Он вышел, хлопнув дверью, так что юноша за компьютером даже вскочил испуганно.
– Что там? – спросил он.
– Что там может быть? – отвечал Стас в раздражении. – Тьма и скрежет зубовный…
Он спустился вниз, сел в машину и задумался. Меньше всего он хотел начинать склоку в церкви, но это приглашение на выволочку просто вывело его из себя. Оставлять церковь таким попам ему решительно не хотелось, и он был готов использовать все свои средства, чтобы вернуться на должное место, пусть даже вопреки духу смиренномудрия. Кому-то, считал он, надо остаться в качестве соли.
Конечно, говорить об использовании авторитета Ланго было довольно зазорно. Мало того, что в дела церкви вмешивался крокодил, но и по масштабу это было просто неуместное использование оружия массового поражения. Можно было также обратиться к Неделину, но это опять было несоразмерно с причиной вмешательства. Поэтому Стас остановился на участии в деле Витаса Лембы, человека очень далекого от церкви, и потому для нее особенно авторитетного.
Тот ответил на звонок сразу, потому что телефон был не официальный, а личный.
– Привет, Стас, – произнес он. – У вас есть что мне рассказать?
– Просто у меня неприятности, – сказал Стас. – Я хотел попросить вас о помощи.
– А что такое?
– У меня возник конфликт с епархиальным епископом по совершенно глупому поводу. Испугавшись моего военного и лагерного прошлого, он решил меня погнать из храма.
– А кто у вас епископ, – весело спросил Витас.
– Епископ Иннокентий, – отозвался Стас. – Вы не могли бы оказать на него посильное влияние?
– Легко, – хмыкнул Витас. – Вы хотите, чтобы он извинился?
– Я хочу, чтобы он своей волей вернул мне прежний сан, – сказал Стас.
– Хотите стать снова священником? – удивился Витас. – Но это же так старомодно.
– Но и я ведь совсем не молод, – отвечал Стас. – И взгляды у меня соответственные. Вы сможете?
– Это будет даже интересно, – весело отвечал Витас. – А за услугу с вас ящик коньяка! Договорились?
– Как скажете, – со вздохом отвечал Стас.
Повесив трубку, он испытал приступ раскаяния, потому как совсем не таким путем хотел он вернуться в церковь, но теперь он понимал, что обычный путь ему закрыт. Еще он понимал, что если его стремление в церковь достаточно чисто и смиренно, то там его ждут большие разочарования, первым из которых явится руководство епархии. Но сознание того, что большое количество прихожан испытывают крайнюю нужду в нормальном духовном попечении, не позволило ему отказаться от своей затеи.
Так что когда он вернулся домой, где уже садились обедать Ванда и Агата, то радостно им сообщил:
– Поздравьте, меня приглашают вернуться в священники!
И хотя его родственницы еще даже не были крещенными, но обе восприняли новость с восторгом и даже решили устроить по этому поводу праздник. Стас нашел это уместным и возражать не стал.
35
На другой день Агата с Вандой с утра разъехались, и Стас опять остался один. Первым делом он испытал бассейн внизу, почувствовав то самое удовольствие, с каким Агата тут накручивала круги. Плавание предполагало определенный ритм, и вкладываясь в этот ритм он невольно отвлекался от насущных проблем. Позже он попытался опять начать поиски в сети, но ему это быстро надоело. Вчерашняя беседа с церковным руководством не оставляла его, и теперь он ждал результата своего выхода на Витаса. Конечно, за такую услугу Витас надеялся получить от него необходимую информацию, но теперь Стас вращался в таких верхних эшелонах, что Витас непременно бы испугался, если бы узнал об этом. Для благодарности достаточно было ящика коньяка.
После обеда вдруг позвонила Светлана, едва не плача:
– Это правда, батюшка? Вас выгнали?
– Это еще не до конца решено, – уклончиво отвечал Стас.
– Но мне сказали… Это мой муж на вас пожаловался?
Стас усмехнулся.
– Оказывается, он почтенный и богобоязненный человек, – сказал он.
– Простите меня, – проговорила Светлана. – Это все из-за меня…
– Ничего страшного, – сказал Стас. – Я тоже хорош. Мне бы потерпеть, а я восстал.
– Восстали?
– Короче, предпринял ответные шаги, – пояснил Стас. – У меня тут неожиданные связи возникли, так я их задействовал.
– Значит, вас не уволили?
– Если связи подействуют, то все кончится в нашу пользу.
Было слышно, как она громко вздохнула.
– Хоть бы они подействовали, – сказала она. – А то я в храм ходить не смогу.
– Это вот напрасно, – сказал Стас. – В храм мы ходим не потому, что там добрые священники, а потому что Богу молимся. А если мы не будем молиться, то кто тогда? Вы же сами видите, на духовенство надежды слабые, а без наших молитв им вообще пропадать остается.
– Я понимаю, – отвечала она. – Так вы придете в субботу?
– Если не буду занят другими богоугодными делами, – усмехнулся Стас.
Вскоре после того разговора пришел Адам Флинт и стал настойчиво звонить. Стас выглянул и сказал ему:
– Сегодня она точно на работе.
– А с тобой я могу поговорить? – спросил тот угрюмо.
Стас подумал.
– Только если заговорите со мной вежливо.
Адам сдержался.
– Могу я с вами поговорить? – спросил он, совершив церемонный поклон.
– Заходите, – сказал Стас, впуская его в дом.
Тот вошел, оглядываясь.
– Ничего не изменилось, – сказал он. – Словно вчера выехал.
– Если вы решили обсудить обстановку, то я здесь меньше недели, и авторитетом быть не могу.
Адам поднял руки.
– Нет, нет, я так!.. Так вы ее брат, да? Стас Бельский?
– Да, – сказал Стас.
– Я о вас слышал от Виктора Ленца, – сказал Адам. – Он говорит, что вы порядочный человек.
Стас вспомнил Виктора Ленца, который сидел в лагере за торговлю медикаментами во время послевоенной эпидемии. Тот утверждал, что его посадили за то, что он обвинил власти в организации этой эпидемии, которая фактически избавила планету от стариков. Он получил пять лет, и вышел из лагеря лет семь назад, так что его вполне можно было забыть.
– Что с ним? – спросил Стас.
– Он пораженный в правах, – сказал Адам. – Прячется в джунглях Амазонки.
– Джунгли Амазонки называются сельвой, – сказал Стас.
– Там у них настоящая коммуна, – стал рассказывать Адам. – Я там с журналистами был, они про них кино делали.
– И чего вы вдруг обо мне заговорили?
– Он про вас рассказывал, – пояснил Адам. – Что-то про то, как вы его от мародеров спасали. А когда вы себя тогда назвали, я вспомнил ваше имя.
Мародеры в лагере действительно держались отдельной группой и терроризировали одиночек. Стас тогда был лидером «фронтовиков», и мародеров они глушили по поводу и без повода. В конце концов, тех перевели в другой лагерь, потому что они много жаловались.
– Он вам что-нибудь рассказывал про эпидемию? – спросил Стас.
– Он рассказал об этом прямо в камеру, – с восхищением отвечал Адам. – Правда, в сеть это не вышло, но левыми путями отрывки появились. Но скандал удалось замять.
Стас кивнул.
– И что вы хотели?
– Познакомиться, – сказал Адам. – Поговорить. Как у Агаши дела?
– У Агаши все в порядке, – сказал Стас. – Правда нынче у нее временные трудности, но она держится.
– Может, я могу чем помочь? – спросил Адам.
Стас посмотрел на него с интересом.
– Террористический акт можете совершить?
Адам неуверенно засмеялся.
– Пожалуй, нет…
– Тогда, ничем, – сказал Стас.
– Как вы думаете, – спешно заговорил Адам, видя, что Стас готов закончить разговор. – У меня еще есть шансы?
Стал вздохнул.
– Нет, – сказал он.
– Никаких? – растерянно спросил Адам.
– Тут особый случай, – сказал Стас. – В друзьях вы оставаться можете, но по части отношений – не дальше.
– У меня такое ощущение, что я ее сам отдал в пасть чудовищу, – сказал Адам.
– А вы могли изменить ситуацию?
– Не знаю. Она очень уж увлеклась им, вот что! Это ведь ненормально!
Стас покачал головой.
– Я не знаю, что вам сказать, – признался он. – Я всего лишь неделю назад покинул лагерь, а на мне уже такое количество проблем, что голова идет кругом.
– Простите, – кивнул Адам. – А Ванда когда появится?
– В свое время, – отвечал Стас. – Обычно Агата заезжает за нею с работы. Она там на продленном режиме, с музыкой, танцами и спортом.
– Я по ней соскучился, – признался Адам. – Как вы думаете, Агата мне позволит с нею пообщаться?
– Не знаю, – сказал Стас. – Я бы не позволил.
– Почему? – удивился Адам.
Стас оглядел его с головы до ног.
– Ей пятнадцать лет, – сказал он. – Ее подружки уже вовсю занимаются любовью. А вы, как я полагаю, явный сторонник свободных отношений.
– И что в этом плохого? – спросил Адам.
Стас кашлянул.
– Если вы в самом деле хотите обсудить эту тему, то лучше найти для этого другое время. Я сейчас немного занят.
– Так, когда мне подойти, чтобы их застать?
– После шести, – сказал Стас.
Адам явно хотел продолжить разговор, но Стас был тверд, и выпроводил его с пожеланиями успехов в жизни. Он не мог сказать, что этот человек ему совсем не нравился, но все же его симпатии к нему не были чрезмерны.
Когда вернулись Агата с Вандой, Стас прежде всего предупредил их, что возможно скорое появление Адама, и это их не очень обеспокоило. Ванда сказала, что он клевый парень, но слабак, а Агата призналась, что немного жалеет его.
– Он постоянно попадает в какие-то дурацкие ситуации, – сказала она. – Один раз мне даже пришлось его выручать…
Оставшись с нею наедине Стас осторожно намекнул на его подозрительный интерес к Ванде, но Агата отмела его подозрения, потому что сама Ванда считала Адама домашним животным, в чем неоднократно признавалась ему, и тому это нравилось. Агата была уверена, что из такого отношения не может вырасти ничего серьезного.
Адам таки появился около восьми часов, принес цветы, вино и коробку конфет, и около часу они томились в гостиной, не зная, о чем бы им поговорить. Стас оставался в своей комнате, куда к нему забежала Ванда и взмолилась о помощи, потому что ей этот вечер уже надоел, а мама продолжала с Адамом какую-то необязательную болтовню.