Франческа приоткрыла дверь своей квартиры и бросила последний взгляд в зеркало. Ее зеленые глаза горели неземным светом. Она услышала его шаги на лестнице — он летел, перепрыгивая через ступени.
— Заходи! — крикнула она, едва успев отпрянуть.
Одним большим шагом он переступил порог. Вначале он увидел ее отражение в зеркале и только потом ее саму, поправляющую в вазе пурпурно-красные розы. Эти розы она перенесла из своего кабинета в надежде, что он примет их за подношение поклонника.
— Ты пришел вовремя, Каспар. Что, миссис О’Коннор живет не слишком далеко, что ты успел еще и сюда?
Он смерил ее взглядом с ног до головы:
— А ты обычно так одеваешься?
— Ты сказал, что ненадолго. Может быть, потом я успею к подруге на вечеринку. — Франческа оставила наконец в покое цветы и взяла в руки бокал, в котором плавали кружочки лимона. Всего лишь минеральная вода, но, может, он примет это за джин.
— Хочешь что-нибудь выпить?
— Виски с содовой, если у тебя есть.
Он сбросил не глядя свой «барберри», который когда-то они покупали вместе, прямо на абрикосовое кресло и огляделся:
— Так ты живешь одна?
Франческа протянула ему бокал:
— Квартира слишком мала для двоих. По-моему, я уже сказала, что не замужем.
— Многие живут друг с другом, не думая о регистрации.
— Я живу одна и думаю только о работе, — с расстановкой ответила Франческа.
— И вполне успешно, как я погляжу.
Каспар смерил ее неприкрыто вожделеющим взглядом, которого она по отношению к себе за ним не знала.
— Не верю, что ты так оделась на вечеринку у подружки. Признайся, ты разоделась ради меня. Но тебе ни к чему всякие женские уловки. Ты и без них всегда была безумно соблазнительна. Но та, что я видел в итальянском клубе, и в сравнение не идет с той, что сейчас передо мной. Ты стала красавицей, Франческа, и сама знаешь это.
Франческа опустилась в кресло и отхлебнула из бокала. Не пригубив, Каспар поставил свой бокал и пошел на нее. Как парализованная, не в силах пошевелиться, Франческа следила за его приближением. Он подошел, вынул бокал из ее рук, поставил его на столик и, взяв за руки, поднял ее:
— Зачем столько ухищрений, моя сладкая! И без этого потрясающего прикида я посчитал бы невежливым не вернуть свой давнишний долг.
Сопротивляться было поздно. Все ее возражения он закрыл страстным поцелуем. Тем самым, долгим, глубоким, возбуждающим. И, как сто лет назад, она закинула свои руки за его голову и прижалась к нему.
Она нисколько не рассердилась, даже когда он срывающимся от нетерпения, хриплым голосом прошептал: «Скажи, черт возьми, где на этом сногсшибательном платье молния, пока я не сорвал его с тебя!» Она принадлежала ему. Она всегда была ему послушна. Она любила его! И, если он хотел взять ее здесь и сейчас, что она могла иметь против этого? Кроме того, что…
— Каспар, подожди!
— Чего? Я ждал столько бесконечно долгих лет! И теперь, когда снова нашел тебя, больше не намерен отказываться от того, что мне однажды было предложено. Ты так повзрослела и похорошела. Я хочу тебя, хочу до безумия! И в этот раз ты станешь моей!
Он снова поцеловал ее, долго и страстно. Она едва могла вдохнуть. Когда он чуть ослабил свои объятия, она поняла, что он тщетно ищет застежку у нее на спине.
— Подожди, я сама, — едва слышно прошептала она, слегка отстранилась и расстегнула молнию сбоку. — Только есть кое-что, что ты все-таки должен знать. — Она старалась не смотреть ему в глаза. — У меня это будет в первый раз.
Его губы выцеловывали ложбинку между шеей и ключицей. Сначала ей показалось, что он просто не слышал ее или, охваченный страстью, не придал значения ее словам. Потом он поднял голову и посмотрел на нее. Франческа, все еще в его объятиях, с расстегнутым платьем, растрепанными волосами и пылающими губами, вдруг осознала происходящее. Нет, не об этом мечтала она всю свою жизнь! Волшебство начало безнадежно развеиваться.
— Подожди, — пробормотал он, тряхнув головой. — Поверить не могу. Чтобы такая потрясающая женщина… Боже! Мужики должны толпами валяться у твоих ног, умоляя переспать с ними.
— Ну, не толпами. Я говорила тебе, что у меня не много друзей.
— Но тебе уже двадцать три! Неужели среди этих немногих не нашлось двух-трех, подходящих на роль любовника? Твои поцелуи не похожи на поцелуи фригидной женщины.
— Я и не фригидна, по крайней мере так думаю. Просто мне никогда не нужен был голый секс. Я должна еще и любить того, с кем сплю. А это было невозможно.
От его сумасшедшей страсти не осталось и следа. Он выглядел потрясенным и растерянным.
— Почему невозможно?
— Потому что я никогда не переставала любить тебя. О проклятье! Каспар, зачем ты заставил меня это сказать?!
Она вырвалась из его рук, бросилась на диван и уткнулась в вышитую шелком подушку. Помимо ее воли, рыдания содрогали все ее тело. Она проклинала себя, его и судьбу, которая снова свела их.
Каспар подошел и присел рядом с ней. Он положил руку на ее вздрагивающие плечи. Но Франческа хотела сейчас только одного — пусть он уйдет! Не думает же он, что она теперь сможет лечь с ним в постель! После всего, в чем призналась. Блаженный миг любви растаял как дым. Она поняла, что он жаждал только ее тела. Сама она была ему не нужна. Каким ужасным было бы пробуждение, если бы она действительно отдалась ему!
Постепенно ее всхлипывания стали утихать — у нее уже не было сил даже плакать. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Каспар подождал еще немного, потом нежно приподнял ее и развернул к себе:
— Послушай меня, Франческа! Не буду утверждать, что я монах — это было бы ложью. У меня были женщины до тебя, были и за эти четыре года. Сегодня ты спрашивала меня, почему я думаю, что навеки останусь холостяком. Ответ прост. Единственная женщина, которую я мог бы назвать своей женой, была еще слишком юна, когда была рядом. А потом она исчезла. Через год я потерял ее следы. Я не переставал надеяться, что однажды она вернется ко мне. Но проходили годы, а надежда была напрасной.
Франческа робко взглянула ему в глаза. Каспар положил ее голову себе на плечо и, поглаживая по волосам, зашептал прямо в ушко:
— Я раньше и не подозревал, как сильно люблю тебя. Только когда ты ушла, я понял это. Да, ты права, сегодня я пришел, чтобы взять тебя. Я увидел в тебе надменную и самоуверенную деловую женщину, которая должна быть окружена кучей любовников. Во мне все перевернулось. Я и представить себе не мог, что ты могла остаться той же Франческой, моей Франческой, только ставшей неизмеримо прекраснее. — Он поднял ее голову и заглянул глубоко в глаза. — Любишь ли ты еще меня настолько, чтобы выйти за меня замуж? Я люблю тебя.
— Настолько? Ах, Каспар, моя любовь к тебе безмерна! Выйти за тебя замуж… О Святые Небеса! — На ее глаза снова выступили слезы.
Он прижался губами к ее лбу:
— Не плакать, любимая, не плакать! Все позади. Мы вместе. Все будет хорошо!
Она притянула его голову к себе и открыла губы для поцелуя. Немного погодя Каспар выпустил ее из своих объятий:
— Так не пойдет, малышка! Мне было невыносимо трудно держать себя в руках, когда тебе еще было девятнадцать, а уж сейчас…
Он встал, прошелся по комнате и остановился у большого абстрактного полотна. Он пристально разглядывал его, а Франческа понимала, что не картина привлекла его — он всеми силами пытается совладать с собой. И за это она любила его еще больше!
Она переоделась и позвала его на кухню. Вместе они приготовили ужин и, когда там же расположились за уютным столом, Каспар неожиданно спросил:
— А как тебе в голову пришла идиотская идея, что я должен был жениться на Алисии или Дафне?
Франческа, немного смущаясь, рассказала ему о подслушанном в библиотеке разговоре и о том, как тетя Элис сказала, что за женой ему не надо далеко ходить.
— Но, любимая, — горько улыбнулся он. — Она имела в виду тебя! Тетя Элис была необыкновенно прозорливой женщиной. Она понимала меня лучше меня самого. А твой характер, твой ум, твой шарм распознала с первого взгляда. Она еще тогда сказала мне, что из невзрачной куколки вылетит невообразимой красоты бабочка.
— Если хочешь, можешь остаться сегодня у меня, — еле слышно прошептала Франческа.
Каспар положил свою руку на ее, лежащую на столе, с подрагивающими пальцами.
— Нет, малышка, но не потому, что я не хочу тебя. Просто я столько лет мечтал о нашей настоящей брачной ночи! Я переночую у себя в клубе. Мы встретимся утром, позавтракаем вместе в отеле Гайд-парка, потом зайдем в банк, и ты сможешь выбрать себе обручальное кольцо, какое только пожелаешь.
Он поднес ее руку к своим губам и с нежностью поцеловал ее ладонь.
— А потом мы дадим объявление, что счастливейший из смертных лорд Лэньон и мисс Франческа Хартли объявляют о своем бракосочетании…
Через две недели солнечным весенним утром викарий церкви Девы Марии в Лэньоне обвенчал их в семейной часовне.
Обряда венчания Франческа ожидала в покоях, отведенных для невесты. Ее свадебное платье было сшито из тяжелого атласа, покрытого воздушным, с проблесками серебряной нити шифоном — настоящее звездное кружево! Многочисленные нижние юбки плавно колыхались при каждом шаге. Узкий лиф, подчеркивающий ее осиную талию, был вышит едва распустившимися белыми лилиями, а глубокое декольте, прикрытое органзой, украшено крупными жемчужинами, словно каплями росы. Цветки мирты с бутонами белых лилий лежали на ее волосах царственным венцом, от которого ниспадала невесомая, как дымка, фата.
Кузен Джованни, вошедший, чтобы препроводить невесту к алтарю, застыл на пороге.
— Это платье навеяли мне старые портреты, — смущенно улыбнулась Франческа.
— Видел я на этих портретах и прекрасных дам, — едва перевел дух Джованни, — но только теперь Лэньон обрел свою настоящую маркизу!
Позже, когда свадебный обед подошел к концу и гости кто разъехались, кто удалились в отведенные им покои, Каспар и Франческа стояли на южной террасе, где незримо улыбалась им тетушка Элис.