– Говори, – разрешил Вейри Краффтер. – Я слушаю.
И Марко Эсте заговорил. По мере того, как он перечислял свои условия, физиономии обоих магусов вытягивались: нахальный шкипер потребовал торговых преференций для себя и своих доверенных лиц – на десять лет! – причем не только в Эверре, а во всех портах, принадлежащих семейству Ласточки. Краффтер-старший прищурился, и Умберто показалось, что в глазах у него замелькали цифры – магус подсчитывал убытки, соизмеряя запросы торговца с известными масштабами его деятельности. Должно быть, результат получился неутешительным, потому что вскоре лорд-искусник начал неистово торговаться со шкипером Эсте.
Противники были равны, и бой длился долго. Умберто, однако, не скучал – ему не давали покоя две вещи: во-первых, деревянный голем, который по-прежнему вызывал у моряка оторопь, а во-вторых – плеть надсмотрщика на поясе Тори. Исподволь разглядывая мерзкое оружие, он понял, что эта плеть немного отличается от обычной: рукоять у нее длиннее и толще, потертую кожу покрывают какие-то письмена и символы.
Умберто перевел взгляд на холеное лицо Тори Краффтера и попытался представить себе этого магуса наблюдающим за работой гроганов в порту или за их кормежкой в бараке. «Уж скорее я когда-нибудь увижу Крейна на балу у капитана-императора, – подумал он. – Магус никогда не стал бы надсмотрщиком, но зачем тогда этот щеголь таскает с собой плетку?..»
– Хорошо, хорошо! – воскликнул Вейри Краффтер. – Я согласен! Мы договорились?
Оборотень вместо ответа протянул открытую ладонь, и, когда два магуса пожали друг другу руки, Умберто невольно вздрогнул – он снова почуял ложь, и ему показалось, что именно в этот миг лицо лорда-искусника как-то странно изменилось.
– Наконец-то я могу вздохнуть спокойно, – проговорил Вейри Краффтер с легкой улыбкой. – Теперь все будет в порядке.
– Я на это рассчитываю, – сказал оборотень. – Разрешите нам уйти, достопочтенный. Сегодняшний день был полон забот и тревог, и я очень устал…
Это вовсе не было преувеличением: от усталости у Хагена начала дергаться щека.
«Как бы маска не упала в самый неподходящий момент… – подумал Умберто. – Тогда нас даже Крейн не спасет».
– Не останетесь на ужин? – спросил лорд-искусник, и было непонятно, простая ли это формальность или нечто большее. – Впрочем, вам и в самом деле надо отдохнуть, а вот завтра с удовольствием приму у себя вас и вашу… э-э… а кто, кстати, эта дама, которую видели на палубе «Верной»? Я понимаю, что лезу не в свое дело, но, говорят, она очень хороша собой. Неужели вы возите с собой супругу?
«Эсме, я же просил тебя уйти в каюту…»
– Увы! – Оборотень изобразил печальную улыбку. – Это моя дальняя родственница, обладательница прелестной внешности и взбалмошного характера. Раз уж нам придется задержаться в Эверре, я попытаюсь вас познакомить, но сомневаюсь, что она примет приглашение. А спорить с женщинами я, к сожалению, не умею.
– Что ж, нельзя быть докой во всем, – с коротким смешком заметил Вейри Краффтер. – Завтра я пришлю за вами слуг, мастер Эсте, и не расстраивайтесь из-за вынужденного простоя. Вам понравится наш город, вот увидите!
По усталому лицу Хагена пробежала тень.
– Очень на это надеюсь, – только и сказал он.
Хотелось схватить капитана-самозванца за рукав, хорошенько тряхнуть – зачем, зачем он согласился помогать двуличным и высокомерным лордам?! Умберто с трудом сдержался, но грустно подумал: «Магус – он и есть магус, тут ничего не поделаешь. Как увидел своих собратьев, так и позабыл о том, кто он теперь и за чьи жизни отвечает».
Хаген шел, и что-то было в его походке деревянное, совсем как у голема Вейри Краффтера: казалось, пересмешнику тяжело переставлять ноги, а спину он держит прямо лишь для того, чтобы незримая ноша не заставила его упасть ниц и признаться тем самым в собственной слабости. Умберто следовал за оборотнем, глядя ему в затылок, и думал о Крейне. Если его догадка верна, то феникс, как и все остальные матросы «Невесты ветра», сейчас в полном неведении и может лишь гадать, зачем повелителю Эверры понадобился Марко Эсте.
«Каково тебе это выносить, Кристобаль?» – мысленно спросил помощник капитана, не надеясь на ответ, и невольно удивился собственному злорадству.
Молчаливый слуга, которому Вейри Краффтер приказал проводить гостей, вывел их на галерею второго этажа, проходившую над большим внутренним двором. Тихой ночью двор выглядел очень таинственным и даже слегка зловещим – впрочем, то же самое можно было сказать о всем доме. «Если бы я жил здесь, наверняка боялся бы привидений», – подумал Умберто и в тот же миг едва не налетел на Хагена – оборотень, резко остановившись, рванулся к перилам галереи, словно увидел в ночной тьме что-то интересное.
– Что случилось? – спросил Умберто и все понял раньше, чем пересмешник поднял руку, указывая на противоположное крыло особняка Краффтеров: по его покатой крыше осторожно пробирался большой белый пардус. В зубах кот-переросток держал нечто еще живое, трепыхающееся; он мельком бросил взгляд на моряков, словно давая понять, что заметил нежданных зрителей, и продолжил путь как ни в чем не бывало.
– Это что еще за призрак? – Хаген, растерянный и встревоженный, повернулся к слуге лорда Вейри, который терпеливо ждал, пока гости налюбуются на ночного гостя, и ничем не выказывал страха. – Или в Эверре пардусы вместо хорьков разоряют птичники?
– Любимица госпожи Марлин, – ответил слуга. – Дымкой кличут. Вы не бойтесь, мастер Эсте, она только на голубей охотится, и то по ночам.
Поодаль в одном из окон мелькнула горящая свеча, и Умберто показалось, что он разглядел женское лицо. «Марлин вы вряд ли увидите», – так, кажется, бормотал себе под нос хозяин волшебных часов? Странное происшествие невольно напомнило и об их миниатюрных обитателях, женщине и кошке, только вот здешняя кошечка была великовата. Помощник капитана сокрушенно вздохнул: «Заступница, как я устал от всего этого…»
Они шли молча до тех пор, пока Ласточкино гнездо – особняк Краффтеров, больше похожий на мощную крепость, – не скрылось из вида. Вот тогда-то Умберто и накинулся на Хагена с упреками:
– Ты с ума сошел?! Как можно было соглашаться на такое предложение? Да Кристобаль нас испепелит!
– Тише, остынь! – оборотень поморщился, и сквозь маску на миг проступили его настоящие черты. Умберто отвернулся: привыкнуть к тому, что лицо товарища иногда начинает таять, будто свечка, он не мог. – Ты же видел… слышал… короче, ты разве не понял, что, если бы я отказался, на всем нашем предприятии можно было бы ставить жирный крест? Да я попросту не имел другого выхода, и капитан все поймет. Он и сам поступил бы так же.
– Объясни! – потребовал Умберто. – Темнишь ты что-то!
– Ох, Пресветлая… – проворчал Хаген. – Ладно. Мы имеем дело с лордом-правителем, который к тому же и весьма влиятельный негоциант, имеющий связи в большинстве торговых домов – в том числе и в тех, которые вроде бы никак не связаны с семейством Краффтер. В его власти сделать так, что Марко Эсте не получит отныне ни одного выгодного контракта, исчезнет из списков Северо-Западного торгового дома и закончит свои дни в нищете… Милая перспектива, да? Нет, я не мог отказать.
– Мне все это не нравится, – сказал Умберто, борясь с подступающей паникой. Он потому и недолюбливал все, связанное с Марко Эсте, – уж слишком запутанными были торговые дела невидимого шкипера.
Хаген невесело усмехнулся:
– А кому такое понравится? К твоему сведению, клан Краффтер приложил руку к разорению моей семьи. Поэтому милой улыбке лорда Вейри ни в коем случае нельзя верить… А уж с его племянником и подавно все ясно.
– И ты так спокойно с ними беседовал?! – ужаснулся Умберто.
– Но я же знал, что отвечаю за все наши головы, а не только за собственную! – Хаген зевнул. – Хочу выспаться. Устал, как будто весь день палубу драил… Но сначала надо отыскать капитана.
– Давай-ка я сам с ним поговорю, – предложил Умберто. – Если ты подскажешь, где его искать, конечно же.
– Подскажу… – медленно протянул оборотень и вдруг прибавил: – Сдается мне, ты что-то скрываешь. Неужто есть еще какой-то план, и я о нем не знаю?
– Шутишь? – фыркнул Умберто. – Главный и единственный план Крейна – ты.
– Он говорил, что хотел поручить это дело тебе, – признался Хаген. – Тебя и фрегат лучше знает, и команда уважает… Не знаю, почему он передумал.
«Вот как?..»
– И правильно сделал, – сказал Умберто равнодушным голосом, хотя костер, тлевший в его душе, разгорелся с новой силой. – Я бы провалился. Все эти торговые хитрости никогда не были моей сильной стороной, Хаген. Я же простак! Пусть за семь лет рядом с Крейном и нахватался от него умных слов, но этого не хватило бы… Нет-нет, я не в обиде на капитана. Только вот жаль, что Эсме тоже оказалась замешана в игру. Не проще ли было ее спрятать, как и Бэра с Джа-Джинни?
– Может, и проще, – Хаген пожал плечами, – но мне кажется, все вышло удачно. Ну подумай: нам еще дожидаться, пока прибудут имперские корабли. А вдруг они задержатся? Думаю, ты и сам не хотел бы запирать ее в каюте на долгий срок. Правда, женщин не берут в бой – когда мы отправимся на охоту за чудовищем, ей придется остаться в городе и ждать нашего возвращения.
– А если мы не вернемся? – спросил Умберто.
Хаген взглянул на него удивленно и растерянно, но ничего не сказал.
Вмаленькой таверне неподалеку от причала, где расположилась «Невеста ветра», гуляла компания матросов с какого-то торгового корабля. Веселье уже достигло той стадии, когда каждого вновь прибывшего встречали радушно и сердечно, даже если видели его впервые, поэтому Умберто с трудом удалось отбиться от дружеских объятий и предложений выпить.
– Позже, позже, – твердил он, пробираясь между переполненных столов. – Потом!
Крейн обнаружился в дальнем углу: он сидел один за хлипким столиком, вытянув длинные ноги и положив их на соседнюю скамью. Магус продолжал притворяться спящим, даже когда Умберто приблизился.