Как в жестокой компьютерной игре, на всех уровнях подземной базы потоками льётся кровь, с тою лишь разницей, что в игре уровни проходятся последовательно, а здесь и сейчас – все возможные события происходит параллельно и одновременно.
Увернувшись от удара краснозвёздника, золотогвардейка подныривает под испускатель второго ревмага, и, вцепившись тому в ноги, валит его на пол, а потом, используя врага в качестве щита, закрывается от первого нападающего, и пока она отвлекает внимание, со спины на того обрушивается ещё одна золотогвардейка. Скрестившиеся мечи высекают снопы искр, красный эйфорически вопит, но из схватки победителем выходит лучший фехтовальщик – офицер с тремя золотыми звёздочками на погонах. И тут же выбегает в коридор – на помощь своим… кто жив ещё. Вольные Номи и Тити, спина к спине, отбиваются сразу от четверых красномечников, возникших в их апартаменте. Эти – вторая волна атаки, первых двоих девушки успели сразить раньше, чем те – их. В залах, переходах, на лестницах и в лифтах – трупы, раненые, ещё живые, вспышки, скрещивающиеся мечи и ножи, изрыгающие огонь разрядники и лучемёты, взрывающиеся гранаты и воющие осколки, секущие без разбору – и своих, и врагов… Кое-где в ход пошли кулаки и пятки – полный контакт!!!
И везде, повсюду, рыщут ревмаги, разыскивают своего Врага Номер Один, главу реставраторов, милорда Джеймса Стюарта, и сына его, роче Винсента Ронгайя, но их почему-то нигде нет, и ревмаги свирепеют…
«Где этот вонючий чел Джжим?! Где этот подлый предатель Ррон?! – хрипит ревмаг с комиссарской лентой на голове, рычит прямо в лицо поваленной Номи. – Ты знаешь, торговка, говори!».
Часть нападающих третьей волны Тити уволокла за собой, увела за угол, с оставшимися двумя Номи справилась бы, но возникшее подкрепление задавило её массой. Роальдам несть числа, и кажется, что из одного убитого тут же воскресают двое новых… Номи плюёт в белёсые глазки и жалеет лишь о том, что не способна нейтрализовывать «тупое» холодное оружие…
Высвобождает её сплочённая группа золотогвардейцев. Они прорвались из казарм и ударили с тыла по роальдам, захватившим жилой уровень, на котором живут вольные торговцы.
Пока ещё никого из своих, кроме Тити, Номи не видела, и не знает – живы ли… Сетевые каналы полностью заблокированы тотальным глушением, и даже мозг Номи не может прорваться сквозь неимоверную по мощности энергетическую завесу…
Поблагодарив золотогвардейцев, Номи присоединяется к ним, и солдаты прорываются к пандусу, ведущему на нижний уровень. Очистив его от врагов, занимают круговую оборону. Номи возвращается в свой коридор, пытается найти членов Экипажа, но никого не находит. Зато видит следы пребывания, ещё и какие! В апартаменте Урга десятка два расчленённых трупов, Бабушка после себя оставила не меньше, и Янычар ненамного отстал, результаты остальных поскромнее, но приличны. Номи думает о том, «сколько сотен ревмагов на счету Кибертанка?», но в следующую секунду ей становится не до того – она входит в свой собственный апартамент, и на неё бросается роальд, и где он только прятался?! Окровавленный враг безоружен, но ему и не нужно оружие – от страшного удара девушка вверх тормашками летит через ложе и так сильно ударяется о собственный туалетный столик, с грохотом подламывающийся под нею, что на миг теряет сознание. Возвращается в реальность, и с ужасом видит, что роальд, перепрыгнувший через ложе вслед, с исказившейся от лютой ненависти физиономией срывает с неё юбку… Пальцы судорожно шарящей в поисках рукояти ножа левой руки – вцепляются во что-то гладкое и круглое… и…
Прямо в белёсые буркала с шипением брызжет благоухающая фиалкой струя спрея «арома эйр» – вот оно что, круглое и гладкое, под рукой оказалось! Ревмаг от неожиданности и жгучей боли орёт, прикрывается ладонями, а девушка, воспользовавшись смятением, внесённым во вражеский стан, правой рукой хватает длинную и острую – самая настоящая шпага! – ретро-заколку и вонзает её врагу в горло, и кровь омывает её руку…
В это мгновение, откуда ни возьмись, к Номи на подмогу врывается Десс, но его помощь уже не надобится. Осмотрев трупы, и в том числе покусителя с пронзённым горлом, откинутого девушкой в сторону, флоллуэец одобрительно трясёт головой, подходит к сидящей на полу товарке и подаёт одну из лап.
«Ну как?», – сама не зная зачем, спрашивает она. Подымается, оправляет задранную до пупа юбку. «Неплохо для девушки», – ворчит Ург. «И для Рэмбо было б неплохо», – обидевшись, говорит Номи, подразумевая общий зачёт. «Это кто такой?», – с интересом вопрошает флоллуэец. «Это такой мифический герой древнеземного эпоса. Профессионал вроде тебя, очень крутой, всех мочит, кто его достаёт. Мне мама в детстве сказки о нём рассказывала», – информирует Номи, и только тут ощущает, какая дрожь её колотит. «Правильные сказки, – одобряет Ург. – Я своим детям, становящимся третьеполыми, тоже такие рассказывал. Надо будет познакомиться с фольклором прародины человеков.» Номи, с трудом сдерживаясь, чтобы не стучать зубами, обещает: «Я тебе потом расскажу. Я многих помню, и Терминатора, и Чапаева, и Крепкого Орешка, и Брусли, и Сашбелова, и Техасского Рейнджера, и Батмэна, и Нольнольседьмого, и Брата Второго, и Кэтвумен, и Ла…»
«Обязательно расскажешь, – прерывает Ург, – потом. Сейчас надо идти, девочка. Сражение продолжается… Я не могу тебя оставить одну, если тебя убьют ненароком, Сол мне оторвёт голову и лапы, и не вспомнив, что я флоллуэец. За мной!», – велит Десс, и она следует за ним на крепнущих шаг от шага ногах.
И снова в бой. Уровни, переходы, лифты, тоннели… Развороченные стены, обожжённые и разрубленные трупы, и кровь, кровь, кровь, кровь, повсюду кровь…
Революция, урча от наслаждения, алчно испивает свой любимый напиток.
Золотогвардейцы победили по двум причинам. В военном деле они, профессионалы, смыслили куда больше, и хотя их было в несколько раз меньше, но и отступать им было просто некуда.
Ревмаги упустили свой шанс, предоставляемый внезапностью и подавляющим численным превосходством. Самоуверенные дилетанты, как и все непрофессионалы, они слишком увлеклись поисками лидеров реставрации и не реализовали преимущество.
– Во-от, – закончил тактический анализ Ург.
Никто из членов Экипажа не погиб. Вольные торговцы отдыхали в апартаменте Номи, менее всех пострадавшем от разрушительной фурии, пронёсшейся по базе реставраторов.
– Особо хочется отметить девчонок. – Отметил Деструктор. – Безоружные Чоко и Душечка добыли трофейное оружие и самостоятельно выжили в первые, самые критические, минуты кровавой бани…
– Ну, это уж как у нас, товарок и торговок, водится… – ухмыльнулась Душечка, явно польщённая. – …и воительниц, – добавила Номи. Именно воительницей она себя ощущала сейчас. Кровь уже была смыта, но вкус её на губах остался, и ещё долго, зар-раза, будет чувствоваться…
«Да, мы победили, а вот как там Сол?… И капитан.», – думала Номи некоторое время спустя, бродя по базе. Девушка рассматривала, в какой бардак превратили революционеры чистенький и ухоженный подземный мир, и наблюдала, как уцелевшие реставраторы в буквальном смысле принялись за реставрацию своей штаб-квартиры.
Она вернулась, укуталась в одеяло и легла. С тоской ожидая установления соединения с Мальчиком, она пыталась заснуть, но сон не шёл, и она, чтобы поменьше думать о пережитом только что (самые страшные думы и воспоминания ОБ ЭТОМ ещё впереди, уже поняла она), думала, конечно же, о Соле (и чуточку о капитане)…
Кутаясь и трясясь от холода, Девушка подумала вдруг о том, что есть два способа согреться.
Первый – понадевать всяких «защит», укутаться, отгородиться и задерживать тепло, и никому его не давать. Так многим проще. Никто никому ничего не должен – ТАК.
И второй – отдавать, отдавать, отдавать, в наивной надежде, что согреют ВЗАМЕН.
«Только вот кому-то живая грелка в полный рост достаётся, а кому-то малюсенькая искусственная, суррогат сплошной, постылая мастурбация», – всё вздыхала Номи, от жалости к самой себе… Ворочалась, ворочалась, и не заметила, как уснула.
…Ожидание убивало Номи. И явь и сны превратились в сплошной кошмар. Сола не было нигде.
Жутко было спать и не менее жутко – бодрствовать. Две равновеликие жути. Заснуть и вновь не суметь отыскать его… или стараться не засыпАть, старательно гоня прочь страшную мысль: «Я тут гуляю, а он в это время как раз уснул и меня ищет…»
Умер он или просто не спит?! Но сколько он может не спать, если жив?! Если же спит, то почему сны не пробиваются, не могут слиться?.. А может, он просто перестал видеть сны?!
Вопросы, вопросы… жди ответа, жди ответа… Хуже нет – ждать и догонять.
Наяву Номи сомнамбулически шаталась по своим апартаментам, стараясь не замечать постоянно готовых к отправке двух спасателей: «оригинал» Урга, то есть флолуэйца во плоти, и голограмму парочки видеодатчиков Гана (как бы глаза).
«…Бар давно закрыт. / У его дверей / Тень мою трамвай / Задавил. / Ветер вены вскрыл / Небу в сентябре… / Чуть солоноват / Вкус любви…», – звучали в голове слова древней песни.
Во сне Номи лихорадочно пыталась нащупать знакомую, сделавшуюся почти родной, волну, но Сола нигде не было, словно его дхорр стёр с лика Вселенной. И во сне её сопровождала песня, не умолкающая ни на мгновение: «…Спит ночлежный дом / С надписью „отель“. / Милиционер / Смотрит вслед. / В тёплом доме том / Холодна постель. / Без любви / Счастья нет…»
Номи не понимала, что с нею происходит. Ясность внесло бы осознание: «Я ЛЮБЛЮ ЕГО!», – но, отчаянно боясь сглазить или ошибиться, она закусывала губу и старалась даже не пытаться вносить ясность. Потому и существовала в сплошнейшем тумане… Не жила. ЖДАЛА.
И когда Соединение вдруг произошло, когда её ищущий разум всё-таки нащупал ЕГО, и когда Номи осознала, что Бой в тюрьме, и в таком ужасном состоянии, что даже спать, а значит и соединиться с нею, не мог… поняла, что Сол умирает, вот-вот умрёт… то в первое мгновение решила, что это мираж, злая шутка перенапряжённых извилин, изгалёж над самими собой…