его поспешный уход имеет какое-то отношение к их появлению, и он настроил ИНС, чтобы рассмотреть приближающуюся мнемонийку.
Это оказалась исключительно красивая женщина. Характерные черты лица вкупе с серыми глазами и облаком пепельных волос выдавали её принадлежность к семейству Киргонов. И хотя она пару сантиметров не дотягивала до метра пятидесяти, изящество фигуры и надменная осанка скрывали этот небольшой изъян, правда, больше моральный, чем физический. На гладкой коже не было ни единого признака возраста, тем не менее Ласло ощутил, что она гораздо старше, чем выглядит.
Не дойдя несколько шагов, женщина остановилась и, подхватив подол пышного сиреневого платья, склонилась в церемонном поклоне.
— Счастлива лицезреть вас, сейдж!
Киргон неприязненно глянул на её склонённую голову.
— Что тебе нужно? — сухо вопросил он.
Эмили Кортиус, некоронованная королева мнемосов, вздёрнула подбородок.
— Разве я не могу встретить мужа и спросить, как у него дела?
— Мои дела тебя не касаются.
— Я так не думаю! — с вызовом проговорила Эмили.
— А мне плевать! Хотя ты права, ты неспособна думать.
На фарфоровой белизне лица и шеи прекрасной куклы проступили красные пятна. У Вайды это служило преддверием полномасштабной истерики, и Ласло с сыном на руках поспешил догнать Киргона. Он не видел, как Эмили посмотрела ему вслед и на её губах заиграла зловещая улыбка. Подхватив пышную юбку, она устремилась к той же двери, за которой недавно скрылся Андре. Спустя некоторое время к Давидину летел ещё один флайер.
ГЛАВА 48. Родственные чувства мнемосов. Встреча с легендой
Уверенный, что мать постарается его опередить, Андре не медлил, — ведь лекарство, убивающее этеринг, было бесценно. После скоростного спуска в орбитальном лифте, больше похожего на падение, он бросился к флайеру и, приземлившись в Давидине, родовом поместье Киргонов, направился к покоям сестры. При подходе к знакомой двери он активировал защиту вадсайдского комбинезона (что было далеко не лишней предосторожностью) и, перешагнув порог, сразу же приступил к планомерному обыску.
Шкатулка оказалась в спальне, за панелью на потолке, и ему пришлось основательно потрудиться, чтобы отсоединить её от оружейной установки. Спустившись вниз, он приоткрыл крышку — к его удивлению она оказалась не запертой — и заглянул внутрь. Там лежал иньектор и плотно свёрнутая прозрачная лента с крохотными ампулами. Лекарство перекочевало в специальный бокс и исчезло в одном из потайных карманов, а его место заняла точная, но абсолютно бесполезная копия.
Дело было сделано и Андре замер, охваченный печалью. Насколько он мог судить, в покоях сестры ничего не изменилось. В воздухе витал знакомый горьковатый аромат её любимых духов, создавая у него обманчивую иллюзию того, что она где-то поблизости.
«Вот только сердце не обманешь. Можно сколько угодно уговаривать себя, что ничего не случилось, но от правды никуда не деться. Вскоре дух забвения сожрёт последние флюиды ушедшей жизни и здесь останется лишь пустота», — подумал он с горечью.
Присев на корточки, Андре коснулся детских каракулей, нацарапанных на старинном паркете. В совсем ещё нежном возрасте он сочинил забавный стишок и, гордый собой, побежал к сестре, спеша преподнести ей свой подарок. Когда она не отозвалась на мысленный зов, он без раздумий набрал специальный код, который подсмотрел у отца. Обычно никто из мнемосов не рисковал заходить в чужие комнаты (ведь это было ревностно охраняемое личное пространство) и хотя он знал, что ему попадёт, это его не остановило.
Стишок был длинный и Андре, боясь его забыть, достал из кармана ржавый гвоздь, подобранный на заднем дворе. Затем он плюхнулся на живот и полностью погрузился в процесс, который должен был увековечить его творение на паркете. На его счастье Латисса зачем-то вернулась и успела отключить смертельные ловушки, предназначенные для незваных гостей.