– За что он вас ругал?
– За старую историю времен войны, – сказал Стас.
Витас наклонился вперед, заняв собою весь экран.
– Вы хоть понимаете, кто такой профессор Цингали?
– Я понимаю, – кивнул Стас. – И вы должны понимать, что о контактах такого рода я не могу докладывать открыто. Если вам неизвестно, то некоторые собеседники профессора после разговоров с ним просто исчезают.
Он засопел.
– Есть шанс на то, что такая встреча повторится?
– Избави Господь, – отвечал Стас. – Моя сестра, как вы знаете, работает в центре и встречается с рептилидами каждый день, но даже она после разговора с профессором выбыла из рабочего состояния на три дня. А что вы хотели?
Он откинулся на спинку кресла и закачал головой.
– Нет, нет, ничего… Так мне вас надо поздравить с законным назначением в священство? – последнее он спросил со смешком.
– Я вас не поблагодарил, – кивнул Стас. – Поэтому спешу компенсировать это выражением самой искренней благодарности. Это состоялось очень вовремя.
– Мне уже сообщили, – ухмыльнулся Витас. – Говорят, ваш главный поп был в ярости!
– Да, – улыбнулся Стас. – Когда вам отослать ящик коньяка?
– С первой получки, как водится, – рассмеялся Витас. – Что у вас за дела с этим Ланго? Говорят, вы стали просто неразлучными друзьями!
– Да, мы встречаемся, – кивнул Стас. – Он же специалист по культуре, его необычайно интересуют вопросы религии. Представьте, он даже предлагал мне устроиться в его центре экспертом в этой области.
– Зачем же вы отказались? – удивился Витас.
Стас хмыкнул.
– Хотя бы потому, что тогда мне не удалось бы говорить с вами так запросто. У них там жуткие правила секретности.
– Да, я знаю, – вздохнул Витас. – А наши козлы не смогли даже уберечь вас от гопников!
Стас склонил голову.
– Так это с вашей подачи я записан в категорию «А»?
Он заулыбался.
– Круто, да? Но ситуацию они уже прокачали, этот дебил с татуировками решил вам отомстить за какие-то разборки в клубе.
– Это я понял, – кивнул Стас. – Кстати, а вы не следите за тем типом, который влез в дом Агаты?
Было видно, что Витас насторожился.
– Он появлялся?
– Пока нет. Просто мне интересно, чего он хотел?
– Темная личность, – сказал Витас. – Есть сведения, что он работал в военной разведке.
– Военная разведка полезла в дом Агаты? – не поверил Стас.
– Там много всего темного, – сказал Витас. – Да и вы не спешите меня просветить.
– Потому что сам мало знаю, – сказал Стас. – Я даже не очень понимаю, что конкретно вы от меня хотите? Информировать вас об интересах рептилидов? Мы их интересуем во всех аспектах, потому что они в самом деле отстают в развитии.
– Мне известно, – заговорил Витас чуть сдержанней, – что вас все пятнадцать лет пытали по делу маршала Гремина.
Стас всплеснул руками.
– И вы туда же! Вы могли поднять протоколы, я ничем не смог помочь следствию.
– Но я не понял, что собственно они хотели?
– Если бы я сам это понял, – ответил Стас устало. – Историю своей кроткой встречи с маршалом я уже пересказал, наверное, тысячу раз, честное слово. Со мной даже несколько раз случался нервный срыв. Я об этом больше не то что вспоминать, думать не хочу!
– А у меня есть сведения, что профессор Цингали запал на вас именно через маршала, – сказал Витас.
– Тогда он это тщательно скрывает, – буркнул Стас. – В нашем разговоре он ни словом не упомянул о маршале.
– А за что он вас тогда ругал?
Стас вздохнул.
– Просто мы там убили в бою какого-то важного рептилида, он приходился профессору родственником. У них считается традицией отомстить за убитого родственника. Профессор сказал, что по его приказу разыскали всех уцелевших участников боя.
– И что он с ними сделал? – с интересом спросил Витас.
Стал посмотрел на экран с укором.
– То, о чем не принято говорить вслух, – сказал он. – Он их просто сожрал.
Витас даже отшатнулся.
– Что за глупости вы говорите! – воскликнул он.
– Простите, – сказал Стас. – Но это его собственные слова. Я уверен, что это не пойдет дальше нашего с вами разговора. Понимаете, какие могут быть последствия.
– Я вообще ничего не слышал! – сказал Витас. – И никогда больше эту тему не поднимайте!
Стас просто пожал плечами. Глядя на ухоженную физиономию Витаса он гадал, знает ли он правду про работу детских центров воспитания? Или он заставил себя забыть это, даже если знал?
– Какая-то сила определенно интересуется вами, – заговорил Витас снова. – И я не смогу вас защитить, если не буду знать, кто это!
– Вы полагаете, что я не заинтересован в возможности узнать это?
– Так приложите усилия! – рявкнул Витас. – Используйте вашего друга Ланго. Что его так интересует в вашем семействе?
– Моя сестра, – сказал Стас. – Он влюблен в нее.
– Что? – насмешливо переспросил Витас. – Влюблен? Рептилид? Вы это серьезно?
– Он ученый, – напомнил Стас. – К тому же гринбей, творческая интеллигенция. Он старается понять суть нашей культуры, и потому преувеличивает некоторые из наших достижений. У них в культуре нет любви, и это его угнетает.
– Думаю, он водит вас за нос, – фыркнул Витас. – Я немного знаю рептилидов, они любят только сами себя.
– Тогда я не знаю, – Стас устал от спора. – Кстати, вы тоже можете заняться встречным расследованием. Вот мы только что списали моих гопников на оскорбленное чувство татуированного парня. А ведь это был самый простой способ узнать о степени моей защищенности. И мы им все это прекрасно открыли.
Витас встревожено вскинул голову.
– Вы полагаете, что это не простое хулиганское нападение?
– Разве такую вероятность вы не рассматриваете?
– И в голову не приходило, – признался Витас растерянно. – Я непременно попрошу заняться этим внимательнее.
Стас пожал плечами.
– Просто, вам это выяснить легче, чем мне.
– Ладно, – махнул рукой Витас. – Разойдемся мирно.
– Кстати, вы не скажете, а где Диана? – вдруг вспомнил Стас.
Витас усмехнулся.
– Где она, я могу вам сказать, – кивнул он. – Но с кем, это уже государственная тайна.
Стас поднял руки.
– Тогда пусть это все остается государственной тайной. Всего вам доброго, Витас.
– И вам не кашлять, – сказал он и отключился.
Стас еще несколько минут смотрел на экран компьютера, пытаясь избавиться от неприятного чувства, оставшегося после встречи с этим типом. Главным было сознание собственной нечистоты, словно он искупался в грязи. Он вспомнил, как отец Глеб хвалил его за отсутствие лицемерия, но теперь он лицемерил добрые десять минут, играя с Витасом в какую-то сложную и непонятную игру. Теперь он сожалел о том, что согласился встретиться с ним и начать цепь этих неприятных встреч. Хотя нельзя было не вспомнить что это Витас организовал ему такое эффектное восстановление сана, да и назначенная им охрана хоть и припоздала к началу событий, но все же успела спасти его от больших неприятностей. Витас был человеком своего времени, и нельзя было требовать от него духовного подвига.
Восстанавливался он в бассейне, накручивая круги по примеру Агаты. Полчаса интенсивного плавания взбодрили его, и он вернулся к компьютеру в своей комнате в самом рабочем состоянии. Именно в таком состоянии его застал видеозвонок из военной комендатуры, что его сразу же насторожило.
– Бельский Станислав Семенович? – спросил его какой-то незнакомый лейтенант.
– Да, это я. Чем могу?
– Я лейтенант Давыдов из Кубанского лагеря строгого содержания. Я доставил в Верейск двух арестованных, которых мне указано передать с документами в ваши руки.
– Погодите! – испугался Стас. – А что я с ними должен делать?
– Понятия не имею, – сказал тот. – Вы их сорвали за два месяца до окончания срока, так что думайте сами.
Стас сдержано вздохнул.
– Как я могу из получить?
– В изоляторе комендатуры по предъявлению личного документа, – сказал лейтенант. – Они работают до восьми, так что свободно успеете сделать это еще сегодня.
– Спасибо, лейтенант, – сказал Стас. – Я непременно за ними зайду.
43
Для рептилидов космический скафандр представлял собой довольно сложный механизм, являвшийся скорее транспортной камерой, чем скафандром. Ланго помещался туда в утепленном костюме, и изолировался тремя слоями изоляции. В таком виде о собрался прогуляться по Луне в окрестностях базы «Тень». Эта база, как оказалось, была создана рептилидами еще лет тридцать назад, и именно здесь базировался тот отряд, который был совершил первое нападение на Землю.
– Почему об этом так мало известно? – спросил Ланго и пожилого румандея по имени Катрибус.
– Что я могу знать, – сказал тот философски. – Я и без того живу здесь уже почти пятнадцать лет, и никто не спрашивает, почему?
Ланго, который привык к тому, что румандеи никогда не критикуют начальство, немного удивился.
– Ты здесь один? – спросил он.
– Время от времени меня посещают, – сказал тот. – У нас тут сохранился передатчик, который достает до Болота, и некоторые пилоты об этом знают. Ведь этот передатчик не контролируется.
– Хитро придумано, – согласился Ланго.
– Так что вы хотите там увидеть? – прямо спросил Катрибус.
– А просто прогуляться по лунной поверхности я не имею права?
Катрибус оскалил зубы в улыбке.
– Вы потратили немалые деньги на перелет, – напомнил он. – Теперь платите за скафандр и ресурсы. И все для того, чтобы погулять по Луне?
– Деньги в жизни не главное, – отвечал Ланго высокомерно. – Закрывай меня!
Катрибус закупорил его в скафандре, после чего покинул его и началась откачка воздуха. Сам Катрибус поспешил в кают-компанию, где остался пилот того корабля, на котором прилетел Ланго, и наверняка стал предлагать тому неконтролируемую передачу домой.
А Ланго выбрался из шлюзовой камеры на поверхность Луны. Пыль от посадки их корабля еще оседала, хотя прошло не меньше часа. На гусеничном ходу его «скафандр» двинулся по поверхности Луны, и в компьютер уже был заложен нужный маршрут. Оставалось только наблюдать. Прожектор высвечивал перед ним круг поверхности, остальное освещалось солнцем, проходившим низко над горизонтом. База располагалась на той стороне Луны, откуда Землю не было видно, но Ланго особенно и не ждал этого. Будучи рептилидом с их довольно бедной фантазией даже для гринбеев, Ланго вовсе не благоговел перед бесконечностью космоса, и не испытывал никаких чувств, находясь на поверхности Луны, кроме естественного опасения за собственное здоровье. Он искренне считал эту поездку авантюрой, и пошел на это лишь потому, что настаивал Стас. Мысль о том, что учитель Трускальд мог настолько углубиться в земную культуру, что принял ее религию, пугала Ланго, потому что он и сам подумывал о таких кульбитах, но лишь в самых безрассудных мечтаниях. Но он считал себя лидером погружения в земную культуру, и известие о том, что великий Предвестник, учитель Трускальд опередил его в этом, разрывала его на части. С одной стороны, было лестно признать, что он является продолжателем дела великого рептилида, идет по его стопам, но с другой стороны его мечты о земной культуре вдруг обрели явственное реальное звучание, и теперь он не мог оставить их в разделе сладких грез. Теперь ему следовало или признавать этот путь, как надежду всех рептилидов, или отвергать его, как величайшее предательство родной культуры. А он не был готов ни к тому, ни к другому. Конечно, земная культура все еще оставалась для него светлым идеалом, но когда он представлял, какие опасности его ждут на этом пути, в его памяти сразу возникали искорки в