На> и ее охватывает неодолимый ужас — хаттша сваливайся с помоста, поднимая облако песка и пыли. Ниима скользит к ним с проворством змеи. К ней, словно наездники, цепляются скалящиеся рабы. В руках у них бластеры, из которых они начинают стрелять.
Слоун хватает Брентина за руку, и они бросаются бежать со всех ног.
Бластерные разряды вздымают песок у их ног.
Шорох скользящего по песку тела Ниимы за их спинами становится все громче и ближе. Рей не представляет, насколько далеко от них хаттша, но до ее ноздрей уже доносится отвратительная вонь чудовища. У нее возникает мысль развернуться и выстрелить прямо в змеиную морду, но рабы попросту накинутся на нее толпой. Нет. Нужно придерживаться плана — добраться до моноциклов. Слоун на бегу целится из винтовки в одного из ездоков...
Но что-то ее отвлекает. Вдали в долине мерцает вспышка яркого света, заметная даже на фоне полуденного солнца.
За спиной раздается рев хаттши. Рей накрывает тень Ниимы, которая вздымается своим объемистым телом, вкладывая всю силу в хвост...
Все вокруг заливает белый свет. Пространство заполняет звенящий столб зеленого огня, и, прежде чем женщина успевает понять, что происходит, раздается грохот, и ее швыряет на землю. Откуда-то плывет облако дыма, и она взглядом отыскивает его источник...
Платформа Ниимы лежит на песке, разрезанная пополам.
Сама хаттша — на расстоянии вытянутой руки. Слиз- нячка ошеломленно клонится набок, тряся головой и пытаясь сфокусировать взгляд рептильих глаз. С ее изуродованного черепа сыплется песок.
Ниима рычит что-то на хаттском, но перевод теряется в грохоте очередного пронзающего воздух заряда. Один из моноциклов внезапно подлетает и, дважды переку- вЫрнУБШИСЬ’ валится на спину верхового животного, ломая ему хребет.
Турболазеры. Вот чем их обстреливают. Слоун знает этот звук. Эти лучи. Ей никогда не доводилось оказаться на земле во время их обстрела и стать его мишенью, но она прекрасно знает, на что способны эти пушки; и если стоять на месте, гибели не миновать.
Планы меняются.
Моноцикл ее не спасет. Но нагорья — вполне могут. Она протягивает руку к своему единственному союзнику...
И видит, что половина тела Брентина Уэксли отсутствует.
«Нет, только не это...»
Но мужчина тут же садится, и с него осыпаются песок и пыль, которые только что погребли его под собой. Он кашляет и хрипит, но сейчас не время прочищать легкие, и Слоун, зайдя сзади, помогает ему подняться.
— К плато. Бегом, — показывает она.
Они бегут.
В то же мгновение очередной турболазерный заряд испепеляет новый моноцикл.
ИНТЕРЛЮДИЯ
КРИСТОФСИС
В первый день пятеро паломников покидают корабль и отправляются в путь через одну из бесчисленных пещерных систем Кристофсиса. Ими движет великая цель — они несут с собой священный дар, не так давно украденный из этих мест: кайбер-кристаллы, драгоценные камни, растущие лишь в нескольких точках этой планеты. Да, большая часть планеты имеет кристаллическую структуру, но кайбер-кристаллы крайне редки. Кристаллы вывезла отсюда Империя, чтобы соорудить способный уничтожать целые планеты лазер «Звезды Смерти». А еще их использовали в своих мечах джедаи, хранившие мир в Галактике. Брин Айзиска говорил, что кристаллы нужно вернуть туда, где их взяли, — на Кристофсис. Или, как он выразился, на их «родину».
Один из паломников — дроид-погрузчик MA-Во, которого они зовут Мабо. Именно он несет ящик, в котором содержится похищенное.
На третий день, поднявшись по крутой каменистой насыпи, утыканной кристаллическими шипами и скользкой от щебня, человек по имени Аддар признается своему другу, иакару Джумону:
— Не понимаю, зачем мы это делаем?
__ Затем, что это необходимо сделать, — пожав плеча-
рычит в ответ Джумон. Произнося эти слова — как будто они что-то объясняют, — он подергивает усами.
№ все же Аддар, молодой, неопытный и не слишком уверенный в себе, продолжает настаивать:
Я имел в виду... какой в этом смысл?
Сегодня у костра мы снова посмотрим головидео, которое поможет тебе понять.
Так оно и происходит. Когда наступает ночь, они разводят костер под одним из ведущих к открытому небу отверстий, сквозь которые Аддар видит россыпь звезд, столь же сверкающих и блестящих, как стены здешних пещер. Джумон велит эломину по имени Мадраммагат включить диск-проектор, и появляется искаженный помехами голо- графический образ Брина Айзиски, проповедника и филантропа, возглавляющего их сообщество верующих, Церковь Силы. Изображение Айзиски повествует о наследии Силы, о взаимосвязи всего сущего и о том, что джедаи не управляют Силой, но скорее являются ее проводниками, «антеннами, настроенными на эту космическую частоту», как выражается проповедник, и даже на голограмме заметны трепетные огоньки в его глазах. Но Аддар не чувствует того же. Аддар вообще ничего не чувствует.
Когда видео завершается, Джумон, похоже, улавливает мрачное настроение Аддара и рявкает:
Мы делаем это потому, что так надо. Потому что их нужно вернуть домой.
Иакару заворачивается в спальный мешок и засыпает.
На этом все и заканчивается.
На четвертый день они входят в кристаллический лес. Деревья здесь слабы и тонки, стволы и ветви подобны нитям, но они продолжают стоять, заключенные в голубой кристалл. Некоторые даже вырастают настолько, что е°единяются с потолком. Гуляющий среди деревьев под- Земный ветер причитает и стонет, порождая пронзительную какофонию жутких звуков.
Когда заканчивается четвертый день и начинается пятый, Мадраммагат совещается с женщиной-дуросом уг. гордой. Щеки его утрачивают привычный румянец, р0Га вздрагивают.
Нас преследуют, — говорит он.
Будьте начеку, — кивнув, соглашается Уггорда. Учитывая, насколько редко она подает голос, ее предупреждение обретает особый вес, и страх пробирает Аддара до костей.
«Нам не стоило здесь появляться», — думает он.
На шестой день Мадраммагата находят мертвым — он удаляется в гущу кристаллических деревьев, чтобы облегчиться, и больше не возвращается. Тело его разрезано на куски, словно пилой.
Теперь ясно, кто на нас охотится, — рычит Джумон.
Кто? — спрашивает Аддар.
Кьяддаки.
Этой ночью они не останавливаются на привал и спешат дальше.
Утром седьмого дня паломники слышат кьяддаков - постукивание их многочисленных конечностей, щелканье их челюстей. К середине дня становятся заметны следы их присутствия — царапины на кристаллических деревьях, размазанные по камням блестящие силикатные испражнения. К вечеру они видят в ответвлениях туннеля огоньки и тени — достаточно далеко, но ближе, чем хотелось бы.
Ненавижу этих тварей, — тяжело дыша, дрожащим голосом говорит Аддар. — Почему они не оставляют нас в покое? Следовало бы их убить.
Они тоже создания Силы, — отвечает Джумон.
И что?
И потому мы их не трогаем.
Но они могут на нас напасть.
Такова их природа.
Может, их природа — темная сторона?
__ Возможно, Брин прав, — говорит Джумон, — и никакой темной стороны не существует.
Вряд ли все столь просто. Я верю в зло. И Брин то- ясе_ к тому же... — Аддар задирает рубашку и показывает маленький бластерный пистолет. — У меня есть вот это. Можем им воспользоваться.
Тебе не следовало брать его с собой. Смертельное оружие? Здесь? В этом священном месте? Ты же знаешь...
Уггорда делает обоим знак замолчать, и они идут дальше.
На восьмой день Уггорда погибает — или, по крайней мере, так им сперва кажется. Как из ниоткуда появляются трое кьяддаков, которые набрасываются на нее и режут похожими на пилы конечностями, крепко удерживая клешнями. Джумон выхватывает раздвижной посох и, оскалившись, раскручивает его в руке, словно жужжащий ротор, после чего вместе с Мабо бросается в самую гущу схватки. Высоко подняв одного из кьяддаков, дроид швыряет его в деревья — ломаются ветви, кристал- лысо звоном сыплются на землю, точно осколки стекла. Посох Джумона попадает в одну из многоглазых жучи- ных голов. Хлещет жидкость, тварь с визгом убегает прочь. Третий кьяддак достается Аддару, и он бросается к чудовищу, преодолевая сковывающий движения страх. Зажмурившись, он достает бластерный пистолет и стреляет в воздух — не чтобы убить монстра, а чтобы отпугнуть. Он понимает, что стоит ему открыть глаза, и жук накинется на него, вспарывая живот...
Но он слышит, как стук конечностей твари удаляется в Другую сторону.
Аддар открывает глаза. Чудовища нет.
Все не сводят взгляда с мертвого тела Уггорды. Вне- 3апно она садится, вся в крови. Аддар гадает — то ли она Каким-то образом восстала из мертвых, то ли пострадала Не столь сильно, как ему казалось.
Нужно продолжать путь, — хрипит паломница, Эти трое — только первые. Они считают этот лес своей территорией; выйдя из него, мы избавимся от кьяддаков
Помогая Уггорде идти, они поступают так, как она щ, сказала.
На девятый день странники выходят из леса. Каменистая почва сменяется гладкой поверхностью тысяч кристаллических плит, на которых легко поскользнуться.
Этой ночью они снова сидят у костра. Мабо с удивительной нежностью, несмотря на свои массивные конечности дроида-погрузчика, обрабатывает раны Уггорды,
Хочу тебя кое о чем спросить, — говорит Аддар Джу- мону.
Спрашивай, мурлычет иакару.
Когда ты стал верующим?
Джумон небрежно пожимает плечами:
Три года назад мне было видение. Оно указало мне путь сквозь чащу неподалеку от моего дома. Я последовал за ним и нашел там Брина, израненного после падения в расселину. Я помог ему, и он сказал, что нас свела сама судьба. Что меня направляла Сила.
Врешь. Сила — только для джедаев.
Нет! — отвечает Джумон скорее удивленно, чем зло. — Джедаи владеют ею, но Сила есть во всех живых существах. Именно она указывает нам путь, именно она связывает нас друг с другом. С Силой мы все едины.