– Можно и не просто, – произнёс я после поцелуя и снова поцеловал Кару. – У меня даже есть заготовки, выбирай, – активировал голограмму, на которой отобразились несколько десятков ролевых игр на выбор.
– Ох бедная я принцесса. Что же со мной сделает гадкий пират? – нажала она на выбор игры в пирата и захваченную принцессу.
– Для начала пират покажет изнеженной принцессе, что такое настоящий мужчина, проведший в космосе без женщин несколько месяцев, – сказал я и попытался схватить Кару, но та, громко засмеявшись, соскочила с моих колен, увернувшись от моих рук.
Заблокировав управление кораблём, чтобы случайно ничего не сделать, мы устроили догонялки, которые закончились демонстрацией настоящего мужчины. Принцесса в конце признала, что не желает возвращаться в своё королевство. Теперь она будет бороздить просторы галактики вместе со своим избранным.
Вообще, игры довольно примитивные, но весёлые. Да и играли мы не часто, не чаще раза в месяц, так что время провели с огромным удовольствием.
Отправив Кару отдыхать, я остался на мостике. Следовало на самом деле следить за показателями приборов, чтобы в случае чего успеть аварийно вывести корабль в реальное пространство.
Глава 21
— Зельда, начинай, — произнёс я, когда мы все собрались после обследования корабля через сутки после того, как покинули глубокие слои гиперпространства.
– В некоторых частях зафиксировано ослабление атомарной связи. Ничего критического. За несколько часов облучения отрицательно заряженными тахионами удалось восстановить атомарную связь.
— Значит, мы можем использовать этот гипердвигатель без ограничений? — появилась у меня надежда, что, может, нам наконец-то повезло и не придётся лезть к Джоре на секретную базу, но Бурль обломал меня.
– Есть деградация на квантовом уровне у всей вычислительной техники сложнее наручного компьютера. К сожалению, на квантовом уровне отрицательно заряженные тахионы не помогают, так как на таком уровне понятие времени отсутствует, — произнёс Бурль.
– Как это понятие времени отсутствует? – удивился я, ведь до этого момента считал, что время существует везде.
— Тебе будет тяжело понять. Сороночка поделилась знаниями Джоре по информации квантового мира. Просто прими за реальность, что там время может идти вперёд, как и в макромире, но в то же самое время оно может идти в обратном направлении или вовсе быть замороженным. Теоретически по расчётам джоре, если уменьшить объект до квантового уровня и если этот объект будет обладать энергией на уровне нескольких звёзд, то он сможет двигаться в обратном направлении течения времени по отношению к макромиру. Другими словами, путешествовать в прошлое.
– Джоре способны на путешествия во времени? – удивился я.
— Пока лишь теоретически. Проблема заключается в уменьшении объекта до квантового уровня, при этом с запасом энергии нескольких звёзд, – ответила Сорона, до этого молчавшая. – Что-то одно сделать получается без проблем. Ну, как без проблем – у нас есть одна верфь, создающая корабли полностью из чистой энергии. Затраты энергии таковы, что за одну секунду тратится столько энергии, сколько звезда излучает за сто. Получают энергию из четырёх тысяч стационарных проколов в измерение недрибо. Строительство верфи продлилось девятьсот лет, и она уже работает три сотни лет. Но до сих затраты на строительство не окупились. А ещё и флот держать приходится рядом из трёх «Галактионов», так как верфь не транспортабельна. А с уменьшением проще — уменьшить объект до квантового уровня не проблема. Проблема в том, что на таком уровне мы не можем контролировать объект и даже за ним просто наблюдать. Тот самый пресловутый эффект наблюдателя.
– Не хило, но давайте вернёмся к нашим проблемам. Значит, идёт деградация вычислительной техники на квантовом уровне. И это нельзя никак исправить. Верно? – спросил я у троицы, наверное, умнейших существ на борту корабля.
– Нет, необходимо создавать изначально с учётом деградации, но и в таком случае я не могу гарантировать, что всё будет хорошо, – ответила Сорона.
– Сколько у нас в запасе прыжков с учётом восстановления атомарных связей после каждого прыжка отрицательно заряженными тахионами?
– Не больше двадцати. Потом вычислительная техника на борту деградирует до того уровня, что уже не сможет справляться с расчётами даже обычного гиперпрыжка.
– Ну, это лучше, чем мы думали изначально. Всех благодарю за работу. Когда мы сможем прыгнуть на нашем основном гипердвигателе?
– Вокруг нас всё ещё сильно поле нереальности. Теоретически мы уже можем прыгнуть, но поле нереальности может привести к различным эффектам, – сказала Зельда. – Я бы подождала, пока поле нереальности развеется полностью – это около шести суток. Но если нам надо прыгать срочно, то хотя бы два дня.
– Три, не меньше, – прервала Зельду Сорона. – Иначе не удивляйся, если во время прыжка у тебя отрастёт третья нога, а рот переместится на жопу.
– Не будем рисковать. Ещё раз хочу поблагодарить за работу. У нас шесть суток на отдых. Я собираюсь исследовать систему на челноке. Если кто-то хочет со мной – буду рад компании.
– Нет, я уже насмотрелась на мёртвые каменюки. У меня вон сын матери не видит сутками, – отказалась Зельда.
– У нас есть работа над усилением бомбы, которую мы использовали для того, чтобы избавиться от Твердейса, – произнёс Бурль, после чего залез на плечи Сороны. Со стороны это выглядело весьма мерзко.
Поскольку никто из них не захотел отправляться со мной на исследование системы, пришлось лететь в компании Атами и Рырура. Остальные послали меня вежливо – у всех оказалось множество дел. Кара хоть и хотела отправиться со мной, но была вынуждена остаться на корабле как старший помощник капитана. К сожалению, покидать одновременно нам двоим корабль нельзя.
– И что ты хочешь найти в этой дыре? – спросил у меня Рырур, помахивая своими щупальцами из стороны в сторону.
– Сомневаюсь, что тут что-то есть. Мне просто захотелось полетать в астероидном поле в качестве развлечения, – произнёс я в ответ. – И я бы хотел обучить Атами пилотировать челнок синверсов на ручном управлении. К сожалению, к прямому её системы не допустят.
– Учитель, вы не шутите? – На скучающем лице Атами появилось удивление и предвкушение. Она уже очень давно хотела полетать на челноке, но даже на тренажёрах истребителей Содружества была пилотом не очень. Правда, пару дней назад Атами смогла в виртуальном тренажёре получить допуск к полётам на реальных космических аппаратах.
– Не шучу. Но делать мы это будем подальше и от корабля, и от других небесных тел. Если у тебя всё получится, я подумаю над тем, чтобы ты совершила посадку на один из астероидов, – произнёс я. Говорить ей о том, что на челноке стоит просто нереально крутая система управления, которая подстрахует и не даст нас угробить, я не собирался. Пусть считает, что ошибаться ей нельзя.
– Спасибо! Спасибо! – завизжала Атами и бросилась меня обнимать всеми своими четырьмя руками. Если бы не скафандр, то могла своей увеличенной силой и раздавить меня, а так лишь индикатор нагрузок на скафандре пару раз в жёлтую зону переходил.
– Успокойся и хватит обнимать меня, а то Кара потом меня накажет за обнимашки с красивыми девушками, – пошутил я.
В принципе, урок прошёл неплохо, но Атами не хватало чёткости и уверенности в своих движениях. Хоть с ней и поработал в своё время Рырур, чтобы изжить комплексы, которые у неё были из-за откровенно уродской семейки, но следы до сих пор аукаются. Она сама прекрасно понимает, что умеет делать всё необходимое, но стоит ей оказаться в стрессовой ситуации и сразу в памяти вылезают родственники, утверждающие, что у неё ничего не получится.
Сейчас уже меньше, гораздо меньше, но иногда всё-таки проявляются. Вот и сегодня, когда надо было совершить манёвр ухода от препятствия на скорости всего в тысячную скорости света, Атами отвлеклась на мгновение, из-за чего мелкий метеорит был принят на щит челнока. Правда, стоит учитывать, что скорость в триста километров в секунду очень не маленькая и маневрировать на ней можно только за счёт нейросети. На больших скоростях маневрирование на себя берёт уже искин, так как шансы на то, что пилот успеет прореагировать нет никаких.
Рырур весь полёт просто прикалывался над Атами. Его шутки под конец дня даже меня утомили, не говоря уже про саму Атами, которая хотела растерзать рирта за них.
Вечером они всё же устроили спарринг, в котором Атами пыталась надрать задницу Рыруру, но всё произошло ровно наоборот. Злость не лучший советчик и помощник, а потому и нет ничего странного в том, что её результат спаррингов был даже немного хуже, чем обычно.
Так и прошло шесть дней ожидания, пока поле нереальности развеется вокруг корабля. Утром до обеда я занимался делами на корабле, в основном это была работа с экипажем. Какой бы сплоченный экипаж ни был, но то, что мы далеко от дома без гарантированных шансов вернуться, делало своё дело – нервные срывы были не редкостью. Хорошо, что у нас на борту куча псионов. Вокруг них непроизвольно образовывалось пространство спокойствия. Это просто побочное влияние сильных псионов на обычных разумных. Когда из сильных псионов на борту был только Рырур, это было не сильно заметно, но теперь это и Гильшак с Улей и Укаром, но больше всего на окружающих влияет Сорона. В радиусе пары десятков метров вокруг неё просто невозможно встретить ругающихся обычных разумных.
Я прекрасно понимал, что если в ближайшее время у нас не появится гарантированный способ вернуться в нашу галактику, количество внутренних конфликтов на корабле только увеличится. Вот мне и приходилось общаться с каждым членом экипажа, пытаясь в разговоре выяснить близость к нервному срыву. Если были такие подозрения, то я обращался к Рыруру и тот слегка корректировал нервное состояние экипажа.
Лишь на седьмой день, когда окончательно развеялось поле нереальности, мы вновь прыгнули в гиперпространство. В этот раз летели на нашем основном гипердвигателе, которому по хорошему было бы неплохо провести профилактику, но, к сожалению, в той системе нам это сделать не удалось.