Умоляющий взгляд Веру заставил его немного притихнуть.
— Этот робот не имеет к нему никакого отношения. Не может иметь! — пробормотал он вполголоса. — Записи — да. Ну, завтра свези этот механизм в Анкорхед и сотри его память.
Решительно засопев, Оуэн продолжил свою неоконченную трапезу.
— И пора кончать со всеми этими глупостями. Мне безразлично, что машина считает, будто она кому-то принадлежит. Я купил ее, и сейчас она принадлежит мне.
— А вдруг она принадлежит кому-нибудь другому? — спросил Лук. — Что, если этот Оби-ван-Кноби придет сюда разыскивать своего робота?
Что-то среднее между печалью и радостью промелькнуло на морщинистом лице дяди, словно при каком-то воспоминании.
— Он не придет. Я думаю, этого человека больше нет в живых. Он умер примерно в то же время, что и твой отец, — Оуэн отправил в рот огромный кусок еды. — А теперь забудь об этом.
— Значит, был такой человек, — пробормотал Лук, уставившись в свою тарелку. Потом медленно добавил — Он знал моего отца?
— Я сказал — забудь об этом! — резко бросил Оуэн. — Что касается этих двух роботов, то твоя забота состоит только в том, чтобы подготовить их к завтрашней работе. Не забудь, что в них вложены наши последние сбережения. Я не стал бы покупать их, если бы не близящаяся страда, — он погрозил племяннику ложкой. — Утром они должны у тебя работать на ирригации нижнего склона.
— Знаешь, — задумчиво ответил Лук, — я думаю, эти роботы отлично справятся со всеми делами. Дело в том, что я… — он заколебался, неожиданно взглянув на дядю. — Я тут думал о нашей договоренности относительно того, что я остаюсь здесь еще на один сезон.
Дядя Оуэн не удостоил ответом своего племянника, поэтому Лук быстро заговорил, боясь в последний момент струсить:
— Если эти роботы справятся со всеми делами, я собираюсь подать заявление о поступлении в Академию на следующий год.
Оуэн нахмурился, стараясь едой скрыть свое недовольство.
— Ты хочешь сказать, что собираешься переписать свое заявление на следующий год после сбора урожая?
— У тебя сейчас более чем достаточно роботов, и они в хорошем состоянии. Они протянут долго…
— Роботы, да, — согласился дядя Оуэн. — Но они не могут заменить человека, Лук. Ты знаешь это. Именно в страду ты нужен мне, как никогда. Останься еще только на один сезон!
Он отвернулся, гнев его прошел.
Лук молча повернулся к своей нетронутой еде.
— Послушай! — сказал ему дядя. — Впервые у нас появился настоящий шанс разбогатеть. Нам хватит средств, чтобы в следующем году нанять нескольких работников. Не роботов — людей. Тогда ты сможешь отправиться в Академию, — он с трудом протискивал слова, так как не привык просить. — Но теперь ты мне нужен здесь, Лук. Ты ведь понимаешь это, не правда ли?
— Это еще один год, — упрямо возразил племянник. — Еще один год.
Сколько раз он уже слышал это решение? Сколько раз они повторяли ту же самую сцену с тем же результатом…
Еще раз убедившись, что Лук уверился в его правоте, Оуэн отмахнулся от этого возражения.
— Время летит быстро, так быстро, что ты даже не заметишь…
Лук быстро встал и оттолкнул тарелку с едой, к которой едва прикоснулся.
— То же ты говорил и в прошлом году, когда уезжал Биггс! — он резко повернулся и почти бегом выскочил из столовой.
— Куда ты, Лук? — обеспокоенно крикнула ему вслед тетя.
Ответ Лука был полон черной горечи.
— Кажется, никуда… — затем, вспомнив о чувствительности тети, он добавил — Я должен закончить чистку этих двух роботов, если им нужно завтра быть готовыми к работе.
Когда Лук ушел, в столовой воцарилось молчание. Муж и жена ели механически. Наконец, тетя Веру перестала ковыряться в своей тарелке, подняла глаза и серьезно сказала:
— Оуэн, нельзя держать его здесь вечно. Большинство его друзей, тех, с которыми он рос, уехали. Академия так много значит для него…
Ее муж апатично ответил:
— Я вознагражу его в следующем году. Обещаю. Тогда или, возможно, через год у нас будут деньги.
— Просто Лук не фермер, Оуэн, — твердо продолжала тетя. — И никогда не станет им, как бы ты ни старался сделать это, — она медленно покачала головой. — В нем слишком много от отца.
В первый раз за весь вечер Оуэн Ларе озабоченно задумался, глядя на дверь, через которую ушел Лук.
— Именно этого я и боюсь, — тихо сказал он.
Лук поднялся на вершину. Он стоял на песке и наблюдал за двойным закатом, во время которого сначала одно, а потом другое солнце Татуина медленно тонули в вершинах отдаленных дюн. В постепенно меркнущем свете песок становился золотистым, потом — красновато- коричневым и ярко-оранжевым, прежде чем опускающаяся ночь притушила эти яркие краски до следующего утра. Скоро эти пески впервые зацветут плодоносящей растительностью и пустыня сменится буйством зелени.
Эта мысль должна была бы привести Лука в восторг. Наверное, ему следовало бы вспыхнуть от волнения, как его дядя при описании приближающегося сбора урожая. Но Лук не чувствовал ничего, кроме огромной опустошенности. Даже возможность впервые в жизни иметь много денег не волновала его. Что можно было делать с деньгами в Анкорхеде… да, может быть, и на всем Татуине, если на то пошло?
Частица Лука, становящаяся в нем все больше и больше, доставляла ему беспокойство неудовлетворенности. Это было естественно для юноши в его возрасте, но Лук не понимал, почему в нем это было сильнее, чем в других.
Когда ночной холод ползком подобрался по песку к его ногам, он отряхнул брюки и спустился в гараж. Возможно, работа с роботами загонит его чувство сожаления глубоко в подсознание. Лук быстро окинул взглядом помещение, но не заметил в нем никакого движения. Ни одного из роботов не было видно. Слегка нахмурившись, Лук вынул из-за пояса небольшой прибор и переключил пару тумблеров, вмонтированных в его пластиковый корпус.
Из пульта управления послышался глухой шум. Сигнализатор позвал высокого робота. Тот вскрикнул от удивления и выпрыгнул из-за флаера.
Не скрывая своей озабоченности, Лук подошел к нему.
— Что это ты там прячешься?
Робот, спотыкаясь, вышел из-за стабилизатора машины с видом отчаяния. Вдруг Лук сообразил, что, несмотря на включенный сигнализатор, Эрдва все еще не было видно.
Бессвязное бормотание Трипэо объяснило его исчезновение.
— Я не виноват! — бессмысленно повторял он умоляющим голосом. — Пожалуйста, не отключайте меня! Я говорил ему: «Не уходи», но он не послушался. Он, должно быть, неисправен. Что-то сильно повредило его логические цепи. Он все время болтал о какой-то миссии, сэр… Я никогда раньше не видел робота, страдающего манией величия. Таких вещей не должно было быть в устройстве логического мышления таких примитивных роботов, как малыш Эрдва и…
— Ты имеешь в виду… — удивленно начал Лук.
— Да, сэр, он ушел!
— И я сам убрал его блокирующее устройство, — медленно проговорил Лук. Он уже представлял себе лицо своего дяди. Последние их сбережения вложены в этих роботов, говорил тот ему.
С ближайшей к их дому вершины небольшой гряды Луку открылась бескрайняя панорама окружающей их пустыни. Вынув свой драгоценный бинокль, он окинул взглядом быстро погружающийся в темноту горизонт, ища взглядом маленького металлического робота на трех ногах, сошедшего со своего механического ума.
Трипэо с трудом вскарабкался по песчаному склону и встал рядом с Луком.
— Этот Эрдва всегда причинял другим только беспокойство, — ворчал он. — Даже мне иногда становится трудно понимать таких, звездных роботов-богоборцев…
Наконец, Лук опустил бинокль и с удивлением констатировал:
— Но его нигде не видно… — он яростно пнул песок. — О, черт, какой я дурак, что дал обмануть себя и убрал этот ограничитель! Дядя Оуэн убьет меня…
— Прошу прощения, сэр, — с надеждой заговорил Трипэо, в голове которого метались видения джавов, но не можем ли и мы последовать за ним?
Лук обернулся и изучающе посмотрел на надвигающуюся на них стену тьмы.
— Только не ночью. Из-за этих пустынных рейдеров это слишком опасно. Джавов я не очень боюсь, но песчаные люди… нет, только не в темноте! Нужно подождать до утра и попытаться найти его следы.
Снизу, из дома, раздался зов:
— Лук, Лук, ты кончил с этими роботами? Я выключаю энергию на ночь.
— Ладно! — крикнул Лук, не отвечая на вопрос. — Я скоро спущусь, дядя Оуэн! — повернувшись, он в последний раз посмотрел в сторону скрытого темнотой горизонта. — Ну и влип же я! — сказал он. — Этот робот-малютка доставит мне много хлопот.
— О, уж это-то он умеет делать великолепно, сэр, — с наигранной веселостью подтвердил Трипэо. Лук с кислой миной посмотрел на него. Повернувшись, они начали спускаться в гараж.
— Лук— Лук! — все еще с остатками сна в уголках глаз Оуэн посмотрел по сторонам, расслабляя шейные мышцы. — Где он может слоняться, в такую рань? — вслух произнес он, но не услышал ответа. В доме не было никаких признаков движения, а наверху он уже все проверил.
— Лук! — снова крикнул он. — Лук, Лук, Лук… — отражалось от стен дома, казалось, передразнивающих его. Резко повернувшись, он направился на кухню, где Веру готовила завтрак.
— Ты не видела Лука сегодня утром? — спросил он как можно мягче.
Она бросила на него быстрый взгляд, затем снова взялась за приготовление завтрака.
— Да. Он сказал, что ему надо сделать что-то до того, как отправиться на южный склон, поэтому он и ушел так рано.
— До завтрака? — озабоченно нахмурился Оуэн. — Это на него не похоже. Он взял с собой новых роботов?
— Кажется, да. Я уверена, что видела рядом с ним минимум одного из них.
— Ну, — задумчиво произнес Оуэн, смущенный тем, что придраться было не к чему, — лучше бы ему пригнать этих роботов на склон к полудню, иначе ему чертовски сильно достанется.
Голова, скрытая под гладким белым металлом, высунулась из люка полузасыпанного песком спасательного бота, ставшего теперь основанием дюны, слегка возвышавшейся над своими соседками. Голос звучал уверенно, но устало.