– К тому же вы вправе планировать свое рабочее время так, как сами пожелаете. Хоть вовсе не работать.
Ну конечно, и вылететь с шоу под радостное улюлюканье Лены. Спасибо, не дождетесь.
Экскурвовод еще просветил меня по некоторым мелочам, самой важной из которых оказалось место нахождения ватерклозета при рабочем кабинете, и откланялся, а я засел за рабочее меню наместника.
В первую очередь просмотрел расположенные на планете воинские части. Друнгарий там или нет, а оперативное руководство в случае чего на мне. Досье на командиров и старших офицеров частей содержали кучу всякоразной инфы. В основном это были зенитчики, призванные сшибать с орбиты боевые консервные банки врага и пресекать высадку десанта путем раскурочивания десантных ботов в атмосфере, но имелись и линейно-полицейские силы. Часть информации была, по всему видать, для отвода глаз, но имелся и график степени проявления личной симпатии к тому или иному синклитику, например. Оказалось, что со всеми этими виртуальными персонажами я вполне могу поговорить как с живыми людьми: нарисованы они были так, что от реально существующего человека не отличишь. И вели себя при диалогах вполне разумно – ядрен-батон, да какие ж для этого технологии-то применяют? Или там дежурный оператор какой за них разговаривает? Хефрен его знает. Я аж психанул разок – хорошо, что никакое мое действие в память не вносится до начала шоу, а то пришлось бы устроителям показывать в самом зачине штурм моей резиденции с последующим моим расстрелом.Потом выяснилось, что с мэрами и начальниками всяких там служб я тоже могу живо поболтать о погоде на спутниках пятой и последней планеты моей системы… Или с капитанами двух канонерок и обоих корветов нашего флота (оба они также были приписаны к Роксане, поскольку покуда именно она являлась наиболее вероятным пунктом межгосударственного звездного базара и соответственно контрабандизма и приватирства) о том, чем дышится в открытом космосе.
Слушайте, а если все так хорошо прорисовать можно и AI не тупит, на фига здесь нужны мы, участники? Нарисовали б кого хотели и не парились. Чудны дела твои, телевидение…
Поколдовав с управлением до позднего вечера, я достал планшетник и вызвал Свету.
– Ну как у госпожи друнгария идут дела с устройством армии? – поинтересовался я у нее. – Все опции изучила, коллега?
Лицо Солодухиной на экране выглядело усталым.
– Андрей, я тебя придушу, – вялым голосом отозвалась она. – Получить такую головную боль за то, что озвучила твою идею на заседании… На кой черт я согласилась?
– На два оклада, – осклабился я.
Ах-ха, именно я ей, пока над моей прической колдовали местные недозверевы, и подкинул идею нашего государственного устройства. Заодно пообещал свой голос при дележке должностей. Все по тому же планшетнику – а что, сдавать их только завтра, надо пользоваться.
– Ты чем сейчас занимаешься?
Света издала полузадушенный всхлип.
– Перераспределяю зенитные системы вокруг червоточин на Бизантии и Антиохе, – ответила она. – Седьмой раз. Ну вот не получается нормального зонтика без ущерба для обороноспособности планет в целом, и хоть ты тресни.
Мндя… Червоточины неприкрытые – это серьезно. По сути своей стационарные телепорты, нуль-переходы, межпространственные каналы (как хотите называйте) в верхних слоях атмосферы. Вход на северном полюсе одной планеты, выход на южном другой. Об их возникновении и природе во вводной информации сказано до обидного мало. Первое – они есть. Второе – они офигенно большие, половина Мадагаскара пролезет. Это вот одна из причин, почему у армейцев нету своих космотранспортов или крупных авиатранспортных групп: а вдруг путч? Кстати, это же причина того, почему большая часть армии к началу шоу торчит на Антиохе. Третье – их надо активировать, включив на корабле, который совершает переход, какое-то там излучение, типа ионизатора или еще какого электровеника. Не технарь я, не уловил тонкостей.
И все. Ничто это по сути своей, ниоткуда взялось: природное это явление или звездные врата некой древней цивилизации; можно ли создать такие проколы в пространстве на других планетах или это в принципе невозможно; можно ли их запечатать или не судьба – ни о чем ни полслова. Даже о том, переходы это между всего лишь Бизантием и Антиохом или часть некой системы «кротовых нор», по которым можно попасть на тот же Каракорум с Ахайей, ни малейшего намека. Мол, создавайте для исследования свои НИИЧАВО и надейтесь, что вам будет с этого счастье.
Ясен пень, что в этой ситуации все окрестности южных полюсов обеих планет решено было утыкать зенитками: никто же не обещал, что знания об этих червоточинах у всех команд одинаковые. С учетом того, что материков в районе полюсов ни на одной из двух планет не наблюдается, задачка та еще.
– Ага, значит, я тебе в тему звоню, – кивнул я. – Я тут прикинул свою промышленность, мне в голову мысль пришла.
– Тебе и мысль? Это новый анекдот, – кисло усмехнулась Солодухина. – Излагай.
– Хочу десяток субмарин ПКО построить для армейских нужд. С орбиты не видны и почти неуязвимы, пуск ракет можно с глубины проводить. Я противокорабельные хотел заложить, если ты соответствующий заказ поддержишь, но ведь противодесантный вариант тоже тема, а ледовых шапок на Антиохе нет. Как тебе мысля?
– Хорошая мысль, поддержу, – кивнула она. – Погоди-ка.
С минуту поколдовав за пределами камеры, она вновь вышла в эфир:
– С подлодками защита выходит, Андрей. С меня причитается.
– Сочтемся, – кивнул я и неожиданно для себя зевнул. – Так, пора спать.
– Угу. – Света, видимо, поглядела на часы, все еще показывающие земное время. – Пора бы уже, действительно. Спокойной ночи.
– Снофф, – подмигнул ей я. – Цем тя ф нос.
Выбравшись из кресла, я поперся в спальню. Тело за время сидения в суперпуперкресле не затекло, продукт хай-технологии все же, но устало от долгого намозоливания пятой точки все равно.
Кровать и ейный балдахин меня ждали как родного, хотя я бы лично предпочел нечто менее напоминающее помесь царской кареты и футбольного поля.
– Траходром знатный, – пробормотал я, залезая под одеяло. – Жаль, использовать по этому назначению не с кем.
Вновь припомнив Анжелу, я содрогнулся – Боже, упаси меня от такого грехопадения, я не выпью столько, а если и выпью, то ничего не смогу. Лучше уж Лена Черикаева, с которой я пересплю лишь по приговору нарсуда и после принудительного введения лошадиной дозы «Виагры». Или черная мамба – хоть мучиться недолго придется.
И с мыслью о том, что проституцию на Роксане придется официально разрешать, я уснул и проспал без сновидений до десяти часов следующего дня. Дня начала реалити-шоу «Галактика».
Следующий день я, если не считать похода до ветру, начал отнюдь не с завтрака, и даже не с душа (его я предпочитаю принимать перед сном), и не с чашки кофе и сигареты, до употребления которых я обычно абсолютно некоммуникабельное существо, а с того, что первый раз в жизни попытался нарисовать себе глаза. Ну, в смысле подводку воспроизвести типа вчерашней. Можно было бы, конечно, затребовать на это дело местного спеца, благо такое право у меня имеется, но ну его на фиг – после тех измывательств над моим светлым обликом, последствия которых видны в зеркале, как-то ко всяким стилистам-визажистам не тянет. Неизвестно в каком обличье после такого визита окажешься – прав Юра, прав.
Не могу сказать, что первый в жизни самостоятельный макияж (первый в жизни вообще был вчера) дался мне с огромным трудом: подводка получилась аж со второй попытки. Скептически полюбовавшись на получившуюся в результате эльфийско-голубоватую физиомордию, я с тоской покосился на бар, вздохнул и потянулся к планшетнику: во время наведения красоты меня посетила идея.
Иван Скуриди отозвался не сразу, и, судя по его облику, недоверие к визажистам испытывал в нашей команде не только я: один глаз у него был нарисован, второй находился в процессе.
– Привет, – мрачно поздоровался со мной наш главком ВКФ. – Чего хотел?
– Привет. Надолго не отвлеку, – ответил я. – Ты с переоборудованием «Орлана» в корабль-разведчик уже определился?
– В общих чертах, а что? – нахмурился Скуриди.
– Предложение есть: встрой в него апартаменты представительского класса. Сможем разведку под видом дипмиссий вести.
– Не считай меня дурнее паровоза, Андрей, – сморщился друнгарий. – Я до этого додумался, еще когда Чериванова свою мысль озвучивать не закончила.
– Ну, извини, – развел руками я. – Откуда ж мне об этом было знать.
– Да ничего. – Ваня как-то помягчел лицом. – Спасибо за участие. И левый глаз подправь, немного разной длины уголки вышли.
Нахамил, раскритиковал… После чего отключился, гад.
Еще раз посмотревшись в зеркало, вновь без малейшего от этого удовольствия, я пришел к выводу, что Скуриди чего-то путает, оделся и пошел завтракать чем бог послал.
Не, ну Бог бы столько всякого разного не послал – эдак в грех чревоугодия впасть можно. На убой меня тут кормить решили, что ли? Так вот вам кегли! Не смотрите, что я худой и кашляю, ем я много – меня легче убить, чем прокормить. И не толстею при этом: не иначе все в корень уходит.
Предпочитаю, правда, простую и грубую пищу. Картошечка там с мясцом, макароны по-флотски… Это, наверное, оттого что холостяк – сначала самому разносолы готовить лень, а потом к такой пище привыкаешь.
Вот и сейчас нажираться, как дурак на первый день Пасхи, я не стал: из предложенного длинного перечня блюд выбрал чего попроще и покалорийнее, запил полуведерной чашкой кофию, сверху уронил в желудок кусок медового торта (единственная моя слабость к тому, что сам не готовлю, хотя и очень люблю) и понес свое бренное тело на рабочее место. В кабинет. Может, за оставшиеся до начала шоу полтора часа освою новую функцию какую, проапгрежусь, стану синклитиком второго уровня… Ну или эльфийкой сорок пятого – тут как повезет.
В «предбаннике» уже был секретарь, Ромка. У него смена с восьми утра до четырех дня (по времени Роксаны, ясен палец), затем кресло последней линии обороны Ленина от ходоков занимает Дима, который торчит в нем до полуночи, а ночной дозор у меня – Анжела… Надо постараться стать жаворонком, а то, глядя на нее, появляются нездоровые мысли о смене ориентации. Мндя, если долго мучиться – гей из вас получится…