Цингали опять посмеялся.
– Нет, вы мне нравитесь, Бельский. Война вас определено закалила, но при этом вы сохранили высокий уровень интеллекта. Правда, наши культурные коды слишком расходятся. Давайте пройдем еще одно испытание. Вашу сестру я оставлю в покое, так и быть. Но что мне делать с Ланго? Он так глубоко влез в культуру землян, что начинает почти ненавидеть свою собственную! Я считаю, что ему пришло время уйти, а вы?
Стас посмотрел на Ланго. Тот стоял, замерев как камень, но в выражении его крокодильей морды не было никакого страха. Он просто ждал своей участи.
– Разумеется, я против ликвидации, – сказал Стас. – Но вам, как я понимаю, нужны причины моего решения? Я готов их сформулировать.
– Ну, ну, – ухмыльнулся Цингали.
– Его погружение в земную культуру, – заговорил Стас. – Это смелый и отчаянный эксперимент, и его результат может серьезно сдвинуть тему нашего культурного контакта. Мне представляется, что господин Ланго является героем научного проникновения в тему, и достоин всяческого поощрения. Во всяком случае, мне бы очень хотелось продолжить наше общение, которое обогащает и его, и меня. И Агату, конечно.
Цингали выпростал из широкого рукава свою лапу и поскреб основание шеи. Точно также, как любой человек мог машинально почесать затылок. Стас вдруг почувствовал в его отношении некую умильную теплоту.
– Но может быть и иначе, – сказал Цингали. – Потеря такого контакта может вас потрясти, и вывести на нужное нервное напряжение.
Стас крякнул.
– Боюсь, наши отношения еще не на таком уровне, чтобы меня потрясти. Возможно позже ваши предположения смогут быть реализованы, но не сейчас.
Цингали откинулся на спинку кресла и раскрыл рот, демонстрируя расслабленность.
– Я удовлетворен, – сказал он. – Все были хороши, и Ланго, и ваша сестра, но более всех меня порадовали вы, Бельский. Вы такой наивный, что хочется играть с вами в куклы. Не могу понять, почему маршал Гремин выбрал вас?
– Случайно, – сказал Стас. – Никого рядом не оказалось.
Цингали покачал головой.
– Не думаю, – сказал он. – Эта игра далека от случайностей. Но, как вы правильно сказали, употреблять вас в пищу преждевременно. Вы останетесь жить в доме вашей сестры, чтобы нам было удобнее наблюдать за вами. Что касается Неделина и интриг этого жулика Лембы, то поступайте, как вам подсказывает ваша совесть. Только имейте в виду, Неделин остается в числе наших противников, и всякое сближение с ним будет рассматриваться нами соответственно. Думайте сами, стоит ли вам рисковать.
– Кто он такой? – опешил Стас. – Если он ваш противник, то почему он еще жив?
– Ланго вам все объяснит, – сказал Цингали. – Я итак потратил на вас слишком много времени, мне пора заниматься серьезными политическими проблемами. Ступайте!
Он чуть брезгливо дернул рукой, и Ланго немедленно стал кланяться ему, прижимая руки к груди. Стас тоже слегка поклонился, и пошел вслед за Ланго к двери. У самой двери он обернулся, но увидел только пустое кресло. Сам магистр уже успел куда-то деться.
25
Пока они шли по коридору, им навстречу попалось сразу несколько постов, где стояли угрюмые охранники, провожающие их жадными взглядами. Стас подумал, что они бы непременно остановили его, если бы рядом не ковылял рептилид, перед которым они были вынуждены вытягиваться в струнку.
Агата сидела в своем кабинете, попивая какой-то зеленый сок из пакета, и когда они вошли, она вскочила.
– Что там? – спросила она отрывисто. – Чем все кончилось?…
– Обошлось, – сказал Ланго. – Успокойтесь, Агата, вам ничего не грозит.
– А вам? – вырвалось у нее.
Тот сдавленно крякнул и ответил в том же тоне:
– Мне тоже. Наш друг провел беседу буквально пройдя по лезвию бритвы.
Он тоже сел, и Агата кинулась к холодильнику, чтобы налить какой-то сок и ему. Стас устроился в кресле.
– Боже мой, как он меня напугал! – бормотала Агата.
– Меня тоже, – сказал Ланго. – Это его функция, пугать сотрудников.
– Не понимаю, чего вы все так испугались? – сказал Стас.
Ланго покосился на него.
– Это же Цингали, – сказал он. – Когда он в прошлый раз проводил инспекцию, то в расход ушли сразу трое наших сотрудников. Вы думаете, он шутил?
Стас пожал плечами.
– Честно говоря, я с самого начала не принимал его всерьез. Он ведь не присутствовал там реально, верно? Это же была голограмма.
– Разумеется, – фыркнул Ланго. – Фенцеры никогда не выходят на прямой контакт с людьми. Но это ничего не значит. По первому его слову нас бы очень быстро упаковали в надлежащую упаковку.
Стас посмотрел на Агату.
– А что он там говорил про отсечение конечностей? Тебе в самом деле делали какую-то операцию?
Агата кашлянула.
– Я не могу об этом говорить, – сказала она.
Стас покачал головой.
– Интересно тут у вас, – сказал он. – А люди в городе считают, что вы тут купаетесь в роскоши.
– Мы купаемся в роскоши, – сказал Ланго.
Стас так и не понял, то ли он говорил серьезно, то ли иронизировал.
– Вы мне расскажете про этого Неделина? – спросил он.
Ланго посмотрел на него.
– Олег Неделин, – сказал он. – Да, это серьезный противник. Он начинал войну на вашей стороне, но потом оказался среди обращенных, работал добровольцем в наших санитарных частях. Прошел школу разведки, участвовал в диверсиях в Европе, был даже заслан в качестве агента в лагерь военнопленных, для выявления группы сопротивления.
– То есть, он был за вас?
– Да, – кивнул Ланго. – Во всяком случае, он был офицером Службы Поддержки, и даже работал в аналитическом отделе. Потом, после войны, он работал в Африке, и там сошелся с генералом Хануилем. Генерал Хануиль, это грулль, раса воинственных реплитидов, которые по иерархии ниже фенцеров, но по амбициям всегда с ними соперничали. Генерал Хануиль считался героем этой войны, и был страшно недоволен, когда итогами войны воспользовались хитроумные, как он говорил, политики из фенцеров.
– А как они воспользовались?
– Я не знаю, – вздохнул Ланго. – Во всяком случае, в генералитете, который почти целиком состоит из груллей, возникли протестные настроения. Они создали организацию «Рей-грулль-бариссо», это древний воинственный клич.
– И что они хотят?
– Генерал заявляет, что наступило время выхода на арену груллей. Он хотел бы проверить свою теорию социальной концепции груллей на Земле. Но пока это все остается в рамках дискуссий, потому что фенцеры контролируют ситуацию. Поэтому генерал Хануиль ведет подковерные интриги с помощью своей агентуры из землян. Ваш Неделин относится именно к его ведомству.
– Почему же фенцеры не изолируют вашего генерала?
Ланго вроде бы как усмехнулся.
– У Земли статус колониальной планеты, – сказал он. – Здесь вся власть в руках у военных. Генералу удалось вовлечь в свои планы самые широкие круги.
– Тогда почему не побеждают они?
– Потому что устраивать мятеж смертельно опасно! Стороны наготове, все ждут, когда соперник сорвется и проиграет. Если хотите знать, в нашем Болоте этот конфликт является средоточием политической борьбы. Сейчас все взгляды устремлены на Землю, все ждут, чем все кончится.
– И когда все это кончится?
– Никто не знает, – вздохнул Ланго.
Стас понуро кивнул.
– А за кого барсифы? – спросил он уныло.
– Фенцеры склоняют их в свою пользу. Но вы должны понять, барсифы, это почти животные. Их авторитет на Болоте минимален. Из запустят в дело только в крайнем случае, тем более, что большинство из них обучены слушаться груллей.
Стас поднялся и прошелся по комнате.
– А при чем тут маршал Гремин? – воскликнул он раздраженно.
Ланго посмотрел на него пристально, словно ему удалось прищурить глаза.
– А что вы знаете о маршале? – спросил он.
– Так, в общих чертах, – помахал рукой Стас. – А что знаете вы?
Ланго повернулся к Агате, которая смиренно сидела в кресле, едва не сжавшись, и попросил:
– Агата, дорогая, нельзя ли мне еще хрампы?
– Да, конечно, – Агата немедленно вскочила, чтобы исполнить его просьбу.
Ланго повернулся к Стасу.
– Это одна из самых загадочных фигур в этой истории, – сказал он. – Гремин был членом той самой комиссии, которая начинала контакт.
– Контакт? – спросил Стас. – Разве все началось не с десанта в Африке?
– Вот видите, – усмехнулся Ланго. – Вы и сами мало что знаете. Нет, нет, все началось с контакта на лунной международной станции. Именно там появилась изыскательная экспедиция с Болота, с которой все началось.
– Вы прислали изыскательную экспедицию? И что они искали?
Ланго засопел.
– Здесь мы попадаем в область культурных расхождений, – сказал он. – Я бы хотел сначала кое-что вам объяснить.
– Да, конечно, – кивнул Стас, принимая от Агаты новый бокал. – Что это, Агата?
– Ой, прости, – сказала Агата, забрала у него бокал и передала Ланго.
Стас невольно усмехнулся, но Агата как ни в чем не бывало опять села в кресло и замерла.
– Вы уже поняли, – Ланго поднялся и стал ходить. – Наша цивилизация представляет собой исключение из правил. Вмешательство Создателей не позволило эволюции дойти до высших стадий развития, и развивать цивилизацию пришлось на уровне пресмыкающихся. К сожалению, это коснулось общего развития жизни, у нас очень бедный животный мир, а для развития цивилизации, как вам известно, необходим количественный рост. Именно поэтому в нашей культуре восторжествовал каннибализм.
Стас невольно кивнул.
– Я знаю, – сказал Ланго. – Вы свидетель разгула страстей у барсифов, и мне жаль, что вы это видели. Но это черта не только барсифов, это общая черта нашей цивилизации. С ранних пор у нас считалось нормальным поедать врагов. У нас не хоронят родственников, у нас их съедают. Вам это может показаться чудовищным, но мы с этим выросли. Это только в последнее время мы научились синтезировать пищу, но изжить прежние чувства за краткий срок невозможно. Тем более, что население растет, а ресурсов для приготовления пищи не хватает. Поэтому наши экспедиции разъезжают по вселенной в поисках жертв.