Джа-Джа так и стоял на месте, озираясь по сторонам, будто ждал, когда кто-нибудь укажет ему, что делать. В неловкой тишине Квай-Гон остался один на один с матерью Энакина. В толстое оконное стекло часто-часто били горсти песка.
– Меня зовут Шми Скайуокер, – представилась женщина, протягивая руку. – Мы с Энакином рады принять вас у себя.
Квай-Гон уже оценил ситуацию и решил, как поступить. Он достал из подсумка на поясе пять маленьких капсул.
– Я понимаю, что наш визит очень неожиданный. Вот, возьмите. Этого хватит на ужин для всех.
Шми взяла капсулы:
– Спасибо. – Ее взгляд поднялся и опустился снова. – Большое спасибо. Извините, если я повела себя грубо. Я, наверно, никогда не привыкну к выходкам Энакина.
– Он очень необычный мальчик, – заметил Квай-Гон.
Шми посмотрела на него таким взглядом, будто им двоим только что открылась важная тайна.
– Да, – тихо сказала она. – Я знаю.
В спальне Энакин показывал Падме С-3PO. Отключенный дроид лежал на верстаке – в настоящее время мальчик трудился над металлической обшивкой. Внутренняя электропроводка уже функционировала, но корпус, руки и ноги дроида пока еще ничто не закрывало. Один глаз покоился рядом на верстаке, где Энакин оставил его предыдущим вечером, когда подгонял по толщине визуальный рефрактор.
Падме посмотрела через плечо мальчика, заинтересованно изучая дроида.
– Круто, правда? – живо спросил Энакин, изнывая от желания узнать ее мнение. – Я еще не закончил, но осталось недолго.
– Отличная работа, – с явным одобрением ответила Падме.
Мальчика захлестнула волна гордости.
– Тебе правда нравится? Это протокольный дроид… Он будет помогать маме. Смотри!
Он нажал выключатель, и дроид резко сел. Почувствовав, что что-то неладно, мальчик засуетился. Наконец он нашел на верстаке недостающий глаз и с размаху вставил его в пустой разъем.
С-3PO осмотрел присутствующих:
– Здравствуйте. Я протокольная модель, специалист по дроидам… между отношениями и людьми.
– Ой, – буркнул Энакин. – Он немного запутался.
Мальчик схватил прибор с длинной рукояткой, на которой виднелся электронный код, и бережно вставил в разъем на голове С-3PO. Затем несколько раз провернул, изучая меняющиеся цифры. Увидев нужные показания, Энакин вдавил кнопку на ручке. Дроид несколько раз дернулся, а когда Энакин отключил прибор, встал с верстака и повернулся к Падме:
– Здравствуйте. Я С-3PO, специалист по отношениям между людьми и дроидами. Чем могу служить?
Энакин пожал плечами:
– Я дал ему имя несколько дней назад, но забыл ввести код в базу данных, чтобы он мог сам представляться.
Падме восхищенно улыбнулась Энакину:
– Он замечательный!
R2-D2 подкатился ближе и выдал резкую трель.
С-3PO озадаченно перевел взгляд на него:
– Прошу прощения. В каком смысле – голый?
R2-D2 снова что-то пропищал.
– Надо же! Какой стыд! – Протоколист окинул взглядом свои непокрытые руки и ноги. – Видно внутренние детали? Ну дела!
Энакин надул губы:
– Это верно… Ты не волнуйся, скоро я все доделаю. – Он снова опустил дроида на верстак и оглянулся на гостью через плечо. – Когда закончится буря, я покажу тебе болид. Я мастерю гоночную машину. Но Уотто о ней не знает. Это секрет.
Падме улыбнулась:
– Все в порядке. Я умею хранить секреты.
Буря продолжалась весь день, застилая улицы Мос-Эспа принесенной из пустыни пылью. Та заполняла воздух и затмевала солнечный свет, насыпая покатые дюны под стенами запертых домов. Шми Скайуокер приготовила ужин из пищевых капсул, которые дал ей Квай-Гон. Пока она стряпала на кухне, а Падме пропадала с Энакином в его комнате, мастер-джедай отошел в сторонку и тайком связался с Оби-Ваном. Качество связи оставляло желать лучшего, но разговор состоялся, и ученик рассказал наставнику о сообщении с Набу.
– Ты поступил правильно, – уверил его мастер-джедай, стараясь говорить шепотом.
– Королева сильно огорчилась. – Голос Оби-Вана пробивался сквозь треск помех.
Квай-Гон оглянулся на Шми, которая склонилась над разделочным столом.
– Нет сомнений – это сообщение передали специально, чтобы напасть на наш след.
– А вдруг губернатор Биббл говорит правду и население страдает?
Квай-Гон вздохнул.
– Что так, что этак, время уходит, – тихо проговорил он и отключил связь.
Вскоре они сели ужинать. Снаружи ревела буря, создавая зловещий контраст с царившей внутри дома тишиной. Квай-Гон расположился во главе стола, Падме – напротив него, а Энакин, Джа-Джа и Шми по сторонам. Энакин, как это водится у мальчишек, завел разговор о своей жизни, ни капельки не стесняясь рабского ярма и преподнося его как всего лишь один из поворотов судьбы, который во что бы то ни стало надо обсудить с новыми друзьями. Его мать постаралась объяснить гостям тяжесть их положения и тем самым оградить сына от излишних расспросов.
– У всех рабов под кожу вшиты передатчики, – объяснила женщина.
– Я хотел сделать сканер, чтобы найти их, но пока не получается, – серьезным тоном добавил ее сын.
Шми улыбнулась:
– При попытке побега…
– …тебя взорвут! – закончил мальчик. – Бабах!
Джа-Джа хлебал в свое удовольствие суп, слушая вполуха и наслаждаясь наваристым бульоном. На этих словах, однако, он перестарался и издал такой громкий звук, что разговор вмиг прекратился и все уставились на него. Джа-Джа смущенно опустил голову и притворился, что ничего не произошло.
Падме обратилась к Шми:
– Не могу поверить, что где-то в Галактике еще существует рабство. Республиканские законы…
– Здесь у Республики нет власти, – оборвала ее хозяйка. – Мы выживаем своими силами.
Повисла неловкая пауза, и Падме опустила глаза, не найдя что сказать.
– А ты видела гонки на болидах? – встрял Энакин в попытке разрядить обстановку.
Девушка покачала головой. Бросив быстрый взгляд на Шми, она заметила неожиданную тревогу на усталом лице женщины. Джа-Джа запустил язык в глубокую миску на противоположном конце стола и, ловко подцепив лакомый кусочек, заглотил его и смачно облизал губы. Но неодобрительный взгляд Квай-Гона быстро заставил его угомониться.
– На Маластере проводят гонки, – сказал мастер-джедай. – Скорость высокая, да и риск большой.
Энакин усмехнулся:
– Из людей только я могу гонять на болидах! – Под недовольным взглядом матери усмешка быстро исчезла с его лица. – Мам, а что? Я не хвастаюсь. Это правда! Уотто говорит, что никогда не слышал, чтобы человек участвовал в гонках.
Квай-Гон внимательно посмотрел на него:
– У тебя, должно быть, реакция как у джедая.
Энакин расплылся в улыбке от похвалы. Джа-Джа улучил момент, чтобы стянуть еще кусочек, но на этот раз Квай-Гон подготовился… Движение руки – и язык гунгана оказался крепко прихвачен двумя пальцами. Джа-Джа застыл с открытым ртом и высунутым языком, широко распахнув глаза.
– Больше так не делай, – приказал Квай-Гон с ноткой недовольства в голосе.
Гунган попытался было ответить, но вышло лишь невнятное мычание. Джедай отпустил его язык, который тут же свернулся во рту. Джа-Джа энергично потер вытянутые губы.
Энакин обратился к гостю с некоторой неуверенностью в голосе:
– Я… я хотел спросить.
Квай-Гон кивком показал, что слушает.
Мальчик прочистил горло, набираясь храбрости:
– Вы – рыцарь-джедай, правда?
Долгую секунду мальчик и мужчина молча смотрели друг на друга.
– Почему ты так решил? – наконец осведомился Квай-Гон.
Энакин сглотнул:
– Я видел у вас световой меч. Такое оружие носят только рыцари-джедаи.
Квай-Гон долго не сводил с него глаз. Наконец он откинулся на спинку стула и улыбнулся:
– Может, я убил джедая и забрал его меч.
Энакин тряхнул головой:
– Джедая никто не может убить.
Улыбка сошла с лица Квай-Гона, и в темных глазах промелькнула грусть:
– Если бы…
– Один раз мне приснилось, что я джедай, – торопливо сообщил мальчик, с воодушевлением ухватившись за новую тему разговора. – Я прилетел на Татуин и освободил всех рабов. Мне это приснилось, когда я ночевал в пустыне. – Он замолчал, и юное лицо осветилось надеждой. – Вы явились, чтобы освободить нас?
Квай-Гон покачал головой:
– Боюсь, что не для…. – Он замешкался.
– А я думаю, что для этого, – с вызовом произнес мальчик. – Иначе зачем вы здесь?
Шми открыла было рот, чтобы отчитать сына за дерзость, но Квай-Гон опередил ее, заговорщицки наклонившись к мальчику:
– Я вижу, тебя не проведешь. Но об этом никому нельзя рассказывать. Мы направляемся по важному заданию на Корусант – центральную планету Республики. Это наш секрет.
Энакин округлил глаза:
– Корусант? Ого! А как же вы оказались во Внешнем Кольце?
– Наш корабль поврежден, – ответила Падме. – Мы застряли здесь, пока его не починят.
– Я помогу! – воскликнул мальчик, сгорая от желания быть полезным. – Я могу починить что угодно!
Квай-Гон воспринял его порыв с улыбкой:
– В этом я не сомневаюсь, но ты сам помнишь, как мы пришли в лавку Уотто за запчастями.
– Наша нечего давай взамен, – уныло добавил Джа-Джа.
Падме задумчиво посмотрела на джедая:
– Должны же быть у этих торгашей хоть какие-то слабости.
– Азартные игры, – обронила Шми. Встав из-за стола, она начала собирать тарелки. – В Мос-Эспа все вертится вокруг ставок на этих ужасных гонках.
Квай-Гон тоже поднялся и, подойдя к окну, уставился через толстое матовое стекло на тучи вздыбленного ветром песка.
– Гонки, – повторил он. – Жадность может быть богатым подспорьем, если ее умело использовать.
Энакин вскочил на ноги:
– У меня есть болид! – торжественно объявил он. Мальчишеское лицо светилось гордостью. – Он быстрее всех на свете! Послезавтра будет большая гонка в канун праздника Бунты. Вы можете выставить мой болид! Он уже готов…
– Энакин, успокойся! – резко прервала его мама. Ее глаза горели от переживаний. – Уотто не позволит тебе участвовать.