ну путаницей. Но с помощью Миро он скоро понял логику схем. Однако логика не помогала найти неприятеля. Здесь была дюжина туннелей высотой достаточной для кого-то с ростом Брука, чтобы проходить по нему. Трубопроводы были удобно размещены на каждом этаже, давая выход в каждую область Храма, исключая зоны повышенных ограничений безопасности, таких как казначейство.
Проблема была не столько в обнаружении путей прохода незваных гостей через Храм, сколько в их ограничении. Куай-Гон уже вызвал Рыцаря Джедая Таллу, его партнера по расследованию, выслал поисковые команды прочесать инфраструктуру. Но это займет время, а времени не было. Он еще надеялся на нахождение ключа к разгадке.
Позади него скрипнула дверь. Куай-Гон увидел Оби-Вана в отражении на экране. Он видел, что мальчик поймал его взгляд и остановился.
– Выявились ли еще какие-либо дополнительные проблемы? – быстро спросил Куай-Гон Миро. Он хотел, чтобы Оби-Ван остался, но не мог просить его об этом. Это противоречило бы желанию Совета. Он чувствовал, что если он и Миро будут обсуждать проблемы Храма и Куай-Гон не попросит Оби-Вана покинуть их, то он останется. Так вот о чем говорил Йода, подумал Куай-Гон.
Миро подал знак. Он был высоким иноземцем с планеты Питон, тонкий как тростник с высоким лбом и бледными, почти белыми глазами. Жители Питона жили под землей на своей планете. У них была такая пигментация на коже, что они казались почти полупрозрачными. Они были безволосы, и Миро носил кепку, и слегка окрашенные поля его ушей защищали его глаза от яркого света.
– Когда я пытался восстановить энергию в лифтовой службе в области озера, пропала циркуляция воздуха в северном крыле. Мы должны переместить всех студентов во временные комнаты в главном здании.
В отражении экрана Куай-Гон видел, что Оби-Ван изучает схемы.
– Таким образом, теперь два крыла Храма закрыты, – пробормотал Куай-Гон задумчиво. – Ты должно быть очень расстроен, Миро.
Траурное лицо Миро стало еще более нахмуренным, чем оно уже было. – Расстроен – это не то слово, Куай-Гон. Я знаю эту систему вдоль и поперек. Но когда я фиксирую одну проблему появляются три новых. Их трудно сдерживать. Я никогда не видел столь сложного саботажа, даже в гипотетической модели. Мое последнее спасение – закрыть целую систему и запустить мою собственную программу. И это то, что я не хочу делать.
Куай-Гон чувствовал беспокойство от этих новостей. Миро был блестящий интуитивный технический эксперт. Тот, кто смог привести его в смущение должен быть техническим гением. Определенно, Брук не обладал такими способностями. Оказалось, что тот, кого они ищут, не только обладает огромной ненавистью к Джедаям и умением скрываться, но теперь является еще и технологическим магом.
Куай-Гон быстро думал, затаив дыхание. Знание было в его разуме уже некоторое время, холодное и коварное, подобно воде, просачивающейся в трещины валунов. Теперь оно застыло в уверенность, разрывая камень на осколки.
– Ксанатос, – пробормотал он.
Оби-Ван вздрогнул. Миро шокировано посмотрел на Куай-Гона. – Ты думаешь, наш противник – Ксанатос.
– Это возможно, – сказал Куай-Гон.
Ключ к разгадке ускользал от него до сего момента. Он чувствовал полный мести личный мотив в этой операции. Ксанатос питал непримиримую ненависть к Джедаям, ненависть сопоставимую только с его ненавистью к Куай-Гону. И тогда, то ощущение в Зале Тысячи Фонтанов… Мог ли Ксанатос быть поблизости?
Разлад + Деморализация + Отвлечение внимания = Разрушение. Во время той миссии Ксанатос был его падаваном. Ему было шестнадцать. Он мог легко запомнить ту формулу.
– Я помню его, – сказал спокойно Миро. – Он был учеником годом младше меня, который был лучше всех в конструировании моделей инфраструктуры.
Куай-Гон кивнул. Юный ученик решил первым впечатлить Куай-Гона, первым убедить его, что он может быть хорошим падаваном.
В этот момент Куай-Гон принял решение. Он не позволял Оби-Вану впутываться в расследование, но ситуация изменилась, поэтому он развернулся и признал Оби-Вана в первый раз.
– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.
Оби-Ван стоял, застыв на месте, удивленный словами Куай-Гона.
– Мне нужно увидеть Таллу и рассказать все это, – сказал Куай-Гон. Я бы хотел, что бы ты пошел со мной.
– Но Совет…
– Это мое расследование, – сказал Куай-Гон твердо. – Ты встречал Ксанатоса в лицо прежде. Ты можешь быть полезным. Пойдем.
Оби-Ван последовал за Куай-Гоном в коридор. Он шел рядом с ним, чувствуя волну удовольствия, когда их шаги сравнялись в едином ритме. Он не только мог искупить свою вину помощью Храму, он снова работал вместе с Куай-Гоном. Раз ему доверили участие в расследовании, он сделает все, что сможет. Это был первый шаг в направлении восстановления доверия между ними.
Талла выслушивала отчеты поисковых команд, когда они появились. Она посмотрела на них, ее прекрасное лицо было расстроенным. Оби-Ван последний раз видел ее на Мелида-Даан. Она была больна после освобождения, худа и ослеплена. Теперь ее необычные зеленые с золотом глаза были незрячими, но они слабо светились на ее коже цвета темного меда.
– Еще ничего не обнаружили, – сказала она вместо приветствия. – Кто с тобой, Куай-Гон? – она сделала паузу. – Это Оби-Ван, не так ли?
– Да, – сказал Оби-Ван запинаясь. Он был огорчен ее реакцией на его присутствие. После всего, что она перенесла в плену, чтобы взорвать сторожевые башни для Молодых, Оби-Ван украл транспорт, предназначенный, чтобы забрать ее с планеты. Будет ли она держать недовольство? Но облегчение наполнило его, когда он увидел, что она улыбается.
– Хорошо. Я рада. – Ее лицо исказилось. – Вы умеете спасать меня. Это умение может скоро понадобиться. Я боюсь, что не будет удачи в поиске.
– У меня есть новости, – сказал Куай-Гон и быстро высказал ей свои подозрения насчет Ксанатоса.
Оби-Ван видел, что пока Куай-Гон говорил, Талла сомневалась насчет его предположения. Даже, когда Куай-Гон закончил, она медленно качала головой.
– Ты основываешься на изворотах логики, мой друг, – сказала она.
– Это факт, что Ксанатос известен своей технологической гениальностью, – аргументировал Куай-Гон.
Она качнула рукой. – Как многие другие в галактике.
– Никто не будет также хорош, как Джедай, – указал Куай-Гон. Только один, который был Джедаем. Мы должны попытаться проследить недавнее местонахождения Ксанатоса. Здесь может быть ключ к разгадке.
– Я не говорю, что ты неправ, Куай-Гон. Но что, если ты неправ? Если мы сконцентрируемся на одном предположении, мы может потерять время.
Световой индикатор над дверью Таллы заработал, сообщая о посетителе. В это время зазвонил молчавший колокольчик. Неторопливо Талла нажала на кнопку доступа к двери, которая была на клавиатуре на ее столе. Дверь открылась.
– Да, кто это? – спросила она резко.
Оби-Ван с удивлением увидел, что посетителем была Сири.
– Я разговаривала с Миро Даруном, он мне сказал, что Куай-Гон Джинн может быть здесь, – сказала Сири. – Оби-Ван попросил меня встретиться с вами, если я вспомню что-нибудь странное о Бруке.
– И? – спросил Куай-Гон мягко. – Что угодно может помочь.
Сири вошла внутрь комнаты. – Может быть это и ничего… но несколько месяцев назад у меня был странный разговор с Бруком. Он рассказывал мне о своем отце.
Оби-Ван и Куай-Гон обменялись взглядами. Те, кто был избран, как Джедай, отказывались от своих прав происхождения. Храм становился их домом. Таким образом, их верность не могла быть разделена или использована в других целях. Они доверяли себя в более большое, более глубокое родство – Силу.
– Я не поняла, как он узнал о своем отце, или почему он был так заинтересован, – продолжала Сири. – Я спросила его, почему он чувствует это новое родство. Храм – наш дом, Джедаи наша семья. Эти узы возобновляются день за днем. И они самая важная вещь в наших жизнях. Но не только его упоминание об отце было странным, его позиция не была плохой. – Сири запнулась.
– И? – мягко побуждала к дальнейшему Талла.
– Мне казалось, что не то было странным, что он почувствовал необходимость в отце или хотел контактировать с ним любым способом. Он больше хотел похвастаться о нем. Брук раскрыл, и я не знаю как, потому что он не сказал, что его отец стал влиятельной фигурой на другой планете.
– Какой планете? – спросила Талла. – Можешь вспомнить?
– Телос, – ответила Сири.
Талла застыла. Оби-Ван и Куай-Гон обменялись другим взглядом. Куай-Гон получил свое доказательство. Телос был домом Ксанатоса. Однако удовлетворение не отметилось на суровом лице Джедая, только беспокойство.
– Спасибо тебе, Сири, – сказал Куай-Гон. – Ты помогла даже больше, чем ты думаешь.
– Я рада слышать это, – Сири подарила Оби-Вану быстрый взгляд, но он не мог сказать, был ли это вызов или извинение. Она ушла, дверь скрипнула за ней.
– Хорошо, я буду знать лучше теперь, что не надо сомневаться в тебе, – сказала Талла Куай-Гону. Она тяжело вздохнула. – Ксанатос.
– Не удивительно, что ученические записи были украдены, – сказал задумчиво Куай-Гон. – Любые изменения в положении семей учеников записываются в этих файлах. Как-то Ксанатос добрался до Брука из-за его отца. Наиболее вероятно, что он заинтриговал мальчика, взращивая тоску по власти в его голове, используя гнев Брука и его агрессию до тех пор, пока он не поддался темной стороне. Подобное когда-то сделал с Ксанатосом его собственный отец.
– И наиболее вероятно, что Ксанатос обучил его, как скрывать темную сторону так хорошо, – добавил Оби-Ван. Он помнил из своей собственной встречи с Ксанатосом, как влиятельный враг Куай-Гона мог манипулировать правдой. Его шелковые манеры скрывали его блуждающие намерения. Он легко смог поместить сомнения в Куай-Гоне в сознание Оби-Вана.
– Верно, Оби-Ван, – кивнул Куай-Гон. – Брук должен был практиковаться в скрытности. Так как он был старшим учеником, ему было дано больше свободы. Это тоже помогало ему.