сквозь экраны, следить за передвижением от планеты к планете.
— Почему же вы нас немедленно не задержали? — удивленно спросила Амара. — Почему ждали до сих пор?
— Зачем же вас было задерживать? Что плохого вы делали? Мы — открытое общество. Любой может прийти и уйти когда угодно. Не требуется никаких виз!
— Но сейчас вы нас задержали, — напомнил второй офицер Борг.
В разговор вмешался Траил:
— Мы очень озабочены тем, что вы можете вернуться в Зиод, составив неверное о Кайане представление, — сказал он мягким, но достаточно решительным тоном. — Нас беспокоят донесения о росте враждебности и страха в отношении Кайана в Зиоде. Мы желали бы исправить любое неверное представление о себе, и поскольку ваша экспедиция социологического характера, то мы имеем превосходный случай исправить недоразумения и недопонимание, возникшие среди зиодцев.
— Означает ли это, что вы нам позволите вернуться домой? — удивленно спросила Амара.
Калдерск хлопнул в ладоши, отчего широкие рукава и крылья-клапаны на его плечах затрепетали словно перья на крыльях.
— Мы прибыли! — с энтузиазмом объявил он.
Зиодцы, ехавшие по Инксу в открытом экипаже, имели отличную возможность обозревать достопримечательности города: террасы, висячие сады, толпы людей, многие из которых были в фантастических одеяниях, — насладиться экзотической волнующей атмосферой. Сейчас их экипаж остановился рядом с овальным чашеобразным углублением величиной со стадион, стоящим в стороне от проспекта. Здесь был готов банкет. Яства в изобилии покрывали громадный стол. Прислуга, в аккуратных, напоминающих хитиновые тельца насекомых, одеждах, заканчивала приготовления.
И были приглашенные. Где-то около сотни. Костюмы их ошеломляли. Гости как бы вошли в зоосад, где эволюция устроила бунт. Зиодцы покинули экипаж и нерешительно вошли на стадион, испытывая странное чувство от всего происходящего вокруг. Амара на миг задалась вопросом, как гости оценят ее одежду, потом решительно эту мысль отбросила. Она — зиодка, твердо сказала она себе. Она не должна волноваться о том, что могут подумать иностранцы. Очень скоро они заняли места за длинным столом. Перед этим их представили изрядному количеству гостей в самых фантастических облачениях, украшениях, одеяниях и покровах, имевших общую тему: тропические животные и растения. Абражни Калдерск сел слева от Амары, потчуя гостью едой и питьем, в то время, как Эстру и Борг напряженно замерли справа от нее. Их немного формально развлекал Свет Траил. Амара, которая сама внутренне отказывалась размякнуть, старалась пробовать как можно меньше, насколько это позволяли рамки приличий. Как и ее товарищи, она чувствовала себя врагом Кайана и ждала, что с ней будут обращаться как с врагом. Обильное пиршество вместо враждебного отношения — это сбивало с толку, выводило из себя.
— Не желаете попробовать немного силлабуба? — предложил ей Калдерск, указывая на ароматное желе. Амара отведала. Незнакомые экзотические оттенки вкуса таяли во рту. Потом она с вызовом обернулась к Калдерску:
— Ах, если бы вы всегда были так дружелюбны по отношению к Зиоду…
Калдерск засмеялся:
— Именно это мне бы хотелось раз и навсегда прояснить — я имею в виду искаженные представления, смехотворные предрассудки, которые у вас распространены относительно Кайана. Вы нас считаете «одежными роботами», не имеющими индивидуальности. Вы думаете, мы намерены оккупировать Зиод и поработить вас. — Он захохотал. — В этом есть даже что-то комичное, должен признать.
— Вы в самом деле утверждаете, что не имеете агрессивных намерений относительно Зиода? — отрывисто спросила Амара.
— Абсолютно никаких. — Хохот Калдерска едва не прорвал ее барабанные перепонки. — Кайан не имеет ни намерения, ни желания заняться конкистадорством. Это полностью противоречило бы нашему образу жизни. Немного ошеломленная, Амара несколько секунд размышляла.
— Хорошо, и вы утверждаете, что вы никогда не имели таких амбиций?
— Никогда, абсолютно. — Заметив, что Амара отодвинула силлабуб, он протянул руку и придвинул какое-то роскошно пахнувшее мясное блюдо. — Попробуйте это.
Амара отказалась, помахав отрицательно рукой.
— Но я-то знаю лучше! — вспыхнула она.
Калдерск пожал плечами, картинно приподнял брови.
— Не забывайте, что мы рассматриваем Искусство Одеяния как сущность цивилизованной жизни. Это правда — в прошлом некоторые наши идеалисты-мыслители надеялись распространить неоспоримое кайанское превосходство на остальную часть человечества. Но их планы имели нечто проповедническое, чисто миссионерский характер, совсем не военный. Они собирались загружать огромные транспортные корабли кайанской одеждой и сбрасывать ее на варварские планеты. Но даже этот план был оставлен из-за враждебности других народов, в основном зиодцев. Хотя многие из них продолжают хранить полностью нагруженные корабли в своих ангарах.
Подозреваю, именно рассказы о подобных планах и породили страх, превалирующий среди вашего народа.
Амара заметила, что сидевший рядом ассистент внимательно прислушивается к их беседе.
— Значит, вы признаете, что имели экспансионистские намерения? — сухо сказал Эстру.
Ему ответил сидевший подальше от Амары Траил:
— Это так. Но лишь в культурном смысле. Стремление пропагандировать культурные ценности нигде не рассматривается как предосудительное.
— Но не в случае, когда эти ценности враждебны нашим собственным.
Калдерск вскинул руки в веселом жесте:
— Ах, оставьте, оставьте! Мы уже давно не думаем о поглощении зиодской культуры нашей собственной — если только, конечно, превосходство кайанских одеяний не станет очевидным для самих зиодцев. Я только что уже объяснил, что миссионерский запал предыдущих поколений уже значительно уменьшился. Вам ничто не угрожает с нашей стороны — ничего, кроме собственного невежества относительно нашей природы.
— Так говорите вы, — перебил второй офицер Борг, — но если поставить вопрос без обиняков — каким образом мы можем получить подтверждение этого? Зиодский Директорат потребует изрядное количество убедительных доказательств.
— Именно! — удовлетворенно согласился Калдерск. — Я рад, что вы спросили об этом. Мы просим вас самих убедиться, что наше общество — мирное, наша природа — неагрессивная. Чтобы продемонстрировать наши добрые намерения, мы даем вам свободу путешествовать по Кайану, как вам заблагорассудится. Вы можете проводить дальше свое социологическое исследование.
Амара уставилась на Эстру, не в силах скрыть своего изумления.
— Вы позволите нам вести «Каллан» куда угодно? Осматривать любую планету? Разговаривать с кем угодно…
Получать информацию от университетов, ученых-культурологов, военных специалистов? Без надзора за нами?
— Можете считать себя совершенно свободными исследователями, — сказал Калдерск. — Хотя ваш «карт бланш» ограничивается гражданской зоной. Что касается военных дел — это будут решать местные командиры.
— Но это замечательно…
Это как раз то, что нам нужно!
— У вас не было никакой нужды прятаться и подсматривать из-за кустов, так сказать, — пояснил Калдерск. — Вам нужно было просто обратиться к нам и попросить разрешения. И вы бы получили все. Мы — гораздо более открытое и легкое общество, чем Зиод.
— Нужно напомнить об одной вещи, — сказал Эстру. — Вы очень стараетесь представить себя как разумное и безвредное общество. Если это так, то как могут наши люди настолько в вас ошибаться? До такой степени, что готовятся к войне? Наши люди дома не считают вас столь безвредными. Далеко не столь безвредными.
Ему ответил Свет Траил:
— Как социологи, вы должны быть знакомы с теорией культурной несовместимости. Противоположные культуры взаимно отталкиваются. Не так ли утверждает теория? Фактически, плохие отношения между нами — это естественный эффект, результат недоверия и непонимания. Возможно, мы далеко не столь сильно от вас отличаемся, как вы всегда представляли. Например, вы верите, что мы маниакально привязаны к одежде. Это не так. Амара удивленно вздернула брови, словно готовая вот-вот захохотать.
— Я уверен, ваши последующие исследования покажут, что вы преувеличили нашу приверженность костюмам, — вставил Калдерск, заметивший выражение лица Амары. — В конце концов, очень немногие зиодцы изучали Кайан. Какими справочными источниками вы пользуетесь?
— «Путешествия в Рукаве Цист» Матт-Хелвера — это стандартный текст, — немного обиженно сказала Амара.
— О, да, Матт-Хелвер. Там полно ошибок и искажений. Очень забавная книга! Но в конце концов, Матт-Хелвер обосновался здесь и уже лучше смог нас понять, я надеюсь.
— Вы хотите сказать, что он был неправ, говоря о месте сарториализма в вашей жизни?
— Каждая цивилизация имеет свою типичную форму искусства. Правильно? Наша — это одежда. Это не имеет отношения к религии, как думают некоторые иностранцы. Это скорее прикладная психология, вот и все. Мы обнаружили, что наша наука одеяния способна давать человеку силу позитивного, прямого отношения к жизни. С нашей точки зрения это вы страдаете манией — манией эволюционно прошлого человека, который не в силах избавиться от недостатков одной-единственной случайно полученной человеком формы своей оболочки.
От зиодцев не ускользнуло, что несмотря на противоположные утверждения, Калдерск уже сейчас интерпретировал значение одежды в терминах, очень странных для зиодцев.
— Давайте остановимся на вопросе маниакальности, — предложила Амара. — Что значит маниакальность? Это занятость мыслей и устремлений чем-то одним, в ущерб всему остальному. Мы на Зиоде не имеем ничего против яркой, с выдумкой сделанной одежды. Но, соответственно, мы ничего не имеем против обнаженного тела. И то, и другое — равны для нас. Итак, кто же тогда маньяк?
Она заметила, как глубоко покраснели Калдерск и Траил при упоминании о наготе.
— Но вы отбрасываете одеяния и позволяете сознанию заниматься…