ала примерно такой же инструмент, правда менее смертоносный. — Она мрачно улыбнулась. — Тогда я могла прихлопнуть им овода или сбить один-единственный лепесток с цветка. Может быть, не совсем разучилась.
Анигель с трудом подавила дрожь.
— Не забудь о клятве никому не причинять вреда в замке.
— Клятва, данная по принуждению, не является обязательной. Это знает самый дешевый адвокат. — Она убрала цеп в карман платья.
— Прошу тебя! Мы должны обойтись без насилия! Я не могу отречься от Черного Триллиума.
Джири вздохнула:
— Хорошо.
— Мне понадобится твоя помощь, чтобы переодеться — сказала Анигель. — Я решила устроить небольшой маскарад или что-нибудь. Так будет убедительнее.
Джири хихикнула.
— Думаю, ты права. Есть другие изменения плана?
Анигель покачала головой:
— Просто устрой хорошее представление в караульном помещении, чтобы получше их подготовить к моему торжественному выходу.
Три тюремщика сидели за грубым столом и доедали ужин из хлеба, сыра и пива. Узников в данный момент слышно не было, они вели себя спокойно, насытившись более скромной пищей. К тому же заключенных, после того как заложников освободили из камер, было совсем немного.
— Я по ним почти скучаю, — сказал коренастый сержант по имени Ванн, — без них здесь так уныло.
— Особенно ты скучаешь по толстой королеве Галанара, — ехидно заметил один из стражников — жилистый мужчина без одного уха, с иссеченным шрамами лицом.
— Заткнись, Уло, — прорычал сержант, — если не хочешь неприятностей.
— Весь караул знает, как ты любил с ней поболтать, — сказал третий стражник, вытирая пивную пену с усов. Ему было не меньше шестидесяти, но он был все еще крепким мужчиной. — И не только потому, что она была воплощением красоты, верно? — Он гнусно хихикнул, и к нему присоединился другой стражник.
Ванн ударил кулаком по столу:
— Заткнитесь, ублюдки.
— Или что? — надменно спросил Уло. — Надаешь нам по носам? Кобит прав. Ты брал взятки у королевы Джири. Только Матута знает, какие секреты ты раскрыл ей в обмен на драгоценности. Это — предательство. Попробуй только тронуть нас хоть пальцем, и мы все расскажем Людям Звезды наверху.
— Вы ничего не докажете, — проревел Ванн. — А если попробуете…
— Тсс! — Стражник по имени Кобит вскочил со стула, выпучив глаза. — Вы слышали?
Ванн встал и проковылял к двери караульной комнаты. Одна его нога ниже бедра была деревянной.
— Милосердная мать Матута! — воскликнул он, отступая в изумлении. — Это — она!
Королева Галанара Джири, великолепная в лиловом бархатном платье и белой шелковой вуали, с диадемой из покрытых эмалью листьев и цветов, вошла в комнату.
— Добрый вечер.
Тюремщики что-то промямлили в ответ, почтительно коснувшись пальцами лбов.
— Мадам, — несколько встревожено обратился Ванн к высокопоставленной гостье, — вам запрещено здесь появляться.
— Да? — удивилась королева Джири. — Но двери были открыты, никто их не охранял, и я решила…
— Двери открыты? — воскликнул Ванн. — Но это невозможно!
— Стражников почти не осталось, — ухмыльнулся Уло. — Почти все здоровые ушли с Господином и его толпой колдунов.
— Я хотела лишь переговорить с королем Ледавардисом, чтобы подбодрить его, — произнесла Джири успокаивающим тоном. — Эта женщина Наелора так грубо обошлась с ним. Сержант, уверяю вас, в этом нет ничего страшного. — Она специально поправила вуаль, чтобы рубин сверкнул в свете факелов.
— Ну…
Королева коснулась руки Ванна:
— Если хотите, можете пойти со мной. Должна сказать, что сегодня тени выглядят особенно зловещими. Я едва не лишилась чувств от страха, когда спускалась по винтовой лестнице в подземелье, и мне казалось, что передо мной движется какой-то почти невидимый призрак. — Она нервно рассмеялась. — Быть может, это был один из духов, которые населяют эту груду камней. — Она пошла по коридору, ведущему к лишенным окон камерам, Ванн заковылял за ней.
— Ты видел этот рубин? — с горечью спросил Уло. — Готов биться об заклад, что…
Кобит насторожился.
— Слушай, — встревожено прошептал он. Оба стражника встали у открытой двери, посмотрели вслед удалявшимся Джири и Ванну, а потом стали смотреть в другую сторону.
Факелы на стенах длинного коридора, который вел к лестнице, постепенно гасли один за другим. Из темноты доносились тяжелое дыхание и стоны боли.
Рука Уло потянулась к мечу.
— Какого дьявола?
Когда погас последний светильник, по коридору разнесся жуткий вой. Потом воцарилась мертвая тишина. Коридор освещался только светильником караульного помещения и еще одним, висевшим в пятнадцати элсах у входа в камеры.
— Слезы Матуты! — прохрипел Кобит. — Смотри!
Из темноты вышла невероятная фигура. Она была одета в разодранную кольчугу с короткими рукавами, старомодный шлем, железные перчатки и наколенники. Но доспехи, казалось, не поддерживались человеческим телом или костями и были видны лишь потому, что подсвечивались изнутри кольчуги, там, где должно было находиться сердце. Привидение держало над головой ржавый меч.
— Горе! — прокричало привидение скрипучим голосом. — Горе тем, кто живет в проклятом замке, ибо будут они мертвы, как и я!
Привидение сняло шлем, под которым не оказалось головы, и зашагало к охваченным ужасом стражникам.
Уло и Кобит взвыли и побежали в сторону камер, позабыв об оружии.
Надежно спрятав рубин в поясную сумку, сержант Ванн устроился в конце блока камер, на каменной скамье под светильником. Королева Джири купила разговор с глазу на глаз с горбатым королем пиратов.
— Ледо, дорогой, — прошептала она быстро. — Будь готов. Мы пришли освободить тебя. Здесь трое стражников, и нам может понадобиться твоя помощь, чтобы затолкать их в пустые камеры.
Король Ледавардис, бешено сверкая одним глазом (второй по-прежнему был скрыт запятнанной кровью повязкой), смачно выругался. Джири успела произнести те же слова заключенному в соседней камере, и тут раздались испуганные крики стражников. Ванн вскочил на ноги и заковылял к двери, и тут в помещение, едва не сбив его с ног, ворвались Уло и Кобит.
— Призрак! Призрак! — вопил Кобит.
— Закрывай дверь! — орал Уло.
Тут к ним быстро подошла королева Джири, а ее дородное тело являлось практически непреодолимым препятствием на пути к двери.
— Идиоты! — заорал Ванн на своих подчиненных. — А вы, мадам, отойдите в сторону, чтобы я мог видеть…
— Горе! Горе всем в этом проклятом месте! Горе!
Безголовый воин, размахивая мечом и со шлемом под мышкой, появился в дверях и издал жуткий вопль. Ванн попятился назад, попал деревянной ногой в трещину на полу и беспомощно повалился на спину. Ремни порвались, искусственная нога отвалилась от культи, и сержант взвыл от боли. Стражники побежали вдоль камер, к решетчатым дверям которых, раскрыв рты от изумления, прильнули заключенные.
Привидение отбросило в сторону шлем и стащило стальные перчатки. Что-то, сверкавшее, как звезда, и летевшее по воздуху, как светлячок, коснулось замка камеры Ледавардиса. Решетка распахнулась. Стремительный, как атакующий риморик, Ледавардис вылетел в коридор, схватил Ванна под мышки и затащил в освободившуюся камеру. Привидение снова прикоснулось к замку, и дверь захлопнулась.
— Это — Гиор, — сказала королева Джири, указывая на едва напоминавшее человека существо со спутанными рыжими волосами и длинной бородой в соседней камере.
Привидение заговорило женским голосом:
— Выходите, мой друг, потому что вам предстоит спастись бегством вместе с нами.
Дверь камеры распахнулась.
— Но кто вы! — спросил ошеломленный пленник. — Или что?
Привидение, напоминавшее ожившую кольчугу и пару наколенников без ног, не удостоило его ответом. Оно повернулось и направилось к вжавшимся в дальний угол коридора Кобиту и Уло.
— Горе! Готовьтесь к смерти! — взвыло оно, размахивая ржавым мечом. Остальные, испуганные до полусмерти, заключенные подняли ужасный шум.
— Стражники! — закричала королева Джири. — Спасайтесь от демона-мстителя! Войдите в камеру и закройте дверь. Призраки не способны проходить сквозь железные решетки.
Нелогичность ее слов осталась незамеченной. Кобит и Уло нырнули в пустую камеру и захлопнули дверь. Привидение остановились, и стражники раскрыли от удивления рты, когда под кольчугой начало материализовываться тело. Это была прелестная женщина с глазами, голубыми, как сапфиры, и распущенными светлыми волосами. Под драной кольчугой она была одета в зеленое, поднятое до колен, платье. Она опустила меч и бросила его на пол.
Королева Анигель подняла янтарь Триллиума и поднесла его к замку камеры со стражниками. Раздался громкий щелчок. Она повернулась к Джири и освобожденным из неволи мужчинам. Из камер доносилось удивленное бормотание.
— Мой амулет не только отпирает, но и запирает. — Она улыбнулась Ледавардису. — Не поможете мне снять эту чудовищно тяжелую кольчугу? Ее придется взять с собой, как другие доспехи и меч.
Рэктамский король расхохотался:
— Значит, привидением были вы, моя возможная теща! Великолепно!
Он помог ей снять кольчугу, потом расстегнул наколенники на ногах. Джири уже подобрала шлем и перчатки.
Рыжеволосый пленник, называвший себя Гиором, опустился на колено и поцеловал руку Анигель.
— Мадам, я — ваш вечный должник, хотя и не знаю, кто вы и почему решили меня спасти.
Анигель представилась и спросила:
— Ваше полное имя не Гиоргибо? Вы — не младший брат императора Деномбо и Женщины Звезды Наелоры?
— Я — Гиоргибо, эрцгерцог Намбита, — ответил он, не скрывая изумления. И я действительно брат императора. Но вы так и не ответили на мой вопрос…
— Эй! — крикнул какой-то пленник из камеры. — А как же мы? Вы оставите нас гнить здесь?
— Что это за люди? — едва слышно спросила Анигель у Гиоргибо.
— Воры, драчуны, и трое пленников взбунтовались и отказались следовать за армией Орогастуса, выступившей сегодня с гнусной миссией.