Отдав приказы, я полез в шкаф. Где-то у меня контр-адмиральская форма на такой случай висела…
Через четверть часа после доклада я влетел в кабинет визажиста – одетый, но без макияжа и непричесанный.
– Форма раскраски – боевая, – скомандовал я, занимая кресло клиента.
Ну некогда мне сейчас самому с тем, что у меня теперь вместо обличья, канителиться!
Пока так толком и не продравший глаза визажист что-то там колдовал с моим лицом и волосами, флигель-мигели в полном составе развернули в местной гиперпарикмахерской оперативный центр. Потом Анжела умчалась на центральный пульт, то есть в мою приемную, а Ромка и Диман замерли в сторонке и начали преданно есть меня квадратными глазами.
– Так, парни, не спим, – произнес я, просматривая текущие доклады на чем-то вроде планшета, только гибкого, словно резинового. – Делаем мне, себе, Анжеле и вот этому гаду с расческой по чашке кофе. То, что он недавно испохабил мой светлый облик, это еще не повод подвергать его пытке бессонницей.
– Между прочим, одна из моих лучших работ! – фыркнул стилист и обиженно вскинул голову.
– Тогда или сейчас? – пробормотал я, не отрываясь от потока информации.
– И тогда, и сейчас! – с каким-то даже злорадством ответил недозверев. – У волос оттенок менять будем? Ровнять?
– Некогда, мастер. Некогда. И незачем – я в форменной фуражке буду.
– Ой, можно подумать, что это фуражка! – Обнаглевший владыка шампуней надел на меня головной убор и скривился. – Может, хоть черные прядочки сделаем?
– Слушай, чудо чудесатое… – Оторвавшись от планшета, я в упор уставился на эту жертву гламура. – Я на войну собрался, а не на гей-пати.
– Ну и готово тогда, – надул губки сверхпарикмахер. – Ну и воюйте, синклитик, в таком непотребном виде.
Ответить я не успел – планшет выдал знак подключения к видеоконференции, и на экране появились морды моих коллег в полном составе.
– Что…
– …у тебя…
– …там…
– …происходит?! – выдали они дружно, в один голос.
Только Серега запнулся, едва начала работать связь, и сдавленно произнес:
– Синклитик Киндяшков, что-то ты слегка… поголубел.
Я медленно, очень медленно повернулся в сторону зеркала и чуть не выругался. Поголубел – это однозначно. Не до уровня имперского адмирала Трауна, правда, но… Скажем так, довольно заметно.
– Ну так, может, сделаем черные прядки? – спросил стилист.
Спасло его только явление флигель-адъютантов с кофе.
– Ну сейчас, когда они визуально движутся уже вдвое меньше скорости света, мы можем констатировать, что не так все страшно, – докладывал я синклиту из командного бункера, куда меня утащили секретари вместе с (оказывается, охрана у меня личная есть) охранниками-доместиками. Кроме уже поименованных там была еще куча статистов, отыгрывающих оперативный штаб при любимом главнокомандующем. При мне. – Сами можете наблюдать: два тяжелых крейсера, средний и эскортный флаероносец, семь фрегатов, корвет. Транспортов нет. Гасить нашу гравитационную связь тут тоже некому. Если это рейд, то они не смогут преодолеть нашу систему ПКО, даже если бы у меня в системе и не находилось несколько корветов и канонерок, а они успеют подойти к Роксане раньше вероятного противника. Населенные пункты прикрыты генераторами щитов, там, где ставить их было нерационально, заканчивается эвакуация. Бомбардировку планеты «грязными» видами оружия я им осуществить не позволю, а с последствиями остальных справимся без труда.
К тому же кроме двух эскадрилий армейцев на спутнике я успел создать эскадрилью стратиотов, но вот об этом синклиту знать пока незачем. Да и эскадрилья-то, прости господи, пятизвеньевого состава: восемь легких истребителей да двенадцать штурмовиков. Тоже легких. Ну и пилоты у меня, конечно, с гражданки призванные – не чета волкам Скуриди и Солодухиной.
Однако лучше такая вот эскадрилья, чем вообще ничего.
– Свежо предание… – кисло усмехнулась Черикаева, словно ни к кому не обращаясь.
Однако ответ последовал, и незамедлительно.
– Вообще-то системы ПКО и ПДО подчиняются армии, дукс, – возмутилась Солодухина. – И не стоит считать, что находящийся на фронтире мир я оставила без надежного «зонтика».
Н-да… Ну, противодесантные зенитки подчиняются тебе не все, Светик, кое-что и в моем прямом ведомстве, по линии стратиотов, но об этом я тоже лучше помолчу пока в тряпочку.
– Помилуйте, друнгарий, да разве я вас в чем-то обвиняю? – сделала удивленное лицо Лена. – Ничуть не сомневаюсь, что армия вполне исправно занимается защитой наших систем.
– Флот тоже, – заметил я. – У нас в системе сейчас две канонерки и восемь корветов: два вошли в строй буквально этой ночью.
– Уже девять, синклитик, – поправила меня Анжела. Тихо, через наушник, чтоб остальные не слышали. Умная девочка. – Час назад в строй вступил «Миноносец». И вот мне тут товарищи подсказывают, что еще один корвет только что вошел в строй, – продолжил я, остро сожалея о том, что трубка осталась в кабинете. – Конечно, экипажи на недавно вступивших в строй кораблях еще не слетаны и в основном это зеленые новички, разбавленные небольшим количеством унтеров и старших офицеров, переведенных по ротации, но неприятель-то об этом не знает. Он будет вынужден отвлечь часть из своих сил на наши легкие корабли, и тогда у него не будет никакой возможности одолеть системы ПКО. Их построили еще до того, как армии урезали ассигнования.
Во-от, напомню им про их разногласия, а сам останусь весь в белом – в прямом смысле в том числе. Форма у меня такого цвета.
– Синклитик, корабли неприятеля выходят на границу реальной связи! – раздался голос одного из статистов в мундире капитана войск связи.
– Отставить синклитика! – скомандовал я. – Положение военное, обращайтесь по званию.
– Есть, господин контр-адмирал!
– Господа, я попрошу вас отключить звук по моей линии и только слушать. Попробуем настроить связь с супостатом.
В общем-то тут в чем засада с этой связью? Скорость света преодолеть невозможно, я уже говорил, сжимать пространство радиоволны не могут (но в сжатом пространстве вполне спокойно перемещаются, так что у кораблей эскадры, летящих на «сжимателе», связь между собой есть), а грависвязь штука такая, ей источник нужен. Проще говоря, чем меньше планета, тем крупнее пирамиду надо забабахать, а уж к кораблю присобачить, это и вовсе пирамида с нехилый планетоид нужна. И как он такую попрет? Так что в пределах системы связь, если корабль не в «сжатии» идет, возможна, а в остальное время бедные звездолетчики напрочь от всего мира отрезаны. Ну да ничего, сейчас прорежутся.
– Неизвестные корабли, ответьте Роксане… Неизвестные корабли, ответьте Роксане… – донесся до меня бубнеж связистов.
– Роксана, я крейсер республики Каракорум «Темуджин», – раздался из динамиков голос. – Следую в вашу державу с дипломатической миссией. Настройте конференцию и свяжите меня с вашим наместником. Нойон хурала и темник флота адмирал Денецкий, желает с ним беседовать.
– Здесь Роксана, готовность к визуальной связи пять секунд. Четыре… Три… Две… Одна…
– Контр-адмирал Киндяшков, синклитик Бизантия, – козырнул я (первый, потому как младше по званию) появившемуся на экране пузатенькому крепышу казахской наружности, в черной форме а-ля Кригсмарине. – Счастлив приветствовать вас в системе Роксаны.
Костю Денецкого, в отличие от Пака, я знал по учебному периоду плохо, почти не пересекались.
– Адмирал Денецкий, нойон и темник флота. – Он отдал воинское приветствие небрежно и лениво. – Направлен хуралом для установления долговременных дипломатических отношений.
На миг он нахмурился:
– Вы, я вижу по обстановке, или аскет, или находитесь не в здании правительства.
– В объединенном командном пункте системы, адмирал, – не стал скрывать я очевидного.
– Вы чего-то испугались, контр-адмирал? – За ровным голосом явно слышалась издевка. – Неужто нас?
– Моя обязанность быть готовым к любой неожиданности, нойон. – Позлить он меня пытается. Походи десяток лет по судам, тебя словом задеть ой как сложно будет, дурак напыщенный. – А отчего, простите, в таком количестве вы? Неужто кого-то опасаетесь?
– Это почетный эскорт! – фыркнул он.
Ну еще бы не фыркнуть – только что шпилькой ткнул, да еще и показал, что он мне как минимум ровня. Казахский Дениц лишь нойон, как и я синклитик. И ничего не попишешь, нарушения протокола нет.
– Понимаю, – кивнул я. – Представительство – это очень важно. Желаете приземлиться? Наш космопорт может принять всю флотилию. Или встанете на орбите? Мы предоставим самые удобные и низкие орбиты.
– Эскадра, – произнес он едва ли не через губу, – уже приступила к торможению и останется относительно планеты в часе хода, дабы не вызывать паники. Я прибуду на адмиральском катере.
– Буду рад принять, – кивнул я. – Наши лоцманы сейчас укажут вам вектор посадки.
На этой благостной ноте я дал знак разорвать соединение.
– Жестко вы его, синклитик Киндяшков, – раздался из динамиков голос Солодухиной.
– Ни к чему баловать послов, друнгарий, – ответил я Свете. – Сам начал хамить, теперь пусть не обижается. Ни на изощренное хамство в моем исполнении, ни даже если я его катер яликом назову. Заодно пусть подумает: если я такое соединение флота поименовал всего лишь как жалкую флотилию, то каковы же силы у нас? Верно я говорю, друнгарий Скуриди?
– Верно, контр-адмирал, верно. Синклитик Солодухина, я уверен, что возглавляемая вами контрразведка примет меры для пристального наблюдения за послом Денецким.
«Может, он и безопасный, но пущай за ним следять», – подумал я про себя и улыбнулся.– Так, ребятки! – По дороге в свои апартаменты я одновременно делал три дела: снимал раскраску с морды мокрой тряпкой, стягивал на ходу китель и общался со своим секретариатом в полном составе. – Чтобы наглый сей посол с голодухи не был зол, ему надо обеспечить всякий разный разносол. Теперь подробнее. Устраиваем ему торжественный обед – вы, я и начал