Она сделала жест, словно стреляет из пистолета.
– Скажи спасибо, что я тебя из дома выпустила, – сказала ей Агата.
– Спасибо, мама, – буркнула Ванда.
– Ну вот, вы тут еще ругаться начните, – остановил их Стас. – Успокойся, Агата, она уже раскаивается. Ты ведь раскаиваешься?
– Теперь, точно, – кивнула Ванда. – А мы могли бы ускорить процесс моего воцерковления?
– Во, какие ты слова говорить стала, – отметил с ободрением Стас.
– Это она свое раскаяние демонстрирует, – хмыкнула Агата.
– Это возможно только при согласии родителей, – сказал Стас. – Поскольку у тебя родитель точно есть, то все решает она.
– Это же все на показ только, – скептически заметила Агата. – Ты же сам понимаешь!
– Я помню, еще до войны у нас в храме один гопник крестился ради денег. Ему бабушка пообещала заплатить, если он крестится. Так что ты думаешь, так увлекся, что через месяц уже собирался рукополагаться. Наш владыка его в монастырь отправил, там их и накрыло в первые дни войны…
Он вздохнул.
– Ладно, – сказал он. – Вы ступайте, а я задержусь немного.
– Не задерживайся, – сказала Агата и увела Ванду.
Стас проводил их взглядом, и невольно отреагировал, когда у двери шевельнулась в сторону какая-то тень. Он присмотрелся, и узнал Неделина. Конечно ему хотелось бы немедленно подойти к нему, чтобы прояснить ситуацию, но делать это в храме, в полном облачении, когда на него смотрели буквально все окружающие, было верхом легкомыслия.
Заамвонную молитву обычно поручали священникам с минимальным стажем рукоположения, но когда епископ направил на молитву Стаса, тот не стал возражать. Потом был произнесен отпуст, и епископ вышел сказать свое слово прихожанам. В потоке сладких поощрительных слов там почти не нашлось упоминания о новом иерее, хотя в конце он выразил надежду, что Стас все же окажется нужным в жизни прихода. Подразумевалось, что все остальные в этом сомневались.
Крест прихожанам тоже подавал Стас, и Феогност предупредил его, что нынче крест никто не целует, и вполне достаточно касаться головы. Стас опять не стал спорить, благословлял прихожан по головам, но когда к нему подскочили певчие, он не удержался и подал им крест на целование. Владыка к этому времени уже вышел, хотя предположить, что о нарушении будет немедленно доложено, можно было смело. Девушки сразу стали расспрашивать его о планах, требуя от него решительного участия в их благих начинаниях, и Стас благодушно пообещал. Не рассказывать же девушкам про его практически безысходную ситуацию с наследством маршала Гремина.
К столу в трапезной он, занятый благословениями и поздравлениями, опоздал, и смиренно сел на самом краю, где уже сидели благочестивые прихожане, приглашенные на трапезу к епископу. Его появление оказалось почти незамеченным, разве что Роман Петрович ему улыбнулся, сидя неподалеку.
– Вы мясо едите, батюшка? – спросил официант.
– Да, конечно, – кивнул Стас.
Тот стал накладывать, а сидевший неподалеку иподьякон насмешливо спросил:
– Вы, отче, наверное и поститесь?
– По мере сил, – ответил ему Стас холодно.
Владыка во главе стола выглядело мрачным, что-то выговаривал едва слышно отцу Глебу, осадил архидиакона, когда тот хотел запеть какую-то песню, и вскоре стал подниматься. С ним поднялись и остальные, спели благодарственную молитву, звучавшую на русском языке чудовищно, и потянулись за заключительным благословением к епископу. Здесь уже Стаса пропустили согласно рангу вперед, и владыка буркнул:
– Вы останьтесь, нам бы поговорить надо.
Разговаривали они в кабинете отца Глеба, оставшись наедине. Владыка некоторое время недовольно сопел, глядя в окно, как расходятся после службы люди, и Стас не спешил его торопить.
Наконец он начал:
– Я не знаю, какие связи вы использовали, но вы должны понимать, что сделано это было довольно грубо.
– Простите, владыка, – сказал Стас. – Но и меня пнули тоже без особой вежливости.
– Но вы ведь не в светское учреждение устраиваетесь, – напомнил епископ. – Нам с вами перед престолом стоять! И если мы будем использовать подковерные игры, то что же мы будем за духовенство?
– Да, действительно, – вырвалось у Стаса.
Епископ поднял голову.
– Что вы хотите сказать?
– Я про подковерные игры, – пояснил Стас. – Действительно, недостойно.
Епископ помолчал.
– Вы намерены со мной бороться? – спросил он прямо.
– Нет, разумеется, – отвечал Стас. – Я намерен служить Богу, и в этом очень надеюсь на вашу поддержку, владыка. Что до моих связей, то их использование было крайней мерой, к которой меня фактически принудили. Уверяю вас, что я не собираюсь устраивать свою карьеру таким образом.
Епископ тяжело вздохнул и кивнул.
– Что ж, посмотрим.
– Благословите, преосвященнейший владыка, – склонился Стас под благословение.
Тот осенил его крестом и положил руку под запрещенный нынче поцелуй.
39
Выходя из храма Стас готовился к встрече с Неделиным, но не обнаружил его. Садясь в машину, он специально заглянул на заднее сидение, но и там его не было. Он появился, когда Стас уже собирался трогать машину с места, быстро упал на переднее сидение рядом и захлопнул дверцу.
– Это что за фокусы? – рассердился Стас. – Кино насмотрелись?
– Вы уже знаете про Елизавету Марковну? – спросил Неделин отрывисто.
– Знаю, – ответил Стас неохотно.
– Как вы об этом узнали?
– Мне позвонил какой-то идиот, представившийся полицейским. Он звал меня явиться к нему, но мне это показалось подозрительным. Я позвонил в полицейский участок, и там ничего не знали о смерти старушки.
– Ее убили, – сказал Неделин.
Стас некоторое время молчал. После службы у него было благочестивое настроение, которое с появлением Неделина немедленно стало уходить.
– Откуда вы знаете?
– Ее внучку тоже убили, – сказал Неделин.
– Она тоже работала на вас? – удивленно спросил Стас, вспомнив недовольный голос внучки в тот момент, когда он позвонил ей, разыскивая старушку.
– В том-то и дело, что нет! – отвечал Неделин. – Просто они в панике.
– Кто? – спросил Стас раздраженно.
– Враги, – сказал Неделин. – Вы поедите, ли мы так и будем стоять здесь?
Стас тронул машину с места, и они выехали на дорогу.
– Кто это, враги?
– Наши противники, – сказал Неделин, устраиваясь поудобнее. – Возьмите, к примеру, Цингали! Сам он, конечно, никак не обозначен, но на него работают несколько силовых структур, от частных агентств до полиции. Конечно, они и сами об этом не знают, но Цингали их все же контролирует.
– Зачем Цингали убивать старушку? – не поверил Стас.
– Я же говорю, они явно стали нервничать, – сказал Неделин, осторожно поглядывая в зеркало. – Это убийство, хоть они и пытались его замаскировать, на самом деле выдает их с головой. Странно ведь, что одновременно умирает от инфаркта старушка, и сгорает в своем загородном доме ее внучка. С разницей в пару часов.
– Что это им дает?
– Они нас запугивают, – сказал Неделин. – Ответных ходов у них нет, вот и бьют по площадям. Но я смогу это раскрутить, в полиции немало достойных сотрудников.
– Они раскроют дело?
– Нет, конечно, – хмыкнул Неделин. – Но они доведут дело до того, что противнику придется ликвидировать своих агентов, замешанных в этом. Согласитесь, это тоже приятно.
– Не знаю, – буркнул Стас. – Это какие-то шпионские игры. Между прочим, я работаю в контакте с рептилидом, которого контролирует Цингали.
– Вы что-то обнаружили?
– Секретную базу на Балхаше, – сказал Стас. – Судя по всему, маршал Гремин отправлялся именно туда. Говорят, там был центр радиоэлектронной борьбы.
– Балхаш, – повторил Неделин. – И что дальше?
– Следствие покажет, – отвечал Стас. – У вас есть что-нибудь для меня?
– А что вас интересует?
– Ну, хотя бы координаты могилы Трускальда. Мой рептилид говорит, что Трускальда сожрали на погребальной церемонии на Болоте.
– Его похоронили, – подтвердил Неделин. – Вы хотите проверить?
– Мой рептилид хочет проверить, – сказал Стас. – Мне бы хотелось держать его на своей стороне.
Неделин покачал головой.
– Имейте в виду, этот Цингали дьявольски хитер. Я бы поставил на то, что он подослал вам этого рептилида. Или использует его.
– А где обитает Цингали? – спросил Стас.
– В Палестине, – ответил Неделин. – Там у них базовый лагерь, даже отряд барсифов есть для охраны.
Стас вздохнул.
– Не добраться, – отметил он.
– А что вам понадобилось от Цингали?
Стас бросил на него быстрый взгляд.
– Скажите лучше, чего они по-вашему испугались? Моей суеты?
– Скорее, нашего контакта, – сказал Неделин. – Чем больше вы обо всем этом знаете, тем вы опаснее.
– Вы уверены, что все идет от Цингали?
Неделин хмыкнул.
– Просто, если я назову вам фамилии основных игроков, вам это ничего не скажет.
– То есть?
– Эта не игра крокодилов, Стас, – пояснил Неделин. – Цингали участвует в ней, но только потому, что он представляет их в фирме. На самом деле идет игра за власть.
– Не понимаю, – сказал Стас. – Торговля младенцами так прибыльна, что ли?
– Это не торговля младенцами, – фыркнул Неделин. – Это торговля новыми современными технологиями, торговля будущим. Ведь по договоренности крокодилы снабжают нас технологиями и инструментарием, все наше Восстановление строилось на их помощи. Но когда планета была восстановлена, обмен продолжается, по условиям фирмы.
– Почему крокодилы на это идут?
– Во-первых, потому что они победили не без участия наших спецов. Во-вторых, тут есть сложный момент социального развития. Крокодилы фактически не развиваются, это все-таки закон природы, и крокодилам нет природной необходимости развиваться. Они уже добрались до своего потолка, и их лучшие представители это прекрасно понимают. Чтобы оставаться на лидирующем уровне, они должны воспользоваться плодами других культур. В данный момент они не нашли ничего лучше, чем Земля.