Со свинцового неба пошёл редкий снег. Вот-вот должна начаться зима. В ближайшее время людям понадобится топливо, а для решения этой проблемы ещё ничего не сделано. Вместо работ по снабжению Нильд требовал привлекать всё больше и больше народу для уничтожения всех Залов Памяти в городе.
Проводя большую часть времени на улицах, Оби-Ван видел гнев людей. От мыслей о войне они обратились к мыслям о выживании. Но Молодые не помогали им восстанавливать дома или кормить семьи. Росли волнения. Среднее поколение помогло Молодым выиграть войну, но теперь дети теряли эту поддержку. Недостаток численности Средние компенсировали своим влиянием. Молодые не могли позволить себе лишиться поддержки такого союзника.
«Надо что-то делать», – думал Оби-Ван.
Он увидел группу Мусорщиков, которые быстрым шагом спускались по переулку с какой-то явной целью. Оби-Ван окликнул одного из них.
– Джоли! Что случилось?
Невысокий коренастый мальчик обернулся.
– Мават позвал. Ещё один Зал Памяти сегодня надо снести. Тот, который на улице Славы, возле площади.
И Джоли бросился догонять остальных.
Оби-Ван почувствовал внезапную боль. В этом Зале находились голограммы и могилы предков Серизы. Он вспомнил, как она грустила о том, что у неё нет семьи. Может, надо сообщить ей о том, что Зал разрушат?
Забыв об усталости, мальчик поспешил к туннелю. Он нырнул в люк возле мавзолея и быстро побежал под сводами.
Сериза сидела у вычищенного надгробия, которое Молодые использовали как стол для собраний.
– Я слышала, – сказала она Оби-Вану.
Кеноби подошёл к девочке и скзал:
– Мы можем попросить, чтобы Нильд остановился…
Сериза откинула прядь коротких медных волос, упавшую ей на глаза.
– Это будет нечестно, Оби.
Оби-Ван сел на табуретку возле неё.
– Когда ты в последний раз была в этом Зале?
Сериза вздохнула.
– Уже и не вспомню. Ещё до того, как пришла в эти туннели. Достаточно давно, так что уже не помню лица моей мамы. Его уже нет в моей памяти, – она повернулась к Оби-Вану. – Я верю, что Нильд прав. Я ненавижу Залы так же, как и он. По крайней мере, раньше точно ненавидела. Но свою семью-то я не ненавижу, Оби. Моя мама, тети, дяди, двоюродные братья и сёстры. Я совсем одна… а они все там. Их лица, их голоса… У меня нет другой возможности помнить их. И так не только у меня. На нашей планете многие могут помнить близких только благодаря этим Залам. Мы же всё разрушили – дома, библиотеки, учреждения регистрации… и теперь нет записей о рождении, о свадьбах, о смерти. Если мы уничтожим все голограммы, то навсегда потеряем нашу историю. Сможем ли мы потом восстановить то, что разрушаем?
Проницательные глаза Серизы искали его взгляд, но Оби-Ван не знал, что сказать ей.
– Даже не знаю, – медленно проговорил он. – Может, Нильд слишком спешит? Может, эти голограммы надо как-нибудь сохранить? Например, в каком-нибудь склепе, куда открыть доступ только по разрешению. Таким образом, не будет культа войны и насилия, а учёные смогут изучать документы, и мы сохраним историю Мелиды-Даан.
– Это хорошая идея, Оби-Ван! – взволнованно сказала Сериза. – Это компромисс! И это то, что можно предложить нашим людям.
– Почему бы тогда не убедить Нильда, чтобы он временно прекратил снос, пока мы всё не запишем?
Оживление в глазах Серизы погасло.
– Он не захочет, – проговорила она упавшим голосом.
– Совет мог бы мог наложить запрет на работу команды Нильда до будущего изучения и обсуждения этого вопроса. У нас есть полномочия. Нильду придётся подчиниться.
Сериза прикусила губу.
– Не думаю, что я смогу это сделать. Я не могу официально выступать против него. Это же расколет движение Молодых… Нам нужно действовать вместе. Если Молодые разделятся на две группы, всё – конец миру на Мелиде-Даан… Я не могу так рисковать.
– Сериза, в городе всё разваливается, – настаивал Оби-Ван. – Люди хотят жить. А значит, мир сохранится. Но если Нильд будет упорствовать в разрушении вместо того, чтобы строить, вот тогда народ и поднимается.
Сериза обхватила голову руками.
– Я не знаю, что делать!
Вдруг в зал влетел Мават.
– Эй, Оби-Ван! – воскликнул он. – Ты нам нужен!
Кеноби вскочил на ноги.
– Что случилось?
– Вехутти собрал Старших и выступает против уничтожения Зала на улице Славы, – сказал Мават. – Собралась огромная толпа! Надо, чтобы ты сейчас распорядился выдать Молодым оружие. Мы должны отстоять наше право разрушать эти Залы!
Оби-Ван покачал головой.
– Никакого оружия я не разрешаю, Мават. Иначе этот митинг превратится в бойню.
Вожак Мусорщиков в отчаянии запустил пальцы в свои лохматые, песочного цвета волосы.
– Но по твоей милости мы безоружны!
– По единогласному решению Совета! – подчеркнула Сериза. – Оби-Ван прав.
С презрительным видом Мават отвернулся.
– Что ж, спасибочки за такое решение!
– Подожди, Мават! – окликнул его Оби-Ван. – Я сказал, что не хочу выдавать вам оружие, но это не значит, что я не хочу вам помочь.
8.
Слухи в Храме распространялись со скоростью лесного пожара. Злоумышленник оставил следы. Кто-то утверждал, что видел его в Храме. Юные ученики испытывали страх, и даже рыцари-джедаи были встревожены. Весь Храм находился в состоянии тревоги. Как могло случиться, что его стены осквернены? Неужели Храм так уязвим?
– Система безопасности Храма очень надёжна, – заметил Куай-Гон, когда они с Таллой делали обход залов. Тут же был и Ту-Джей, он шёл впереди. – Но, может быть, мы слишком много внимания уделяем тому, чтобы закрыться от угрозы извне.
– А ты думаешь?.. – спросила Талла
– Я думаю, что никакие компьютерные системы не помогут, если среди нас есть тот, кто помогает злоумышленнику входить. Система принимает как факт, что ни один джедай не способствует угрозе извне.
– Через два метра впереди пандус с углом наклона пятнадцать градусов, – чирикнул Ту-Джей.
Талла поморщилась от досады, но тут же вернулась к мысли Куай-Гона.
– Мы даже не знаем, существует ли вообще этот злоумышленник, – проговорила она с беспокойством. – Мы пытались выяснить, откуда берут начало слухи, но это невозможно. Тот говорит, что слышал от другого, который слышал от третьего, а тот не помнит, кто ему это сказал…
– Это в порядке вещей – начало слуха выяснить невозможно, – подтвердил Куай-Гон.
– Может быть, злоумышленник на это и рассчитывает. Хочет, чтобы мы думали, будто речь идёт именно об угрозе извне.
Включилась система связи, и негромкий голос настойчиво повторил: «Код четырнадцать, код четырнадцать».
– Это сигнал от Йоды, – сказала Талла. – Что-то случилось.
Оба рыцаря-джедая повернули назад, и сейчас Талла взяла Куай-Гона за руку, чтобы идти быстрее.
– Мастер Талла! Пожалуйста, помедленнее! – воскликнул Ту-Джей мелодичным голосом. – Я должен помочь вам!
– Да пропади ты! – бросила Талла через плечо. – Я спешу!
– Я не могу пропасть, сэр, – отвечал Ту-Джей, торопясь за ними. – Я дроид-проводник.
Куай-Гон и Талла быстрым шагом вошли в небольшой зал для переговоров, где они обычно встречались с магистром Йодой, если требовалось обсудить новую информацию. Этот зал был самым безопасным помещением в Храме: он был оборудован системой сканирования и постоянно проверялся устройствами слежения.
Когда они вошли в небольшую белую комнату, Йода уже ждал их.
– Дверь закроется примерно через две секунды, – сообщил Талле проводник.
– Ту-Джей! – нетерпеливо воскликнула Талла.
– Я подожду в коридоре, сэр, – ответил дроид.
Дверь с шорохом закрылась за ними.
Йода выглядел очень встревоженным.
– Плохие новости имею я, – сказал он. – О пропаже ещё одной должен сообщить. Кристаллы огненные целительные украдены на сей раз.
– Кристаллы? – не веря себе, переспросил Куай-Гон. – Но они же охраняются строжайшим образом!
Талла тяжело вздохнула.
– Кто знает об этом?
– Совет только, – сказал Йода. – Но боимся мы, что за пределы Совета выйдет это.
Всякий раз, когда Куай-Гон думал, что хуже просто быть не может, это происходило. Каждая новая кража оказывалась серьёзнее предыдущей. Чем же это закончится?
«Тут есть определённая система, – думал Куай-Гон. – Всё это явно спланировано, а не случайно». Сейчас вор нанёс удар в самое сердце Ордена. Целительные огненные кристаллы были сокровищем джедаев тысячи лет. Они хранились в зале для медитации, который был открыт для всех учеников. Эти кристаллы освещали и обогревали зал своей внутренней энергией. Вделанные в несущие стены, они были источником неугасающего огня. Когда ученики увидят, что кристаллы украдены, это, несомненно, поколеблет их веру в незыблемость Ордена. Возможно, оно заставит их усомниться в силе самой Силы…
– Найти того, кто сделал это, должны вы, – сказал Йода. – Но ещё более важное кое-что найти вы должны.
– Что же, учитель Йода? – спросила Талла.
– Узнать, почему происходит так, необходимо, – быстро проговорил Йода. – Боюсь я, что в «почему» причина наших бед заключается.
Йода удалился. С шорохом закрылась за ним дверь.
– Какой наш первый шаг? – спросила Талла у Куай-Гона.
– Моя комната, – ответил мастер Джинн. – Я оставил кое-какие записи у себя в блокноте. Отныне мы должны держать всю информацию по этому делу в голове. Если целительные кристаллы оказались в руках злоумышленника, то уж наши вещи…
Куай-Гон и Талла вошли в его комнату. Куай-Гон беспокоился, не пропал ли его блокнот, но тот был там, куда он его положил, в тумбочке возле кушетки. В Храме не было ни замков, ни сейфов…
– Всё в порядке, – сказал рыцарь. – Вернёмся к…
Он не окончил фразы, взглянув на Таллу. Та совсем не слушала его. Она стояла посреди комнаты, в состоянии самой напряжённой концентрации. Куай-Гон стал ждать, не желая прерывать её поиск.
– Ты чувствуешь этот запах? – спросила она. – Здесь кто-то был, Куай. Здесь твой запах и чей-то ещё… Злоумышленник.