А, ну да, что-то я такое в первые дни покупал.
– Значит, охотничьи карабины, которые легко переделываются в штурмовые винтовки? – невесело усмехнулась Солодухина.
– Причем буквально на колене и с помощью напильника, друнгарий, – ответил я.
На заседании синклита я докладывал, естественно, не о том, что контрразведка осрамилась, а о раскрытии совместными усилиями спецслужб агентурной сети. Вроде бы что одно, что другое, а вот поди ж, стоило правильно расставить акценты, и рапортуешь уже не о неудаче, а, наоборот, о грандиозном успехе. Хм, кажется, я приблизился к пониманию советской партноменклатуры.
– Вы полагаете, – поинтересовался Иван, – что эта поставка и должна обеспечить запасной вариант при вскрытии каракорумской агентуры?
– Не исключаю такой возможности.
– Синклитик Солодухина, я надеюсь, на остальных планетах Бизантия ваши сотрудники проведут самую тщательную проверку сотрудников филиалов ЦГС, – мрачно произнесла Черикаева.
– Проверка уже начата, дукс, – безмятежно ответила Света.
Ну еще бы – в общих чертах я ей ситуацию еще до заседания обрисовал, да и Намбит наверняка доложился.
– Понятно, – кивнула Лена. – Но общее руководство операцией на Роксане также на вас.
Вот коза драная! Она мою – мою! – операцию, мой успех из пасти прям вырывает? Ну сейчас я ей…
– Синклитик Киндяшков не сможет проводить оперативное руководство, – продолжила дукс, обращаясь все к той же Солодухиной, – поскольку завтра он вылетает на Каракорум.
А вот это я не понял…
– Там намечается тайная конференция о статусе Ахайи, и, полагаю, никто не будет возражать против его участия в ней как представителя нашей державы. – Леночка повернулась ко мне и мило улыбнулась.
Это что, интересно, подстава такая?У каждого синклитика имеется собственная служебная яхта, такая примерно, на какой ко мне Виниченко прилетала. Маленькая, функциональная, шустрая, как сперматозоид, и с отделкой кают под дворянское гнездо. Не апартаменты синклитика, конечно, поменьше, попроще, но по месту службы все равно не пошикуешь. А тут – двое суток передышки! Да я бы их и в каменном мешке с удовольствием провел – лишь бы толком отдохнуть и отоспаться!
Признаюсь честно, едва я добрался до своей каюты (что характерно, до этого ехал в автомобиле, а потом шел по взлетному полю, и ведь знаю же, что это просто крупный павильон, что окрестности нарисованы, как и виды из окна лимузина, а все равно все настолько натурально, что поверить в это никак не удается. Чудны дела твои, телевидение), нализался вусмерть и задавил ухо на двенадцать часов. Такой вот незамысловатый отдых.
Проснувшись, пошатался по яхте в обществе предупредительного стюарда (Диму, Рому и Анжелу я оставил «на хозяйстве», чтоб за время моего отсутствия никакой другой синклитик мне всю малину не испортил своими нововведениями), даже в двигательный отсек заглянул. Долго торчал на обзорной палубе, любуясь звездами. О, даже из самого глухого уголка Земли звездное небо не смотрится так, как в открытом космосе. Это такая красота, именно что неземная… Кажется, я мог бы любоваться вечно.
Но не стал. Заглянул на мостик, поболтал с капитаном и отправился в свою каюту, просматривать запись новостных лент «Галактики» за последние пару дней. Некогда мне этим раньше было заняться, а интересно, да и надо.
Ну, новостей особых не было. Так, текучка, о которой я и так знал, – за одним исключением. За час до моего отлета в термах с бабами спалился «человек, похожий на наместника Антиоха».
Нет, я кайфую от такого поведения. Вот чего Мишке, спрашивается, не сидится в своих апартаментах? Красивой жизни захотел? А расхлебывать скандал всему синклиту придется – слава богу, без меня. Зато без меня же его и свалить могут. В смысле погнать за аморалку. Леночке такое только на руку будет, противоположную партию ослабить.
Ладно, Бог не выдаст, дукс не съест. Будем решать проблемы по мере их нажития. Грависвязи все равно нет, а лететь еще несколько часов. Надо бы подготовиться дополнительно.
Я взял свой планшет и начал в очередной раз проглядывать досье на участников конференции.
Каракорум. Нойон Константин Денецкий, темник флота. Ну, с этим все понятно, встречались.
Кумаха. Азнакван Хачик Тоноян, наместник столичной системы. Вообще человек не глупый, но имеет существенный недостаток: делит мнения на два вида – одно его, а другое право на существование не имеет. Вспыльчив. Не дипломат ни разу. Мндя, сдается мне, и мецамец Азарян, и весь их кумахский азнавур сильно лоханулись, отправляя на переговоры, именно его.
Алезия… О, а этого блондина я знаю. Али Юсупов, из прокуратуры моей малой родины. Нынче наместник Арлета. Мужик хваткий и очень умный. Надо будет держать ухо востро.
Этрурия. Сенатор Максим Шейко, префект армии. Как-то мы с ним слабо в учебке пересекались. У меня сложилось впечатление, что мозги у него есть и что за словом он в карман не лезет. А у нашей разведки о нем мнение не сложилось никакое. Нету у нас в Этрурии агентов. Темная, выходит, лошадка…
Пролистывая имеющуюся по поводу моих визави информацию, я пришел к выводу, что переговоры-то будут те еще. Мало того что Бизантий приглашен на них в качестве мальчика для битья, от которого будут, – это ежу понятно, – требовать отступиться от защиты Ахайи, так еще и состав договаривающихся сторон: сволочь на сволочи и сволочью погоняет. Это я и про себя в том числе, если что.
– Синклитик, выходим в нормальное пространство через полтора часа, – донесся из динамиков голос капитана.
– Благодарю, – ответил я, поднимаясь. – Как раз успею подготовиться.
Пускай визит и тайный, но вполне официальный, так что визажиста я с собой вынужден был взять, дабы, что называется, соответствовать. Нет, глазки я уже вполне профессионально могу и сам подводить, опыт-с, однако, начал сказываться, но мне предстояло поддерживать свою легенду, так что это лицо вполне ясной ориентации получило мою многострадальную тушку в свои загребущие лапки и карт-бланш на испохабливание светлого облика синклитика Киндяшкова заодно.
Работу по изменению имиджа синклитика эта икона ЛГБТ-движухи начала со шмотья. На мой слабый взвяк о том, что ноги у меня малость кривоваты, отчего настолько обтягивающие штаны надевать на меня, вероятно, все же не стоит, он только рукой махнул. Ну, по поводу того, что камзолопиджак синклитика ниже талии, спорить смысла уже не было – стиснул зубы и молча напялил. И шейный платок, закрепленный гламурной брошью, тоже повязать дал.
На какие жертвы идти приходится – офигеть!
Зато с лицом этот Слава Космозайцев почти ничего и не делал. Глазки нарисовал в эдаком псевдоегипетском стиле, тон наложил, брови подвел (и, скотина такая, чуть подвыщипал), блеском по губам мазнул, и, в общем, все. Потом минут пять что-то прикидывал, хмыкал себе под нос и в результате изобразил из моих волос, чуточку уже отросших, нечто сравнимое с последствиями ядерного взрыва. Довольно гламурного взрыва, надо сказать.
Управился со всем за какой-то час с небольшим – рука-то набитая. Хотя тут не руку бы надо набить, а морду. Разглядывая себя в ростовое зеркало, я пытался понять, чем тот гомосек, который в нем отражается, вообще на меня похож? По всему выходило, что ничем.
А это недоразумение эволюции, стоя чуть в стороне, рассматривал меня с самым что ни на есть удовлетворенным видом.
– Маникюр бы подновить, – вздохнул наконец он. – Но, боюсь, хорошо сделать уже не успеем, только испортить все можем.
– Угу, – мрачно ответил я. – Вы мастер, вам виднее.
– Надо же! – всплеснул руками визажист. – Неужто я сподобился услышать похвалу от вас? Мы так вам тягу к стилю все же привьем, похоже!
Ну, если это стильно, то я предпочитаю быть безвкусным. Ибо себя в настоящий момент чувствую примерно так, как полотно импрессиониста, которое повесили напротив зеркала. То есть дюже погано.
– Выход в обычное пространство через пять минут, – раздалось из динамика.
– Спасибо, капитан! – с искренним восторгом и благодарностью ответил я. – Иду на мостик!
Бегу просто! Пока визажуга еще чего не придумал!Нет, зря я на стилиста ругаюсь – ради того, чтоб поглядеть на ошарашенные рожи членов конференции по Ахайе, можно и не такое над собой дать сотворить.
Переговоры должны были проходить на орбитальной станции «Батыр-1». Несмотря на грозное название, это всего лишь самый крупный орбитальный терминал Каракорума, эдакий вокзал для космических путешественников. Вокруг него постоянно вертятся суда и суденышки, шныряют челноки, что-то на станцию (или с нее) выгружают, ну и тэпэ. Жилой сектор имеется тоже, визовая служба, ну и несколько батарей самообороны – куда ж без них. Вавилон, мать его, нумер пять, только труба сильно пониже. Место, где несколько шикарных яхт, прибывших с очень малым интервалом, никакого особенного хипежа не вызовут.
Теоретически могли бы и на планету пригласить – пассажирские шаттлы никто не отменял, да, видать, шпионов боятся, сыны звездных степей. Ай-я-яй, так не доверять собственным соседям…
Яхту я покинул, завернувшись в темный плащ с капюшоном, в сопровождении всего одного лишь сотрудника местной таможни. В обществе этого молчаливого спутника быстро прошел в лифт, ведущий в VIP-сектор «Батыра-1», ему же, собственно, верхнюю одежду и сдал, когда добрались до комнаты совещаний. Таможенник на мой внешний вид и глазом не повел – и не такое, мол, видывали. А вот драгоценные коллеги из сопредельных держав… Хе-хе, это видеть было надо.
Выпученные глаза гедара Юсупова, лихо заломленная куда-то ближе к району затылка правая бровь сенатора Шейко, отвисшая челюсть и ошалелый взгляд азнаквана Тонояна и кислая, словно он питается исключительно недозревшими лимонами, физиономия нойона Денецкого (этот, похоже, чего-то в этом духе от меня все же ожидал) – прям картина Репина «Вы нас не ждали, а мы приперлись».
– Всем здравия, – вежливо поприветствовал я участников конференции и проследовал к единственному свободному за круглым столом креслу.