Они не убили RK-242. Он остался жив, хоть и сломлен.
Несколько дней спустя он вернулся в строй, хромая и дрожа под дребезжащей и потрескивающей броней.
Слоун пошла к нему и немного с ним поговорила, направив на него дуло бластера. Стоило ей представиться, как RK-242, пуская сопли и слюни, начал бормотать слова благодарности. Слоун объяснила ему, что против нее организовали заговор, — не важно, было это правдой или нет. Она сказала, что Раке совершил переворот и похитил у нее Империю.
— Он намерен всех нас уничтожить, — добавила она.
RK-242 согласно кивнул, судорожно сглатывая и всхлипывая.
А потом Слоун начала выспрашивать у него все, что он знал. Что находится в долине? Что возле Горестной Руки? Что замышляет Раке?
Солдат рассказал ей все, что ему было известно. Раке называл эту суровую планету «чистилищем». Джакку должна была испытать их, обучить и закалить до состояния камня. Единственным способом победить Новую Республику, по словам Ракса, являлось создание великой безжалостной армии, с которой Империя могла бы пережить невозможное.
Ко всему прочему RK-242 теперь называл его «советником Раксом». Похоже, тот, за кем охотилась Слоун, взял себе новый титул. Какая скромность!
Рей объяснила штурмовику, что единственный вы- Х°Д — отстранить Ракса от власти. Если потребуется — силой. Солдат отважно кивнул. Она сказала, что ей нужно знать о Раксе все: его привычки, его нынешнюю роль, все, даже самые незначительные детали. Но RK-242 мало что мог ей сообщить. По его словам, Империя основала базу за Гоазоном, за Зыбучими дюнами, и именно там Раке собирал свои силы. Строительные дроиды день за днем расширяли его крепость. И точно так же каждый день прибывали новые СИД-истребители, шагоходы АТ- АТ и AT-ST, транспортные корабли с новыми солдатами. Империя собирала свои ресурсы и войска.
И все это происходило здесь — на планете или над ней.
Но все это она знала и раньше.
Она снова спросила его про Горестную Руку...
По словам солдата, как он понял, там среди песков спрятан некий оружейный комплекс, построенный Пал- патином, а может, даже и кем-то до него. Он слышал, что Раке время от времени отправляется туда в одиночку. RK-242 поклялся, что даже не знает, правда ли это, и ему больше нечего добавить. А потом он спросил, может ли она помочь ему и спасти его из этой преисподней.
Пропустив вопрос бойца мимо ушей, гранд-адмирал обратилась к Брентину:
— Оружейный комплекс? Не из-за него ли они на Джакку?
И все равно что-то не сходилось. Империя не нуждалась в новом вооружении — она создала величайшее оружие в истории Галактики, причем дважды. Империи были нужны не боевые станции, а новое руководство.
Однако Империя обожала свою военную машину. Возможно, там находится нечто, превосходящее даже f Звезду Смерти». Желание выяснить это — и убить Ракса — нарастало, словно столб раскаленной магмы в жерле вулкана, в который превратилось сердце Слоун.
Поблагодарив солдата, Рей сказала, что у нее есть для него важная задача и, когда придет время, она с ним свяжется.
Забирайся обратно в свою броню, — приказала она __ и никому не рассказывай о нашей встрече.
Когда он повернулся, чтобы подобрать шлем, Слоун выстрелила ему в затылок, прежде чем парень успел надеть его на голову.
Мы же могли ему помочь! — вскрикнул Брентин.
Ему уже было не помочь, — ответила она.
Затем она сказала, что они должны отправиться к этому загадочному комплексу на краю Долины Пустынника.
Проблема заключалась в том, что кораблем они воспользоваться не могли, поскольку их бы тут же сбили. А путь по земле лежал через Юлонгские каньоны и дальше, через запутанный лабиринт пещер Багирлак-Гару. И это означало только одно.
Им придется иметь дело с хаттшей Ниимой.
Эта часть Джакку принадлежит хаттше Нииме, и ее склизкий след тянется далеко за пределы этой территории. Подобно Джаббе на Татуине или Дурге на Улматре, ее влияние — и коррупция — оставляет за собой длинный хвост. Она контролирует черный рынок: рабы, металлолом, кезий, безорит.
При всем при этом она не просто жирная склизкая правительница. Это не Джабба с его дворцом или Дурга с его яхтой, и ее бизнес — не бизнес обычного преступного воротилы. Большинство хаттов обожают приемы и церемонии. Они отбирают у каждого часть кредитов для крупного босса, стоящего во главе региона, — в качестве платы за защиту или подати. Но Нииме этого мало.
Ниима требует вечной службы — просто работать на нее недостаточно. Тот, кто становится ее слугой, остается им на всю жизнь.
Сама она считает себя неким божественным червем, порождением песка и камня, а те, кто ей служит, делают это потому, что она является для них центром мироздания, будто жирный паук посреди паутины или высасывающая кровь язва. Она владеет ресурсами, она контролирует доступ, и только ей решать, кто может пройти через узкие каньоны и глубокие пещеры. Власть над ресурсами дарует Нииме власть над окружающими. И тем не менее у Слоун возникает мысль, что со временем подчинение ей превратилось в какое-то извращенное поклонение. Вознаграждение, которое может дать Джакку, слишком мало и скудно, и остается либо лишь верить во что-то более великое, либо умереть в пыли, лишившись всяческой надежды. Те, кто отдает Нииме свои жизни, не видят никакого иного пути. Служение ей — в буквальном смысле лучший выбор, который у них есть в мире отбросов и руин.
— Куба, каяба ди анко! — командует Ниима, извиваясь своим длинным червеобразным телом на руках слуг.
Ее голос трудно воспринять — он звучит так, будто кто-то наглотался битого стекла и пытается кричать, несмотря на заполняющую горло кровь. Ее булькающий вопль раз за разом отдается в ушах Слоун, эхом отражаясь от стен пещеры. На нее накатывает тошнота.
Слоун немного знает хаттский, но эта фраза из какого-то более древнего диалекта — более резкого, более примитивного. Что она означает? «Приди ко мне»?
Похоже на то, поскольку откуда-то снизу появляется один из поборников хаттши. Как и остальные, он обнажен и раскрашен красными полосами каменной пыли, но губы его не скреплены крючками. Все остальное — запястья, ладони, руки и ноги — пронизано металлом.
Через его плечо перекинута кожаная тесьма, с которой свисают черная коробочка и помятый ржавый динамик — устройство-переводчик. Слуга взбирается на спину Ниимы, повесив переводчик на мясистый бугор, заменяющий ей плечо, так что коробочка оказывается ниже ее рта. Раб остается сидеть на ее макушке, словно ожидающее очередной команды домашнее животное.
«Он похож на шляпу», — проносится абсурдная мысль в голове Рей.
Ман-та, — снова произносит Ниима.
В динамике слышится треск помех, а затем механический, монотонный голос на общегалактическом: «ГОВОРИ».
Слоун откашливается, напоминая: «Веди себя почтительно». Хатты предпочитают, чтобы к ним обращались не просто как к обычным разумным существам. Им нравится, когда им прислуживают. Им хочется поклонения. И Нииме, похоже, хочется этого больше других.
Проблема лишь в том, что Слоун не слишком умеет вести себя почтительно. И все же, откашлявшись, она начинает:
О достославная змея, владычица песков и камней, хаттша Ниима, я гранд-адмирал Империи Рей Слоун. Сегодня я пришла, чтобы просить у вас помощи. Я и мой спутник желаем пройти через территорию ваших пещер и дальше к плато, именуемому Горестной Рукой...
Ее прерывает булькающий смех хаттши.
Сти-юка! Куба нобата гранья ад-мии-раль.
«ПОСМОТРИ НА СЕБЯ, — переводит коробочка. —
ТЫ НЕ ГРАНД-АДМИРАЛ».
Уверяю вас: я гранд-адмирал и я верну себе мою Империю. Если вы позволите мне пройти, то, обретя власть, я смогу многое вам предложить...
Однако она уже и сама понимает, что позиция ее крайне слаба. Да, Ниима хочет, чтобы ей служили, и ей хочется быть королевой червей, но, с другой стороны, если Слоун приходится кланяться и пресмыкаться, ведя себя подобно мухе, прилипшей к языку жирной слизнячки, она выглядит слишком слабой, чтобы воспринимать ее всерьез. Ей нужно унижаться и вместе с тем выглядеть могущественной, а подобное ей не под силу, ведь одно просто-напросто противоречит другому. Как такое вообще возможно?
Ответ: никак. Хаттша снова разражается булькающим смехом, а затем пронзительно ревет на своем языке.
«ТЫ НИЧЕГО НЕ ВЕРНЕШЬ, — слышится из переводчика. - ТЕБЕ НЕЧЕГО МНЕ ПРЕДЛОЖИТЬ». Хаттша орет своим слугам: «ВЗЯТЬ ИХ. РАЗДЕТЬ ИХ. ОБРИТЬ ИХ. СЛОМАТЬ ИХ РАЗУМ».
«Нет, только не это!» Все должно было произойти совсем не так. Рабы мягко опускают Нииму на камень и один за другим направляются к Слоун и Брентину. Брен- тин испуганно смотрит на спутницу, сжимая кулаки.
Но Слоун лишь едва заметно качает головой и одними губами произносит четыре слова: «Я могу все исправить».
— Погодите, — говорит она, поднимая обе руки. Рабы продолжают приближаться, но уже медленнее, ступая на цыпочках. Из скалящихся ртов вырывается шипение. — На трон претендует Галлиус Раке, и он слаб. Императором буду я.
Ниима что-то вопит, и переводчик рявкает: «ЖДАТЬ!»
Рабы замирают на месте, словно автоматы. Они даже не моргают. Ниима понижает голос, точно переходя на доверительный тон, хотя переводчику неведомы подобные вариации, и ответ на общегалактическом звучит столь же механически и монотонно: «Я УЖЕ ЗАКЛЮЧИЛА СДЕЛКУ С СОВЕТНИКОМ РАКСОМ. ТЫ ОПОЗДАЛА, ГРАНД-АДМИРАЛ».
«Сделку с Раксом».
Конечно же, она заключила с ним сделку.
Как-то же он прошел через ее территорию. Он что-то ей дал. Или что-то предложил.
Слоун нужно лишь выяснить, что именно.
Рабы снова устремляются к ней, хватая ее за запястья, за подбородок, за горло. Сверкает лезвие клинка.
«Не сопротивляйся, — думает Рей. — Пережди. Продолжай говорить. Продолжай копать глубже».
Внезапно внутри у нее словно что-то переворачивается. Она провела на этой забытой всеми планете уже несколько месяцев. Она устала, исхудала и страдает от боли.