– Ого, настоящий астродроид! – воскликнул Китстер, тихо присвистнув. – Откуда?
Энакин пожал плечами.
– Это еще что! – ответил он, слегка рисуясь. – Я поеду в завтрашней гонке.
Китстер скорчил гримасу и откинул со лба клочок темных волос:
– Чего? Вот на этом?
– Эта развалюха никогда не поднимется в воздух, – заявил Уолд, подталкивая локтем подружку. – Смех, да и только, Эни.
– Ты уже который год с ним возишься, – добавила Эми с гримасой неодобрения на нежном личике. Девочка покачала белокурой головкой. – Он никогда не полетит.
Энакин раскрыл было рот, но быстро передумал оправдываться. Пусть говорят что хотят. Зато потом он им всем покажет.
– Слушай, пойдем в мяч поиграем, – скучающим голосом предложил Сик, шагая прочь. – Бросай это гиблое дело, Эни, пока не разбился всмятку.
Дети выбежали со двора, посмеиваясь над юным мечтателем. Но Китстер был его лучшим другом и никогда не сомневался в его словах. Поэтому смуглый мальчик остался, не обращая внимания на насмешки других.
– Что бы они понимали, – тихо проговорил он.
Энакин благодарно улыбнулся другу. Но тут он заметил, что Джа-Джа ошивается у пластины энергоцепи – источника питания, благодаря которому двигатели соединялись между собой и синхронизировали работу. Улыбка тут же сошла с лица мальчика.
– Эй! Джа-Джа! – выкрикнул он. – Отойди от цепи!
Гунган поднял голову, его взгляд забегал.
– Кого? Моя?
Энакин упер руки в бока:
– Если рука попадет под разряд, то на несколько часов онемеет.
Переменившись в лице, Джа-Джа спрятал руки за спину и снова склонил длинный любопытный нос над пластиной. В этот миг оттуда к его рту поднялась энергетическая дуга, отчего бедолага потрясенно взвизгнул и отпрыгнул. Гунган недоуменно вытаращился на мальчиков, обхватив вытянутые трубочкой губы обеими руками.
– Ой-ой-ой! – выдавил Джа-Джа, свесив длинный язык. – Языка стать толстая. Моя больно.
Покачав головой, Энакин снова занялся проводкой. Китстер наблюдал за его работой с тревогой на смуглом лице.
– Эни, ты даже не знаешь, заведется ли он, – хмуря брови, заметил мальчик.
Энакин ответил, не поднимая головы:
– Заведется.
Рядом с ним, как по волшебству, возник Квай-Гон.
– Думаю, самое время проверить. – Джедай протянул юному пилоту небольшой цилиндрический предмет. – Вот тебе силовой блок. Я прихватил его сегодня утром. Тебе он нужнее, чем твоему хозяину. – Уголок рта Квай-Гона дернулся от смешанного чувства смущения и радости.
Энакин знал, сколько стоит силовой блок. Он не представлял, как джедай сумел увести эту штуку из-под носа Уотто, и даже не хотел вдаваться в подробности.
– Отлично! – просиял мальчик.
Запрыгнув в кабину, он вставил силовой блок в разъем на приборной панели и нажал кнопку включения. Затем натянул старый потертый шлем и перчатки. Пока Энакин снаряжался, Джа-Джа, который по-прежнему ошивался возле двигателей, умудрился сунуть руку в форсажную камеру, и ладонь вмиг застряла. Гунган в ужасе запрыгал на месте, не в силах произнести ни слова онемевшим ртом, а только без толку шлепая вытянутыми губами. В последний момент его отчаянные пляски заметила Падме и рывком освободила его – за несколько секунд до того, как завелись двигатели.
Из форсажных камер вырвалось пламя. «Радон-Ульцеры» заревели, постепенно повышая тон, пока пилот не нажал на рычаги, – тогда они перешли на глухое ворчание. Раздались одобрительные выкрики, и Энакин помахал всем рукой.
Шми Скайуокер смотрела на него с крыльца печальным отстраненным взором.
Сумрак горел золотым и алым, изящными длинными мазками окрасив горизонт над заходящими солнцами. Ночь ползла следом, затемняя небо, натягивая на него усыпанное звездным бисером покрывало. В сгустившейся тьме над пустошами установилась настороженная тишина.
В последнем закатном луче блеснул металлический бок небольшого корабля, летящего от Дюнного Моря к Мос-Эспа. Узкий плоский нос походил на кинжал, к хвосту крепились крылья, а вертикальные стабилизаторы были слегка закруглены. Корабль несся вдоль рельефа планеты, поднимаясь к вершинам холмов и ныряя в распадки. Темная краска и ровный ход делали его похожим на хищника, вышедшего на охоту.
Покинув Дюнное Море, аппарат аккуратно остановился на широком плоском холме-останце, с которого во всех направлениях открывался вид на окрестности. Стадо обеспокоенных диких бант с недовольным ревом разбежалось при появлении звездолета, тряся мохнатой головой с массивными рогами. Корабль заглушил двигатели и притаился в ожидании.
Вскоре кормовой люк раскрылся, опустив металлический трап, и на его вершине появился Дарт Мол. Он сменил черный плащ на свободную одежду жителя пустыни и повязал рубаху поясом, а световой меч повесил так, чтобы в любой момент до него дотянуться. Маленькие рожки, более не скрытые капюшоном, напоминали зловещую корону над черно-красным лицом. Не обращая внимания на бант, ситх прошел к краю плоскогорья и, достав электробинокль, стал осматривать пустоши.
«Песок и камни, – отметил он. – Необитаемые земли. Но неподалеку есть город, и там – еще один. И третий поодаль».
Дарт Мол опустил бинокль. Огни городов были хорошо видны в сгущающейся черноте ночи. Остальные находились либо на другой стороне Дюнного Моря, где он уже побывал, либо за горизонтом, куда еще предстояло отправиться.
Но ситх был уверен, что джедаи скрываются в одном из этих.
Его мозаичное лицо было бесстрастным, однако желтые глаза блестели в предвкушении. Уже скоро. Вот-вот.
Опустив взгляд на пристегнутый к запястью прибор, он выбрал интересующие его настройки и ввел данные о разыскиваемых врагах. Рыцари-джедаи весьма отчетливо проецировали свое присутствие в Силе. На все про все понадобилась минута. Ситх вернулся к кораблю, и из люка один за другим выплыли шарообразные дроиды-разведчики. Получив сигнал, они устремились к обозначенным городам.
Дарт Мол проводил их взглядом и сдержанно улыбнулся. Скоро.
Он взошел на борт, чтобы из кабины следить за отчетами дроидов.
С наступлением ночи Мос-Эспа укутала тьма. Квай-Гон осматривал глубокую царапину на руке Энакина, который смирно сидел на перилах крыльца. Она появилась во время работы над болидом, но, по типичному мальчишескому обыкновению, до последнего момента не была замечена.
Энакин бегло глянул, как Квай-Гон обрабатывает рану, и поднял глаза к звездному покрывалу над головой.
– Эни, сиди спокойно, – указал джедай.
Мальчик пропустил его слова мимо ушей.
– Так много звезд! И у всех есть планеты?
– По большей части. – Квай-Гон достал чистый платок.
– А кто-нибудь бывал на каждой?
Гость рассмеялся:
– Это вряд ли.
Энакин кивнул, не отрывая глаз от неба:
– Значит, я буду первым, кто… Ой!
Квай-Гон стер капельку крови и нанес на царапину антисептик.
– Ну вот, как новенькая.
– Эни! Пора спать! – донесся голос матери.
Квай-Гон достал съемную плату для комлинка и размазал по ней полученную каплю крови. Мальчик с любопытством подался ближе:
– Что вы делаете?
Тот отозвался, не поднимая головы:
– Проверяю, нет ли инфекции.
Энакин нахмурился:
– Я никогда не видел…
– Эни! – снова позвала его мать, на этот раз гораздо строже. – Я два раза повторять не стану!
– Беги, – махнул рукой Квай-Гон. – Завтра важный день. – Он убрал платок под накидку. – Спокойной ночи.
Мальчик помедлил, не сводя с джедая пристального вопрошающего взора. Но все же отвернулся и умчался в дом. Квай-Гон дождался, когда останется один, вставил плату в комлинк и вызвал Оби-Вана.
– Слушаю, учитель, – сразу же, невзирая на поздний час, ответил падаван.
– Сейчас я передам образец крови, – сказал Квай-Гон, бдительно поглядывая по сторонам. – Проверь его на мидихлорианы.
Он отправил цифровые параметры образца ученику и в тишине стал ждать результатов. Было слышно, как быстро и взволнованно бьется сердце. Если он прав насчет мальчика…
– Учитель, – ворвался в его размышления голос Оби-Вана, – образец, наверно, испорчен.
Квай-Гон медленно, глубоко вдохнул:
– Что показал анализ?
– Количество мидихлориан – двадцать тысяч, – сдавленным голосом произнес молодой джедай. – Ни у кого столько нет. Даже у мастера Йоды.
Ни у кого. Квай-Гон уставился в черноту ночи, ошеломленный масштабом своего открытия. Потом перевел взгляд на лачугу, где спал мальчик, и застыл.
На пороге стояла, неотрывно глядя на джедая, Шми Скайуокер. Их глаза встретились, и Квай-Гону на миг почудилось, что ему во всей своей полноте открылось будущее. Потом женщина смущенно отвернулась и скрылась в доме.
Еще немного постояв, Квай-Гон внезапно вспомнил о включенном комлинке.
– Спокойной ночи, Оби-Ван, – тихо попрощался он и отключил связь.
Наступила полночь. Не в силах заснуть, Энакин Скайуокер выскользнул из постели и пробрался на задний двор, чтобы еще раз проверить болид: приборную панель, проводку, переключатели электроцепи, источники питания – все, что могло прийти в голову. Под конец мальчик просто встал у машины, раздумывая, что еще он мог упустить. Ошибка была бы непозволительной роскошью. Нужно убедиться, что он сделал все возможное.
Для того, чтобы выиграть завтрашнюю гонку.
Потому что он должен.
Должен.
Энакин понаблюдал, как R2-D2 суетится вокруг болида, размашисто нанося краску на полированный металлический корпус. С помощью прожектора, закрепленного на манипуляторе над головой, дроид подсвечивал свою работу, а со стороны С-3PO лился непрерывный поток советов. Мальчик включил протоколиста днем по просьбе Падме. «Лишняя пара рук не помешает», – назидательно произнесла девушка, а потом улыбнулась. С-3PO нельзя было назвать мастером на все руки, но вокодер его был поистине неуемным. Как бы то ни было, астромеханику нравилось его общество, и он свистом и чириканьем поддерживал беседу, разъезжая вокруг болида.