— Как думаешь, какую работу в наказание он даст нам в этот раз? — спросил Майло. — Заставит чистить выхлопные сопла «Шепчущей птицы»?
— Думаю, будет ещё хуже, — Лина скорчила гримасу. — Скорее всего, заставит нас выслушивать одну из лекций Крэйтера.
Майло испустил комичный стон:
— Только, пожалуйста, не надо опять об этих атмосферо–фильтрующих турбинах. Что угодно, но только не это!
— Имейте совесть, — парировал CR-8R. — Вам просто необходимо знать, насколько полезны эти АФТ. Ведь, в один прекрасный день…
— Крэйтер, заткнись! — рявкнула Лина.
— Прошу прощения!
— Я серьёзно. Прислушайтесь.
Они замолчали, старательно пытаясь что–либо расслышать сквозь завывания лэндспидера.
— Я ничего не слышу, — сказал Майло.
— Вот именно. Даже, если генератор не работает, мы должны были бы услышать, как шумит папа.
Она притормозила лэндспидер возле двух шатров и спрыгнула.
— Мама? Папа?
Ответа не было.
— Где они? — Майло соскочил с сиденья и встал рядом.
Лина обежала вокруг главного купола, но резко остановилась возле входа, едва не поскользнувшись в грязи:
— Не понимаю, — сказала она, и её желудок сжался от подступившего чувства тревоги, — а где вообще всё?
— Ты о чём?
— А сам не видишь? Наши вещи. Ничего нет.
Шатры были абсолютно пустыми внутри. Ни инструментов, ни оборудования. Даже походных кроватей — и тех не было.
— Мама с папой что, перебрались обратно на «Птицу»? — спросил Майло.
— Не сказав нам? — раздраженно огрызнулась Лина, и поняла, что немного переборщила, увидев, как Майло отшатнулся. Сбавив тон, она продолжила: — Они так не поступили бы.
Майло расправил плечи:
— Папа сказал, что надвигается шторм.
Лина осмаривала горизонт, и её кулаки сжались с такой силой, что ногти впились в ладони. Она ничего не могла понять. «Шепчущая птица» была укрыта в ближайших пещерах, но если её родители решили вернуться на корабль, то почему они не сложили и не забрали с собой шатры? Бессмыслица какая–то.
CR-8R своим фонарём обшаривал грязную поверхность земли вокруг лагеря:
— Куда–бы они не ушли, они были не одиноки.
— О чём ты? — Майло подбежал к дроиду. — На планете же больше никого не было.
CR-8R кивнул:
— Не было. Дил Пекстон сказал, что у ваших родителей будут эксклюзивные права.
Дил Пекстон был агентом супругов Граф, заключивший договор на поставку карт и планов, которые семья составит во время путешествий. Именно он отправил их в этот заболоченный мир, на этот планетоид, настолько удалённый, что даже не имел собственного названия. Папа шутил, что они назовут его «Миром Графов».
— Это мог быть Дил? — спросила Лина, отчаянно стараясь сохранить в голосе бодрость.
— Если только он не привёл с собой друзей, — ответил Майло. — Крэйтер, посвети сюда.
Дроид направил луч в направлении, указанном Майло. В его свете на грязной поверхности можно было разглядеть большие отпечатки ног.
— Их тут много, — сказал дрожащим голосом Майло. — А у Дила ноги не настолько большие!
— Что это? — спросила Лина, разглядев что–то в грязи. Она нагнулась и вытянула длинную золотую цепочку, на которой висел кулон в виде изумрудной звезды.
— Это мамина, — воскликнул Майло. — Папа подарил ей это на Морелии[15].
— Она бы её не бросила, — подтвердила Лина. — Она её любила.
— Может, она не в курсе, что потеряла её, — сказал CR-8R.
— Постойте, тут ещё что–то. — Майло упал на колени и стал выковыривать из грязи какой-то предмет. — Почти закопано.
— Покажи, — Лина помогла ему достать из земли небольшое устройство.
— Это голографический рекордер, которым ваши родители осуществляли трёхмерные обмеры ландшафта, — сказал CR-8R.
— Да, я знаю, что это, — кивнула Лина, — только он, почему–то, втоптан в грязь.
— Индикатор мигает, — сказал Майло.
— Значит там есть запись, — ответила Лина. — Если удастся очистить прорезь проектора, то…
Рукавом она стала счищать грязь с рекордера. Вдруг, он зажужжал, и изнутри, через щель, темноту прорезал луч света. Лина вскрикнула, когда вокруг них, словно призраки, появились фигуры, и от неожиданности и уронила устройство.
— Это мама и папа, — сказал Майло, когда появилось изображение Риссы и Орика Граф, стоящих перед входом в шатёр. Но они были не одни. Их окружали вооруженные фигуры, в одинаковых шлемах.
— Лина, — выдохнул Майло. — Это штурмовики! Это Империя!
Глава 3: Империя.
Ни одна из голографических фигур не шевелилась. Они все были в натуральную величину, и изображение замерло на одной отметке времени.
— Можешь проиграть запись? — спросил Майло.
— А что я, по–твоему, пытаюсь сделать? — спросила Лина, садясь на землю скрестив ноги и сжимая в руках голо–рекордер.
Было во всём этом что–то жуткое, потусторонне–мистическое: быть окруженным неподвижными фигурами, словно электронными статуями, сквозь туловища которых просвечивали пласто–волоконные стены шатров. Но помимо штурмовиков на голограмме присутствовало ещё кое–что: прямо за лагерем стоял какой–то имперский транспорт, большой и тупоносый, изображение которого мерцало, пока Лина ковырялась в рекордере.
Сердце Майло готово было выпрыгнуть из груди. Просто невероятно!
Даже в Диком пространстве люди слагали легенды об Империи. И понятно почему. Войны клонов опустошили Галактику, миллиарды погибших от руки разгромленной Республики. Но сейчас всё по–другому. Император изменил старый порядок и снова объединил Галактику. С установлением мира, Галактическая Империя возобновила интерес к самым дальним уголкам Дикого пространства, даже столь далёким, как Неизведанные территории.
«Благодаря этому, дети, мы разбогатеем, — говорил папа, — вот увидите».
Но Майло нужно было больше, чем просто богатство. Маму, папу и Лину устраивала существующая ситуация: они продавали составляемые ими карты и таблицы, но у него были гораздо более грандиозные планы. Когда он станет достаточно взрослым, то поступит в Имперский исследовательский корпус, и разведает новые тайные рубежи. Лишь от мысли обо всех особях, которые только и ждут, когда их откроют, у него кружилась голова.
Естественно, он не говорил об этом Лине. Она подняла бы его на смех, а он твёрдо решил воплотить свои мечты в жизнь.
Возможно, это его шанс. Если представители Империи сейчас на планете и уже общаются с мамой и папой, то…
— Кажется, получилось, — позвала его Лина.
— Так чего же ты ждёшь? Включай.
Она щелкнула крохотным переключателем и голо–запись ожила, застывшие фигуры начали двигаться.
«Знаете, коммандер, обычно мы так не ведём дела».
Это был голос папы, едва слышимый из крошечного динамика голо–рекордера.
— Крэйтер, можешь что–нибудь с этим сделать?
CR-8R подхватил рекордер одной из своих рук–манипуляторов и подключил к своей собственной системе, усилив выдаваемый рекордером звук.
«Времена изменились с тех пор, как вы перебрались в Дикое пространство», — сказал штурмовик с наплечником оранжевого цвета. Майло нахмурился. Даже на голограмме штурмовики выглядели впечатляюще, в своём белоснежном обмундировании. Вот только, для чего они держали наготове бластерные винтовки? Ведь никакой опасности не было.
«Даже, если и так, — сказала мама, которая как и Майло, похоже, не совсем понимала суть происходящего, — почему мы не могли встретиться на галактической станции или…»
Её прервал голос со стороны транспорта. Майло обернулся и увидел силуэт, появившийся в открытом люке имперского корабля. Это был высокий широкоплечий мужчина в изящной и функциональной униформе.
«Картограф Граф, — голос мужчины был глубоким, привыкшим отдавать приказания, — место встречи не имеет значения. Единственное, что существенно — это ваша информация».
Призрачная голограмма Орика Графа обошла командира штурмовиков и двинулась в сторону транспорта: «Конечно, капитан Корда. Тогда…»
Майло почувствовал, что его взяли за руку. Лина встала рядом с ним, было видно, что она взволнована:
— Здесь что–то не так, — сказала она.
Майло отдёрнул руку. У него было то же чувство, но он не хотел упустить шанс сбить спесь со своей сестры.
— Что ты как маленькая? Папа задавит их своим шармом. У этого капитана Корда нет ни единого шанса.
«Могу я предложить джентльменам освежающие напитки? — продолжил Орик. — Правда, основная часть наших запасов хранится на корабле, но, уверен, мы сумеем наскрести немного хормианского[16] бренди».
«В этом нет необходимости, — последовал краткий ответ. — Информация, которую я запрашивал, при вас?»
Рисса Граф встала рядом со своим мужем и показала на датапад[17], который держала в руках: «Всё здесь, как и договаривались с нашим агентом, Дилом Пекстоном».
«Информация — высший сорт, капитан, — добавил Орик. — Новые виды животных и растений, залежи минералов и природные ресурсы для каждой из планет сектора, всё в голографическом виде с высоким разрешением.».
«Я другого и не ожидал».
«Прекрасно, — ответил Орик, — тогда перейдём к следующему пункту повестки дня. Нашему вознаграждению».
«К вашему… Чему?» — спросил Корда таким тоном, словно услышал самую нелепейшую вещь на свете.
Отец Майло рассмеялся: «Информация — это сила и власть, а они стоят денег».
Тут Корда выступил из тени входного люка и дети впервые смогли рассмотреть его лицо. У него были коротко остриженные светлые волосы, поверх которых была надета форменная кепка, маленькие, для столь большого лица, глаза, и ястребиный нос. Но что у него со ртом? У капитана отсутствовал подбородок и нижняя часть его лица заканчивалась челюстью робота со сверкавшими металлическими зубами.
Майло схватил и стиснул ладонь сестры.