- Восемь тысяч ваших лет назад, - вещал тем временем Дурадх'а, - те, кто выжил после ледникового периода, не представляли для ксулов опасности. Судя по всему, время от времени они на всякий случай наносили повторные визиты на вашу планету, чтобы узнать, как обстоят на ней дела, однако после случая, имевшего место три тысячи пятьсот лет назад, перестали обращать на вас внимание. Уверяю вас, больше на это рассчитывать не приходится. Ваш вид проявил себя изобретательным, умеющим приспособиться к любым условиям и упрямым настолько, что это подтолкнуло ксулов к решению вас уничтожить. Затерявшись среди обширных звездных облаков в дальнем конце галактики или, что даже лучше, среди не нанесенных на карту солнц соседней, вы можете надеяться на то, что ваш вид выживет.
- Да, но какой ценой, Дурадх'а? - задал вопрос сенатор Ленгли. Его голос громким эхом прокатился по залу и в голове Ли. - Это не просто бегство в космос, это бегство в далекое будущее. И все ради того, чтобы начать новую жизнь бог знает где, отказаться от межзвездных путешествий, от использования термоядерной энергии, даже от радио, лишь бы не быть обнаруженными ксулами, жить в вечном страхе за свою жизнь, бояться высунуть голову - вы меня извините, сэр, но я вынужден ответить вам решительным отказом. Я знаю, как мне голосовать.
- Номмо по своему правы, Тед, - возразил ему человек в спортивном костюме. - Как ты надеешься противостоять тем, кто обогнал нас на миллионы лет по части технологий? Это все равно что идти с камнями против ракет или танков!
- У нас нет никаких шансов, - добавил какой-то полковник аэрокосмических войск.
- А вот и есть, - произнес генерал Гарроуэй. - Вернее, мы могли бы его получить. Взгляните вот на это.
На голографическом диске вновь замигал сигнал, и полковник Ли открыл ментальное окно. То, что предстало перед его взором, чем-то напоминало виртуальный тренажер - картинка казалась почти живой. Морпех в полном боевом снаряжении стоял на коленях на краю леса, целясь из портативного плазменного пистолета в невидимую цель. Позади него из леса показался неандерталец - голый, волосатый, с примитивным топором в руках. Это даже был не топор, а обыкновенный камень, привязанный полосками сыромятной кожи к концу толстой дубинки. Неандерталец сзади подкрался к морпеху - тот, судя по всему, не заметил приближения пещерного человека, - размахнулся каменным топором и - бац! - с силой обрушил его на закованную в шлем голову.
По залу прокатился смешок, однако тотчас же оборвался; большинство присутствующих встретило <мультик> холодным молчанием.
- Что вы хотите этим сказать, генерал? - спросила Петранова.
- То, что технология, это еще не самое последнее слово в бою. Если история современного оружия чему-то и научила нас, то только тому, что ничему она нас не научила.
<А ведь он прав, - подумал Ли. - Корея... Вьетнам... Террористическая мировая война в начале двадцать первого века... Вторая и Третья мексиканские войны... Сибирь... Вторжение в Гизу... Бразилия... И всякий раз сильные, хорошо вооруженные американцы против крестьян-фанатиков, воюющих давно устаревшим оружием. Разумеется, проиграли мы только в Корее, Вьетнаме и Бразилии, и даже эти поражения скорее были политическими, нежели чисто военными.
Но всякий раз мы убеждались в том, что технология имеет свои пределы. Не все удары можно нанести при помощи роботов или даже с орбиты. Нам всегда был нужен пехотинец, обыкновенный солдат. Это он выполнял самую грязную работу, это он становился предметом насмешек.
Даже победы в войнах, одержанные благодаря высоким технологиям, никогда не давались с той легкостью, как хотели изобразить их сторонники. Не имеющего военной подготовки мирного жителя или слегка натасканного ополченца, вооруженного бог знает каким оружием и фанатичной уверенностью в том, что его дело правое, убить в принципе не так уж трудно. А вот убедить... Даже самое примитивное оружие способно убивать, если его правильно применить>.
- То есть вы, генерал, если я вас правильно понял, предлагаете партизанскую войну? - уточнил Вандеркаамп.
- Каким образом, черт возьми, нам вести партизанскую войну против ксулов, если те, несмотря на все наши усилия, могут появиться здесь в любую минуту и превратить наше солнце в сверхновую? - не выдержал какой-то флотский капитан. - Каким образом мы будем с ними сражаться, если мы не в состоянии даже догнать их?
- То, что я предлагаю, - ответил Гарроуэй после недолгих сомнений, - вряд ли можно назвать партизанской войной в полном смысле этого слова. Это скорее нечто такое, что убедит ксулов в том, что с нами лучше не связываться. Как говорится, себе дороже. Взгляните вот на это...
* * *
Космический корабль-госпиталь <Клара Бартон>, следующий курсом к Земле, 15:10 по Гринвичу
Трэвис открыл глаза, даже не зная, что увидит. На нем больше не было бронекостюма - что уже плюс, а главное, боль, которая до этого терзала его тело, куда-то отступила.
Но даже так он был не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, а воспоминание о той пусть и отступившей боли неприятно отдавалось в позвоночнике и висках.
С потолка лился мягкий, неяркий свет. И главное, это не был обгоревший потолок палубы десантного шаттла, с которого свисала перепутанная проводка, нанокабели и модули жизнеобеспечения.
Что тоже несомненный плюс.
- Что, черт возьми, в меня попало?
Между светящимся потолком и его лицом возник чей-то силуэт. Гарроуэй замигал, постарался сфокусировать взгляд, и силуэт превратился в лицо Кроум.
- В тебя попало двадцать часов нановосстановительного сна, - ответила она. - Я рада, что ты решил наконец составить нам компанию.
- Кроум! Черт! Неужели это ты?
Она довольно улыбнулась.
- Со мной все в порядке, как и с тобой. Ты не так изжарился, как некоторые из нас, поэтому тебя погрузили в сон последним. Врачи говорят, что едва успели к нам. Так что не волнуйся, у тебя еще могут быть дети.
По ее лицу беспрестанно ползали анимационные татуировки - хлопала крыльями летучая мышь, расплывался в жутком оскале череп, из пустых глазниц которого вырывались языки пламени, а голову украшали короткие рожки, старый моряк тянулся к испускающему лучи диску. В последнем Гарроуэй разглядел собственное отражение, голову и плечи. Правда, их очертания постоянно извивались, меняясь по мере того, как сама картинка проплывала то через скулы, затем через нос и исчезала на лбу.
- Слушай, отключи эти свои дурацкие картинки. У меня от них кружится голова.
- Ну как, теперь нормально? - Картины застыли на месте, после чего смешались, образовав что-то вроде камуфляжных пятен - черных, коричневых, зеленых.
- Чуть получше. - Гарроуэй попытался присесть и тотчас понял, что лежит на больничной койке, хотя бы потому, что сила тяжести здесь была близка к земной.
- Мы на Земле?
- Нет, - покачала головой Кроум, и Гарроуэй заметил, как позади камуфляжного рисунка по ее лицу пробежала тень непонятных эмоций. Тревога? Боль?
- Тогда где?
- Космический корабль-госпиталь <Клара Бартон>. Запущенный с <Пребла> зонд засек поврежденный шаттл, и ради нашего спасения с борта госпиталя успели отправить высокоскоростной транспорт.
- Я... я ничего не помню...
- И я тоже. Судя по всему, система жизнеобеспечения была практически на нуле. Если верить врачам, мы все были либо без сознания, либо в первой стадии смерти...
Гарроуэя едва не передернуло. Нанотехнологии позволяли возвращать к жизни тех, кто находился в первой стадии смерти, однако их применение до сих пор было сопряжено с рядом опасностей. Врачи не гарантировали, что память и личность <воскресшего> останутся целы, особенно если к моменту оживления уже произошел значительный некроз тканей. Гарроуэй углубился в собственные мысли. Интересно, он такой же, как и прежде, или уже другой. А если другой, то насколько это заметно? Последнее, что он помнил, - это как лежал посреди шаттла не в силах даже пошевельнуться, прислушиваясь к биению собственного сердца; приток кислорода тем временем становился все слабее и слабее, пока не иссяк совсем...
Пока никакой разницы Гарроуэй не обнаружил. И вообще, если судить по диагностическим данным его имплантата, он уже почти здоров... Остались лишь сущие мелочи - низкий уровень глюкозы, калия, натрия, слегка низковат гемоглобин, маловато лимфоцитов. Однако если учесть, через что прошло его тело, то картина не так уж и плоха.
Наибольший и самый трудно исправимый урон понесли спиральные цепочки ДНК, спрятанные внутри его хромосом. На данный момент тучи специально запрограммированных нанороботов - самокопирующих, самонаправляемых и саморазрушаемых, когда в них отпадет необходимость, успели привести в порядок поврежденные сегменты двойной спирали при помощи специальных <заплаток>, взятых из здоровых участков.
Слава богу, он чувствовал себя прежней личностью. Впрочем, если и изменился, судить об этом еще рано, так что от размышлений на эту тему лучше воздержаться.
- Отлично! - произнес еще чей-то голос. - Рад тебя видеть в наших рядах, комендор-сержант. Как мы себя чувствуем?
- Такое ощущение, будто нас отходили своими Тагу орды Аханну. А ты кто?
- Старший медик Фостер, - ответил обладатель голоса и подошел ближе. Это был совсем еще юный паренек в синей морской форме. - Надо проверить ваше состояние.
С этими словами он посмотрел на электронный датчик над головой Гарроуэя.
- Мне кажется, док, что со мной все в порядке. Когда разрешат вставать?
- Когда наберетесь сил. Впрочем, можете попробовать.
Гарроуэй сел в постели, однако слишком быстро, и тотчас лег снова. Голова сильно закружилась.
- Дайте себе несколько минут на то, чтобы привыкнуть, сержант. Нам пришлось заменить вам большую часть крови на раствор фторогипокса, и ваш костный мозг еще не успел к нему приспособиться. Будьте осторожны, не делайте резких движений. И пейте как можно больше воды. Повторяю, как можно больше.