Ладно, его дело не моя печаль. Но за тендер я с него все до последнего обола стрясу.
– Кроме того, – продолжил доместик схол, – он затребовал чертежи меримаков и дал задание Лида переработать их под нужды флота. Чтоб наступательные броненосцы тоже были. Ну и последнее, командир. Он, простите, но я цитирую, сказал, что ему «надоели эти интеллигентские сопли и шаманские пляски с бубном вокруг каракорумских агентов». Дал официальное добро на проведение в Адрианополе митинга национал-изоляционистов, религиозных консерваторов и гей-парада.
Савватий устало потер глаза.
– Одновременно. Только погибших уже более пятисот, все госпитали и клиники переполнены. В городе введены чрезвычайное положение и комендантский час. Под это дело изолировали некоторых из фигурантов дела, идут допросы. Джучи взять не удалось.
– Сукин кот Мурзик! – от всей своей широкой русской души, с чувством произнес я. – Он же мне всю игру с хуралом испоганил, скотина такая!
А может, и нет. Ведь события в мое отсутствие произошли…– Мерзавец, а мерзавец, – произнес я, входя в свой кабинет (надо же, как непривычно в кресле наместника Роксаны кого-то другого видеть), – ты почто расхищаешь мое интеллектуальное достояние?
– В смысле? – Иван удивленно воззрился на меня. – Кстати, здравствуй.
– В прямом. Меримаки – моя собственность, и чертежи на них – тоже. Ай-я-яй, друнгарий флота опустился до банального воровства чужой интеллектуальной собственности, какой скандал. – Я плюхнулся в кресло и извлек пачку сигарет. – Чуешь, чем это пахнет? И да, я тебя тоже приветствую.
– Чую. Подготовкой к военному перевороту. – Скуриди прокашлялся, и голосом Милляра произнес: – Чую, чую! Русским духом пахнет! Фу-фу.
– А я фольклорный элемент – у меня есть документ. Я вообще могу отседа улететь в любой момент, – последовал мой ответ. – Какой в дупу переворот? Чем?
– Ежова на тебя нет, – усмехнулся Иван. – У него бы быстро рассказал, зачем тебе два личных броненосца.
– Тю, ты что, читать разучился? – Я выбил сигарету из пачки и зажал фильтр губами. – Тебе же родным языком ответили: это маневренные базы. Мне, может, не Роксану с их помощью защищать нужно будет – планета-то в системе не одна. Да и к другим системам возможность добираться нужна.
– Не канифоль мне мозги, Андрей, – сморщился друнгарий. – Это охранные броненосцы, я уже меримак-класс в реестр кораблей внес. Идея интересная, но флоту нужны броненосцы ударные. Вот тебе что, жалко, что Бизантий денег сэкономит, строя эти кракозябры вместо тяжелых крейсеров?
– Да мне не жалко. – Я чиркнул спичкой и подкурил. – Но я хочу свою долю, Вань.
– Ладно. – Скуриди нахмурился. – И в чем будет твоя доля?
– Ну… – Я сделал глубокую затяжку. – Положим, я хочу исключительное право на разработку и производство таких кораблей. Тебе их сколько надо?
– С десяток, – озадаченно произнес наш главком ВКС. – А в чем выгода-то твоя?
– А официальные откаты от победителей тендеров? – удивился я. – Это что, не выгода?
– Погоди… Ты о чем? – Иван помотал головой.
Пришлось просветить его по поводу нашего законодательства – бедолага, оказывается, не знал о нашей замечательной системе.
– Вот оно что… – задумчиво произнес Скуриди, когда я закончил излагать правила ведения бизнеса в Бизантии. – А я-то думал, что это за спецсчет такой, с которого я закладку трех фрегатов оплатил…– Чего ты сделал?!
Никогда я за собой тяги к акробатике не замечал, а вот поди ж ты: только что сидел в кресле, весь расслабленный такой, вальяжный, а тут словно пинка мне кто дал. Из кресла вылетел, словно ядро из пушки, перескочил через стол, а не обошел его (и даже не обежал) и парой резких порывистых движений вывел на монитор данные по заначке.
Твою мать! Все, все, что нажито тяжким непосильным трудом!..
Дым от зажатой в уголке рта сигареты попал в глаз, и его начало отчаянно щипать, а из уголка моей гляделки на щеку выкатилась слезинка.
– Наташу вашу… – пробормотал я и яростно забычковал сигарету в пепельнице.
– Синклитик, да что ж вы так убиваетесь? – Друнгарий флота иронично глядел на меня. – Вы ж так не убьетесь. Подумаешь, небольшой перерасход…
– Ваня, ты… ты… Ты не человек! Ты… Ты чудище инопланетное! Ты мондошаван! Никогда не смей лезть в финансы моей планеты – слышишишь? Seddan akta gamat!
– Сужу не выше сапога, понял. – Он, словно сдаваясь, поднял руки.
Догадался, я гляжу, что сейчас наступит расплата, и готов торговаться в лучших традициях овощного базара.
– …таким образом развертывание имеющихся сил флота практически завершено. – Скуриди приближался к заключительной части своего доклада. – Ахайская армия сконцентрирована на материнском мире и частично на Микенах, замена ахайцев в иных системах нашими армейцами вступила в завершающую фазу. Мы, безусловно, не сможем сколь-либо долго скрывать наше присутствие на Ахайе, но недели на две рассчитывать можно. По легенде наши части замаскированы под монастыри и религиозные поселения консервативного толка. Такие места неизбежно привлекут внимание инспекторов антиахайского союза, хотя и не в первую очередь – промышленного производства там нет, но изолированные группы всегда вызывают подозрение. На основании вышеизложенного предлагаю до начала операции «Согласие» провести дезориентирующие вероятных противников меры в рамках операции «Фестиваль», разработанной исполнительным друнгарием разведки. Прошу вас, синклитик Киндяшков.
Дождавшись кивка Елены – базарь, мол, я сменил Ивана в роли докладчика.
– Уважаемый синклит, сообщаю вам, что во время моего пребывания на Каракоруме для участия в конференции, положившей начало «Ахайской организации экономического сотрудничества», мной был проведен ряд консультаций с правительством Этрурии и через их посредничество с властями Люденбурга. Получена также информация, нуждающаяся, безусловно, в проверке, об уже практически состоявшейся унии между стернстагом Аахена и занимающим в Скоплении схожую с нашей позицию альтингом Бергена.
– Какие ваши доказательства? – негромко обронил Миша.
– Пока никаких, синклитик Крапивинцев, – ответил я. – Это предварительная информация, она сейчас проверяется. Но вернемся к операции «Фестиваль», коллеги, если не возражаете.
Коллеги не возражали.
– По результатам конференции Каракорум получил гораздо меньше того, на что он мог бы рассчитывать без нашего вмешательства в ситуацию. Это неоспоримый факт. Не менее очевидным является и то, что хурал с таким положением вещей мириться не намерен. Однако и открытое противостояние со вчерашними союзниками не полностью совпадает с тактическими интересами Каракорума. Как мы можем видеть на карте, – я вывел на большой экран политическую карту Скопления, – уния Аахена и Бергена создает угрозу в первую очередь для Кумахи. Ограниченную угрозу это представляет и для Люденбурга с Пеллой. Последние две, впрочем, опасны для унии лишь в союзе. С другой стороны, Кумаха, получившая доступ к ахайским мощностям, не может не вызывать опасения у электоров и ярлов.
Я кашлянул – в глотке пересохло. До самого заседания со Скуриди спорили.
– Одновременно с этим отмечено начало передислокации частей каракорумского флота в направлении Пеллы. Недавняя статья чингиса Арифулловой в газете «Унэн» «Успехи орала и меча» также недвусмысленно намекает на скорое противостояние этих держав и, скорее всего, в открытом варианте. Я полагаю, что это будет война, коллеги.
– А почему не с нами, синклитик? – поинтересовалась Чериванова.
– Это возможно, – признал я. – Но маловероятно. В настоящий момент, когда еще не просохли чернила на ахайских кондициях, раскачивать обстановку в этом регионе нет смысла. Среди тех, кто подписал документ, оспаривать его принципы… Нет, это может дестабилизировать обстановку самым непредсказуемым образом. Кроме того, мне сообщили, что Люденбург и Этрурия будут привлечены к разделу Пеллы, оставив себе необходимые силы для обороны на аахенском и кумахском направлениях. Опять же с экономической точки зрения, имея спокойный, бесперебойно снабжающий тебя тыл, гораздо легче разгромить геополитического противника. А вот распылять свои силы, оставлять гарнизоны после прямой анексии ахайских систем, даже если ничьи интересы, кроме наших, не будут ущемлены и с соседями удастся договориться, – это чревато, господа. Безусловно, на нашем направлении будут оставлены значительные силы сдерживания. Это, впрочем, не помешает проведению операции «Согласие», ее лишь придется немного изменить. Ну а дабы у наших коллег из хурала не возникло мыслей о том, что мы готовим удар им в спину, для того, чтобы они уверились в нашей занятости на другом направлении, разведкой Бизантия была разработана операция «Фестиваль». Синклитик Скуриди вывел план этой операции на ваши личные экраны, когда передавал мне слово.
– Правильнее было бы назвать ее «Большая брехня», – усмехнулся Деулин.
– Тогда логичнее было бы поименовать ее «Операция Ы», – улыбнулся я в ответ. – Чтоб никто не догадался.
– Давайте оставим шуточки на потом, господа, – поморщилась Черикаева. – Синклитик Киндяшков, продолжайте, пожалуйста.
– Благодарю вас, дукс, – кивнул я ей. – Вкратце суть операции сводится к нагнетанию искуственного напряжения на маршрутах между бизантийскими и этрусскими зонами влияния на Ахайе, между Персеем и Лаконикой. Нам придется имитировать исчезновение нескольких наших купцов на этом направлении, причем купцов, двигающихся от Лаконики. Возможно исчезновение их и на других маршрутах от этой планеты. Эту часть плана сенат полностью берет на себя. – В этот момент, озвучивая план операции, я поймал себя на мысли, что излагаю его предельно сухо и нудно. Ну прям Гальдер, е-мое! – Мы в свою очередь заявляем Этрурии ноту протеста, смысл которой будет сводиться к тому, что сенат поощряет и стимулирует пиратство, и потребуем допускать наши военные корабли в систему Лаконики для обеспечения безопасности судоходства. Разумеется, нота будет отвергнута, а пропадать начнут уже и этрусские корабли, уходящие от Персея. Список будет нам передан через этрусское консульство. После ряда дипломатических демаршей и накопления в зонах ответственности достаточного для беспокойства, но не для полноценной войны количества легких кораблей синклитом и сенатом в ареопаг будет направлена совместная нота с требованием устранить пиратскую угрозу из наших систем. Одновременно с этим Этрурия опубликует якобы независимое журналистское расследование, ясно доказывающее, что руками пиратов, а они к тому времени начнут досаждать и другим державам, действует Пелла. Четыре пелльских торговых корабля уже захвачены и в настоящее время проходят переоборудование в каперские суда на верфях Роксаны. Те из капитанов пиратов, с которыми разведка Бизантия поддерживает контакт, будут привлечены к участию в операции. Сбыт награбленного им будет разрешен на всех планетах Ахайи. За ними, без сомнения, подтянутся джентельмены удачи со всего Скопления. Внедрение ряда офицеров на пиратские корабли для получения ими реального боевого опыта полагаю возможным. Безусловно, имеется риск того, что прочие протекторы, а именно Кумаха, Алезия и Каракорум, пожелают вмешаться в ситуацию, однако после предоставления сенатом доказательств участия Пеллы в творящихся безобразиях Каракорум с большой долей вероятности форсирует вторжение в эту страну.