У Романовича было такое выражение лица, что Масима зажмурилась, но он пообещал выколоть ей глаза и она с отчаянием выкрикнула:
— Это была не я! Не я! Сколько раз вам повторять! Мной управляли!
— Кто?
— Я не знаю!
Кончик ножа проткнул нежную кожицу под левой глазницей, и женщина зашлась было в крике, но пальцы Ласло сжались на её горле, и она поневоле замолчала.
— Повторяю вопрос, кто это был?
Покосившись на нож в его руке, она попыталась улыбнуться.
— Пожалуйста, не надо! Я сделаю всё, что вы прикажете, — пролепетала она и, вскрикнув, всем телом вжалась в стену.
Десантный нож с такой силой ударил рядом с её головой, что его лезвие басовито запело.
— Хочу предупредить, госпожа Политика, лучше оставьте свои уловки, — раздался холодный голос и Масима рискнула открыть глаза и чуть было снова не зажмурилась.
Одной рукой опираясь на стену Ласло стоял так близко, что её затрясло от страха.
— Знаете, что будет, если вы спровоцируете меня на секс? — вопросил он и снова ударил ножом по стене. — Тогда я забуду о Борце и сделаю с вами такое, о чём мы оба впоследствии сильно пожалеем. Скорей всего, я убью вас и останки выброшу за борт. Чтобы скрыть следы издевательств. Ведь вы не ждёте, что я буду с вами церемониться после всего, что вы со мной сотворили? — осведомился он, глядя на неё сузившимися глазами. — Так что не дай вам бог пробудить во мне того несчастного парня, которого вы оскопили перед тем как перерезать горло.
— Вы живы! — чуть слышно выдохнула Масима.
— Жив? — Ласло невесело усмехнулся. — Кто вам сказал, что он это я? Думаете, тот прежний я оставил бы вас в живых?
Напоминание о пытках чуть было не стало фатальным для Масимы. В Ласло появилось нечто такое, отчего она впервые испугалась по-настоящему. Понимая, что счёт её жизни пошёл на секунды, она твёрдо, но без вызова посмотрела ему в лицо, на котором всё ясней проступала жажда убийства.
— Не забывайтесь, Романович! Я нахожусь на положении военнопленной и все ваши измышления обо мне не имеют под собой ни малейшей почвы.
— Что ж, на том и порешим. Мне показалось, что вы пытаетесь меня соблазнить, — согласился Ласло и сел на стул. — Итак, продолжим начатое. Ван-Крос, кто вам отдаёт приказы?
— Я не знаю, — с раздражением ответила Масима и пошевелила затекшими руками.
— Не отвлекайтесь! Вам не освободиться, наручники вмурованы в стену. Скажите, вы осознавали себя во время пытки?
— Да… Нет! Конечно же, нет! Я была как во сне!
Отнекиваться не имело смысла, но преследующее её ощущение ужасной ошибки не давало ей замолчать.
— Нет, не уходите! Романович, давайте поговорим! — взмолилась Масима. — Я сказала вам правду! Из материалов моего дела вы должны знать, что я до смерти боюсь физической боли. Сама по себе я не способна прихлопнуть даже муху не то что резать человека! Это всё она, внутренняя советчица!
— Что ж, тем хуже для вас, — Ласло поднялся. — Я принесу вам ужин.
Когда пленница поела, он вколол ей очередную дозу нейролептиков и тщательно заблокировал дверь изолятора, памятуя о том, что она сумела сбежать из тюрьмы спец. режима, находящейся в космосе. Он понадеялся, что «призрак», находящийся в движении, сумеет её удержать. Создав временной карман, Масима Ван-Крос по возвращении к реальности рисковала оказаться за бортом корабля.
Обдумывая результаты допроса, Ласло побродил по каюте, но компактное помещение не располагало к долгой ходьбе.
Он подошёл к шкафчику и достал зерно хаоса. «Вот и что ты здесь делаешь, когда должно быть у Аэлиты?» Не получив ответа, он лёг на кровать и уставился в потолок. «Итак, что мы имеем? А имеем мы ряд необъяснимых моментов. С чего вдруг Ван-Крос, если она не притворяется, лишилась поддержки её так называемой внутренней советчицы и, главное, почему она оказалась без сознания на полу?»
Ласло скосил глаза на зерно хаоса, лежащее на подушке. «Твоя работа?.. Не похоже. Такими мелочами ты явно не занимаешься. Чип и Дейл спешат на помощь только тогда, когда меня окончательно прибьют. Значит, был кто-то третий. Кто-то шустрый и вдобавок любитель поковыряться в чужих мозгах… Ага! — он призадумался. — Кажется, с Виктории за мной увязался „хвост“. Вряд ли это сам Киргон, а вот его отпрыск вполне может быть. Такие выходки как раз в духе Андре».
Боясь кошмаров, вызванных пыткой, Ласло включил гипносон и провалился в искусственное беспамятство, где не было ничего, кроме благословенной тьмы.
Масима Ван-Крос не ошиблась, своими опрометчиво сказанными словами она нажила в его лице непримиримого врага не только для себя, но и для всех галактидов.
Андре задержался из-за прибытия Аргтура — ему было любопытно, как он воспримет бегство пленника и предательство Масимы Ван-Крос, но то тот оказался проницательным и не поверил иллюзии, созданной «гипнотизёром».
Аргтур докопался до истинных событий и глядя на то, как пытают Ласло, всё больше впадал в задумчивость. Досмотрев видеоматериал, он закрыл глаза и так долго сидел в кресле, что мнемос хотел уже уйти, но тут пришла секретарша с подносом.
Галактид отказался от ужина и отдал ряд распоряжений. Самое интересное заключалось в том, что он велел ни в коем случае не трогать Ласло, а после распорядился доставить ему Масиму Ван-Крос, причём обязательно живой. Из-за мнемоподавителя Андре не мог прочитать его мысли, но брошенная вскользь угроза говорила о том, что он видит в ней предательницу.
«Отсюда следует, что в стане галактидов как минимум два игрока, которые соперничают друг с другом», — пришёл мнемос к выводу и отправился к своему кораблю. Отойдя на безопасное расстояние, он активировал заложенный на базе галактидов заряд взрывчатки.
Кори первой среагировала на опасность. Схватив Аргтура, она с недюжинной силой швырнула его в переходной шлюз «прилипалы» и бросилась следом за ним.
Звездолёт нырнул в пространственно-временной карман за мгновение до того, как убежище галактидов разнесло на атомы. За долгие тысячелетия это был первый опыт по переносу столь массивного тела и на первых порах Аргтур был настолько плох, что Кори кормила его внутривенно.
Преданная секретарша не отходила от него ни днём ни ночью и когда он пришёл в себя, расплакалась на радостях.
Преодолев слабость, Аргтур сел в кровати и спросил, как долго он находился в беспамятстве, после чего ввёл себе стимулятор — несмотря на возражения Кори, которая опасалась, что это доконает его ослабший организм — и приказал принести ридер. Когда он уснул, утомлённый нагрузкой, она продолжила начатую им работу.
— Ваше величество, я просчитала наши шансы. Но сначала вы должны поесть, — сказала она, когда Аргтур открыл глаза и упреждая отказ, поднесла к его губам чашку с мясным бульоном. — Пейте, не вредничайте, — добавила она и лучезарно улыбнулась в ответ на его сердитый взгляд.
— Кори, тебе не кажется, что ты слишком обнаглела? — рыкнул Аргтур, когда вслед за бульоном секретарша попыталась накормить его овощами.
— Ладно, поедите после того, как мы обсудим кое-какие идеи, которые зародились у меня по ходу дела, — Кори расцвела ещё одной лучезарной улыбкой и сунула ему в руки ридер. — Смотрите, эти диаграммы отражают соотношение сил на Глотсаде. По размерам флота мы уступаем лишь Улью Матери…
— Постой! Ты выяснила из какой кладки Масима Ван-Крос? — прервал её Аргтур.
Кори кивнула.
— Да, ваше величество! Пятая кладка, соты Северного рукава, второй уровень, ячейка 35/2, — она помедлила. — Имя по документам Цинь-ди.
— Цинь с приставкой ди? Прерванная в развитии королева?
— У Цинь были значительные генетические нарушения, поэтому её передали в экспериментальный институт Первого роя, а затем ею заинтересовалось их разведывательное управление.
— Найди, кто автор идеи.
— О Атум! Думаете, что Цинь-ди не единственный двойной агент? — воскликнула Кори.
— Уверен. Наверняка у нас болтается целая куча народу, что работает на Улей Тамис и на Бабушку, — сказал помрачневший Аргтур. — И вообще, не удивлюсь, если это исковерканное чудовище не наше, а подкидыш.
— Я проверяла, каких-либо значащих происшествий при закладке не было.
— А ты, случаем, не Кори-ди? — сварливым тоном осведомился Аргтур, глядя на свою чрезмерно инициативную секретаршу.
— Нет, ваше величество, — улыбнулась Кори. — Даже не с уровня специалистов, у меня исключительно пролетарское происхождение. Так что можете не сомневаться, — на её лице появилось выжидательное выражение. — Что скажете насчёт ложечки овощей? Это очень полезно, особенно в вашем ослабленном состоянии.
— Ничего! Знаешь же, что я терпеть их не могу! — Аргтур уткнулся в экран ридера. — Ну, что ты придумала? Нашла способ, как укоротить хоботок нашим любимым родственницам?
— Я бы укоротила им не только хоботки, но и загребущие лапки, благодаря которым мы потеряли лучшую часть флота и чуть было не потеряли вас! — сердито проговорила Кори.
— Лучше не напоминай! — вздохнул Аргтур. — Как вспомню эту идиотскую авантюру, так до сих пор хочется свернуть шею любимой сестрице. За каким хаосом мы попёрлись к мнемосам, для меня до сих пор загадка.
«За тем, чтобы ослабить наш Улей, натравив на нас не только олу-тайши, но и Киргона», — подумала Кори, но промолчала. Простой галактиде не следовало так явно демонстрировать свой ум.
Правда, в её случае было достаточно взгляда, чтобы Аргтур догадался сам.
— Конечно жаль флот Пятого роя. Зато мы приобрели опыт, который не купишь ни за какие деньги, — сказал он в утешение своей умнице-секретарше.
— Это верно, ваше величество. Правда, с олу-тайши нам всё равно придётся нелегко.
— Ничего, как-нибудь справимся.
Аргтур вновь прикинул, не прогадал ли он.
Во время Общего сбора королев Ульев Бабушка начала склоняться к союзу с древним врагом, соблазнившись ценой, которую олу-тайши давали за своих личинок. Тогда он, войдя в раж, обозвал старушку предательницей, за что получил пощёчину от Матери. Вне себя от гнева она назвала его наглой девчонкой, заигравшейся в мальчишку, и пригрозила, что если Аргтур и впредь будет дерзить старшим, то станет не только изгоем, но и лишится своего Улья.