– Что же ты так опустился до командования десантниками. Ты ведь был главой станции, – произнёс я.
– Им и остался. Просто мне стало очень любопытно, кто воспользовался телепортом спустя больше чем два года после того, как твой корабль пропал. Мы ведь договорились с истинными мекланами и отправили на ваши поиски, но так и не нашли даже следов. Не расскажешь, где ты был? И где остальные?
– Расскажу, но сначала скажи, с Греей и Симеоном всё в порядке?
– Теперь верю, что ты – это ты, – усмехнулся он. В его эмоциях действительно чувствовалось облегчение. Он только сейчас поверил.
– Ты не ответил, – напрягся я.
– Грея возглавляет отдел контрразведки на станции Союза Трёх. Твой сын с ней.
– Ты что-то не договариваешь.
– Как тебе сказать, – замялся он.
– У неё кто-то есть? – спросил я прямо.
– Да. Пару месяцев назад она вышла за своего подчинённого, – ответил Руфус.
У меня после его слов всё внутри перевернулось. Разумом понимал, что Руфус не врёт, но сердце не верило в такое предательство. Я не понимал, почему Грея не дождалась меня. Мы ведь любим друг друга, сильно любим. Хотя, наверное, сейчас только я её люблю. Обидно до предела. Хотелось закричать, но вовремя пришла мысль о технике, позволяющей отстранять свои чувства в сторону. Я часто ею пользовался, учась брать свой дар под контроль, и сейчас выполнил на автомате.
– Алекс, что с тобой?
– Она счастлива? – спросил я у Руфуса мёртвым голосом.
– Они ждут ребёнка через полгода.
– Хорошо, это её право, – произнёс я. Мои самые плохие ожидания воплощались в жизнь. Но у меня в жизни были и не такие плохие события. – Идём в медицинский отсек, будем проверяться, – улыбнулся я Руфусу. Тот лишь покачал головой на мои слова, но ничего не сказал. Мы молча направились в сторону медицинского отсека.
Глава 27
Сутки, пока медики пытались удостовериться в том, что я — это я, прошли для меня в трансе. Мне не хотелось верить в то, что Грея не дождалась меня, но я чувствовал эмоции от Руфуса и понимал, что он говорит правду. Чтобы убедиться в этом, не сдержался и, используя возможности скафандра, взломал систему безопасности станции. Личные дела высшего руководства ордена и приближённых к нему находились на искине повышенной защиты. Но это искин повышенной защиты по меркам Содружества. Для скафандра Джоре его защита оказалась всё равно что лист бумаги для пули. Встроенные программы взлома предоставили мне максимальный доступ всего через одну секунду.
Честно говоря, даже удивился такой лёгкости взлома. Я привык за последнее время к технике шилимов и Джоре, с которой такой фокус не прокатывал, а тут получается любой диверсант с технологиями любой из этих двух рас мог за пару мгновений уничтожить целую станцию, которая оснащена передовыми технологиями по меркам Содружества.
Личное дело Греи как дочери одного из руководителей Ордена и руководителя контрразведывательного управления целого сектора космоса максимально засекречено, но не от меня. Первое, что бросилось в глаза в деле, — госпитализация Греи два года назад и последующее лечение под присмотром псионов Ордена. Открыв файлы, ответственные за это лечение, я заметил, что лечение не простым: ей корректировали эмоциональную составляющую по её же просьбе. Если кратко, то приглушили эмоции по отношению к одному-единственному человеку – ко мне. После такого хотелось разорвать всех на части, ответственных за это решение. Внимательнее просмотрев документы, я немного успокоился, но не до конца. Несмотря на технику, отстраняющую мои эмоции от моего сознания, порой эмоциональные вспышки прорывались, отчего у медиков, пытающихся провести мои анализы, резко начиналась сильная мигрень.
Оказалось, что Грея совершила три попытки суицида, но приставленные к ней охранники, имеющие доступ к телеметрии, вовремя смогли спасти и откачать. После третьей попытки её и поместили на принудительное лечение. Вначале просто при помощи химии глушили все эмоции, но она всё-таки псион, и эмоции для неё уже не полностью физический процесс, так что лечение оказалось не сильно эффективным. Вот тогда Скорт и решил, что надо убрать первопричину такого состояния дочери, что он и сделал: один из псионов ордена из риртов, решивших присоединиться к ордену, просто подавил эмоциональную составляющую по отношению ко мне.
Несмотря на произошедшее, всё равно продолжал любить Грею. Я благодарен, что они уберегли её от смерти. Но в то же самое время в ярости. Кстати, об эмоциональной коррекции Греи знали совсем немного людей. Руфус в их числе. Вот откуда то самое чувство вины, которое я в нём ощущал во время разговора.
Симеон же рос здоровым пацаном. Сейчас, он судя по документам, ходил в школу для маленьких детей, которую на станции Союза Трёх организовало наше представительство для всех видов. Он уже довольно складно говорил и умел даже читать простенькие рассказы на интергалакте. Умный пацан растёт, весь в меня. Самое же обидное в том, что согласно документам Симеон считается отцом нового избранника Греи. Вот за это хотелось разорвать всех на части. Это мой сын — и точка. Ничего, посмотрим, что скажет Грея при личной встрече. И пусть только попробует запретить мне общаться с сыном.
Сейчас, трезво размышляя, понимал, что я уже не тот, кем был раньше. И теперь не готов соблюдать правила, если это не будет выгодно для меня лично. После всех приключений, которые произошли со мной, я не потерплю над собой никого, а значит, скорее всего, придётся мне распрощаться с орденом.
— Наконец-то, – произнёс я, когда обследования закончились и медики всё-таки признали, что я — это я. За прошедших два года мой геном изменился весьма сильно: тут и генетические коррекции, и просто естественные мутации под воздействием моего псионического дара. Вот псионический дар и стал точкой преткновения медиков. Они не могли понять, как он стал настолько сильным за столь короткое время. Я же не спешил им рассказывать обо всём произошедшем. Но всё-таки они вынуждены признать, что я – это я. – И зачем так затягивать проверку?
— Ты сильно изменился, – произнёс Руфус. – Ну, и надо чем-то тебя занять, пока не прибудет наш штатный псион из командировки из соседней системы.
— Руфус, это его надо проверить? – услышал я рык у себя за спиной. В следующее мгновение мне на плечо начало опускаться щупальце. Действуя на автомате, я активировал развёртывание скафандра и при помощи гравитационного манипулятора сначала остановил щупальце, а после, резко дёрнув за него, потянул за ним и хозяйку щупальца. Это оказалась рирт. Быстрое сканирование скафандра определило в ней псиона А8. А дальше я начал выполнять давно отработанный с Рыруром комплекс по обезвреживанию рирта. Она ничего предпринять не успела, как у неё были отсечены щупальца гравитационным резаком и конечности. Только после этого я распластал её на полу.
– Алекс, стой! Это свои! – крикнул Руфус. Он явно в шоке от увиденного. Ведь с момента, как она заговорила, прошло меньше секунды.
— Точно? – спросил я у него, не обращая на визг боли от жертвы.
– Точно, – ответил он, стараясь не смотреть на рирта – тот всё-таки гражданский специалист, а не солдат. – Надо срочно вызвать медиков.
– Не надо, я всё поправлю, – произнёс я и, прежде чем Руфус успел запретить, положил ей на грудь реверс-темпоральный браслет. После активации рирт перестала визжать от боли и со страхом в глазах вскочила с пола, после чего начала ощупывать себя и с недоумением смотреть на оторванные конечности.
– Что это за конченный псих? Я ничего не успела сделать. Просто раз – и лежу на полу без конечностей, – прорычала она Руфусу.
– Ты в порядке? – спросил Руфус у неё. – Может, тебе к медикам?
– Что бы он ни сделал, я в полном порядке, но близко к нему не подойду, – произнесла она.
– Рриона, это Алекс, тот самый пропавший Алекс, – сказал Руфус. – Мне надо, чтобы ты подтвердила, что он не ментальная мина.
– Это я с удовольствием, – прорычала она и попыталась ментально атаковать меня. Но её потуги, откровенно говоря, смотрелись смешно после Сороны. Мне даже не пришлось использовать дополнительные ментальные техники. Просто защита, установленная Шаманом, а потом модифицированная Сороной справились на отлично – и Рриона упала без сознания на пол.
– Алекс, с ней всё нормально? – спросил у меня Руфус.
– Нормально. Это моя пассивная ментальная защита. Снять не проси. Не я ставил и не мне снимать, – произнёс я, сев в кресло в кабинете Руфуса.
– Ты не против, если я немного приберу тут, а то… – Он едва сдерживался от рвоты, смотря на конечности Ррионы и кровь на полу, на что я кивнул. Сразу же из стены выехали дроиды-уборщики и принялись быстро убирать. Конечности же они запечатали в контейнер и увезли с собой, явно для изучения. – Что это только что было?
– Последние два года выдались для меня не простыми. Было немало любителей покопаться в голове, пришлось искать защиту. А по поводу этого, – указал я на последнего дроида, который как раз сейчас прятался в стене, – то любители не только копаться в головах, но и наставить лишних дыр в теле.
– Такие есть всегда. – От Руфуса я чувствовал постоянный страх. Если до происшествия с риртом он чувствовал себя главным в ситуации со мной, то теперь такой уверенности у него уже не было. Мне неприятно от этого. Руфус – давний товарищ. Мы семьями ходили друг к другу в гости, а теперь вон, боится меня. – Ты сильно изменился.
– Время идёт. Всё меняется, люди в том числе. – В этот момент Рриона начала шевелиться и подняла затуманенный взгляд сначала на Руфуса, а потом на меня.
– С такой защитой разве что старейшина справится, – сказала она и непроизвольно начала отползать подальше от меня, но вовремя спохватилась и остановилась. – Я не знаю, кто он, но он очень опасен. Я бы его рекомендовала устранить на всякий случай.
– Хочешь, я устраню тебя? – спросил я у неё, на что Рриона отчаянно замотала головой и вновь начала отползать. – Вот и я хочу жить дальше.