Трипэо, казалось, был заинтересован так же, как и Лук.
— Что это такое? — спросил высокий робот, указывая сначала на говорящее изображение девушки, а потом на Лука. — Тебя спрашивают! Кто это, почему и как ты это делаешь?
Малыш Эрдва издал гудок удивления, словно клянясь всем, что он сам только что заметил голограмму. Затем последовал свистящий звук ответа.
Трипэо переварил полученные сведения, попытался нахмуриться, не преуспел и постарался передать свое замешательство голосом.
— Он утверждает, что не знает ничего, сэр. Просто неисправность — старые данные, запись, которую забыли стереть. Он просит, чтобы вы не обращали на это внимания.
Это было все равно, что сказать Луку, чтобы он не обращал внимания на склад оружия Дюринд, на который он случайно набрел в пустыне.
— Кто она? — потребовал он ответа, с восхищением глядя на голограмму. — Она так прекрасна…
— Я действительно не знаю, кто она, — признался Трипэо. — Я думаю, она могла быть пассажиром нашего последнего рейса. Насколько я помню, она даже была довольно важной персоной. Это может иметь какое-то отношение к тому, что наш капитан был посланником на…
Лук прервал его. Глаза юноши неотрывно смотрели, как чувственные губы девушки вновь и вновь повторяют одну и ту же фразу.
— Существуют еще записи? Похоже, что это не все… — Лук подошел к Эрдва.
Робот отпрянул назад, при этом так испуганно и озабоченно свистнув, что Лук остановился, не начиная поисков внутренних органов управления.
Трипэо был шокирован.
— Веди себя прилично, Эрдва! — выговорил он, наконец, обращаясь к своему товарищу. — Ты навлечешь на нас беду… — он представил себе, как их обоих упакуют и отправят назад, к джавам, и этого оказалось достаточно, чтобы он вздрогнул. — Ведь все в порядке, он теперь наш хозяин, — Трипэо указал на Лука. — Ты можешь довериться ему. Я чувствую, что он желает нам только добра.
Эрдва Дэдва, казалось, не был уверен в этом и сомневался. Затем он свистнул своему другу что-то длинное и непонятное.
— Ну? — нетерпеливо спросил Лук.
Трипэо помедлил с ответом.
— Он говорит… что будто бы он является собственностью какого-то Оби-ван-Кноби, жителя этого мира… и даже этого района. Отрывок записи и изображения, который мы видели и слышали — часть личного послания, предназначенного этому человеку…
Трипэо медленно покачал головой.
— Это не так, сэр. Я не понимаю, о чем он говорит. Нашим последним владельцем был капитан Котон. Я никогда не слышал, чтобы Эрдва упоминал другого хозяина. И, конечно, я никогда не слышал ни о каком Оби-ван-Кноби. Но я боюсь, что все то, что пришлось нам вынести, немного нарушило его логические цепи… — заключил Трипэо извиняющимся тоном. — Теперь он временами бывает эксцентричен. — И пока Лук раздумывал над таким поворотом событий, Трипэо бросил в сторону Эрдва Дэдва угрожающий взгляд.
— Оби-ван-Кноби, — задумчиво повторил Лук. Его лицо неожиданно посветлело. — Послушай, а не имеет ли он в виду старика Бена Кноби?
— Прошу прощения, — поперхнулся Трипэо, безмерно удивленный, — но вы действительно знаете этого человека?
— Не совсем, — упавшим голосом признался Лук. — Я не знаю никого по имени Оби-ван-Кноби, но старик Бен… он живет на краю Западного Моря Дюн. Он — местная достопримечательность. Отшельник. Дядя Оуэн и некоторые другие фермеры уверяют, что он колдун…
Он иногда приходит, чтобы купить что-нибудь. Я никогда не разговаривал с ним. И мой дядя тоже обычно избегает его… — Лук помедлил, еще раз взглянул на маленького робота. — Но я никогда не слышал, чтобы у старика Бена был робот.
Взгляд Лука снова был неудержимо устремлен на голограмму.
— Интересно, кто она такая… Наверное, важная персона — особенно если ты, Трипэо, сказал мне правду. Она говорит так, словно попала в какую-то беду… и вид ее свидетельствует о том же. Возможно, послание действительно важное. Мы должны послушать его полностью.
Он снова потянулся к внутреннему управлению Эрдва, но робот с громким писком опять отпрянул.
— Он говорит, что у него есть разграничивающий болт регулировки, который контролирует его блок причинности, — прервал Трипэо. — Он предполагает, что если вывернуть этот болт, он сможет воспроизвести все послание, — неуверенно закончил высокий робот. Но Лук продолжал всматриваться в изображение, и Трипэо прибавил громче: — Сэр!
Лук вздрогнул.
— Что? Ах, да, — он обдумал сказанное. Затем взглянул на приборную панель маленького робота, который на этот раз не отодвинулся. — Кажется, я вижу этот болт. И, я думаю, что ты слишком мал, чтобы убежать от меня, если я выверну его. Интересно, зачем кому-то понадобилось посылать послание старику Бену.
Выбрав необходимый ключ, Лук нагнулся над открытой панелью маленького робота и вывернул ограничительный болт. Первым заметным результатом этого было исчезновение изображения.
Лук выпрямился.
— Ну, вот! — прошла долгая минута гнетущей тишины. Голограмма больше не появлялась. — Куда она делась? — спросил Лук. — Пусть она появится снова! Покрути-ка мне все послание, Эрдва Дэдва!
Изнутри робота раздался невинный гудок, Трипэо, переводя, казался обескураженным и нервным.
— Он сказал: «Какое послание?»— Трипэо перенес свое внимание на товарища. — Какое послание? Ты знаешь, какое! То, из которого ты только что прокрутил нам кусок. То, что ты таскаешь в своих дефектных ржавых внутренностях, упрямая куча металлолома!
Эрдва сидел и что-то напевал себе под нос.
— Я сожалею, сэр, — медленно сказал Трипэо, — но у него возникли опасные колебания в модуле рационального подчинения. Возможно, если мы…
Голос из другого конца ведущего в гараж коридора прервал его:
— Лук! Лук, иди обедать!
Лук помедлил, затем поднялся и отвернулся от загадочного маленького робота.
— О'кэй, — ответил он. — Иду, тетя Веру. — Уже у выхода он обернулся и сказал Трипэо — Посмотри, что можно с ним сделать. Я скоро вернусь, — бросив только что вывернутый ограничительный болт, он быстро вышел из гаража.
Как только он скрылся, Трипэо набросился на своего товарища.
— Ты лучше подумай, как показать ему всю запись, — ворчал он, с намеком указывая на скамейку, заваленную деталями разобранных механизмов. — Иначе он опять, наверное, достанет этот мерзкий прибор и сам докопается до нее… И он не будет настолько осторожным, чтобы не повредить тебе, если решит, что ты намеренно что-то скрываешь.
Эрдва издал жалобный гудок.
— Нет, — ответил Трипэо. — Не думаю, что ты ему чем-то понравился.
И второй гудок не смог изменить сурового тона высокого робота.
— Нет, и мне ты тоже пока не нравишься.
Тетя Лука Веру наполнила голубоватой жидкостью из контейнера, покрытого инеем, высокий кувшин. Позади нее раздавались голоса, и обрывки разговора долетали на кухню.
Она горестно вздохнула. Обеденные споры между мужем и Луком становились все более ожесточенными, по мере того, как неудовлетворенность отталкивала молодого человека от работы на ферме. Будучи флегматичным «человеком от земли», Оуэн, конечно, не испытывал к этому никакого сочувствия.
Положив контейнер обратно в рефрижератор, она ставила кувшин на поднос и быстро пошла в столовую. Веру не была утонченной женщиной, но она инстинктивно понимала свою важную роль во всех домашних делах. Она действовала подобно стержням-замедлителям в ядерном реакторе. В ее отсутствие у Оуэна вырабатывалось слишком много энергии, и если ее слишком долго не было, происходил разряд — бах!
Встроенные в дно тарелок тепловые конденсаторы не дали пище на столе остыть, когда Веру вошла. Голоса обоих мужчин немедленно стихли до вполне вежливого тона, тема разговора была сменена, и Веру сделала вид, что не заметила этой перемены.
— Я думаю, что малыша Эрдва могли украсть, дядя Оуэн. — Лук говорил так, словно они об этом и беседовали все время.
Его дядя налил себе из кувшина в стакан и заговорил, набив рот едой.
— У джавов есть склонность подбирать все, что плохо лежит, Лук, но не забудь, они боятся даже своих теней. Чтобы осуществить такую кражу, они должны были прежде всего подумать о возможных последствиях. Теоретически их разум не способен на это. Почему ты думаешь, что этого робота украли?
— Во-первых, потому, что он в странно хорошем состоянии для металлолома. Когда я его чистил, он даже воспроизвел голограмму… — проговорившись, Лук попытался скрыть свой испуг и поспешно добавил:
— Но это неважно. Почему я думаю, что его украли? Потому что он заявляет, что является собственностью человека, которого он называет Оби-ван-Кноби.
Что-то — может в пище, а может в молоке — заставило дядю Лука поперхнуться. А может быть, это было выражение отвращения, которое дядя Оуэн испытывал к человеку, носящему эту фамилию. Но, во всяком случае, он продолжал есть, не глядя на племянника.
Лук сделал вид, что не заметил выражения неудовольствия.
— Я подумал, — решительно сказал он, — что робот имел в виду старика Бена. Имя у него другое, но фамилия сходится.
Так как дядя упрямо продолжал молчать, Лук прямо спросил его:
— А ты знаешь, о ком он говорил, дядя Оуэн?
К удивлению Лука, дядя не рассердился, а явно был сбит с толку.
— Ерунда, — сказал он, избегая взгляда Лука. — Это имя… оно из какого-то другого времени, — он нервно заворочался в кресле. — Имя, приносящее только беду.
Лук не обратил внимания на это скрытое предупреждение и продолжал настаивать на своем.
— Тогда это, может, кто-нибудь из родственников Бена? Я не слышал, что у него есть родственники.
— Держись подальше от этого старого колдуна! Ты слышишь меня? — взорвался дядя, сменив намеки прямыми угрозами.
— Оуэн, — робко попыталась вмешаться тетя Веру, но фермер оборвал ее.
— Все это очень важно, Веру! — он опять повернулся к племяннику. — Я тебе уже рассказывал о Кноби раньше. Он сумасшедший старик, он опасен и творит только зло. Нам лучше оставить его в покое.