Стоило ему это сказать, как детский голос крикнул откуда-то сверху:
– Вранье!
Моряки подняли головы: они стояли возле огораживающей чей-то двор стены, оплетенной диким виноградом, – на такой же Умберто накануне ночью прятался от деревянного голема, поэтому знал, что она вполне подходит на роль наблюдательного поста. С высоты в полтора человеческих роста на них смотрел, опасно высунувшись из гущи листьев, взъерошенный темноволосый мальчик лет восьми, похожий на драчливого воробья.
– Врете вы все! – авторитетно заявил он. – Ролан взаправду чудище это видел, и оно… А-а!!!
Тут лоза, не выдержав, затрещала. Мальчишка стал валиться вперед и упал бы головой вниз на мостовую, не подхвати его Крейн в последний момент.
Мгновение они смотрели друг на друга – как ни пытался сорванец сохранить рассерженное выражение лица, пытливый взгляд выдавал его интерес к незнакомцам, – а потом магус пренебрежительно сказал:
– Сам ты врешь! Где это видано, чтобы хищная тварь поселилась вблизи от большого и шумного порта? Они ведь умные, эти создания, – поджидают корабли в открытом море, где на помощь звать некого.
– Ролан его видел! – запротестовал мальчик, отскакивая в сторону. – Он сам мне говорил! Он сказал, чудовище на кракена похоже, только…
– Воображения твоему Ролану не хватает! – перебил Крейн все с той же надменной интонацией. – Тоже мне, придумал – кракен! Да в море кракенов, как в городе голубей!
Глаза мальчишки широко раскрылись от обиды и наполнились слезами – еще бы, какой-то прохожий моряк вдруг объявил его друга лжецом! – но он быстро взял себя в руки и сказал, сердито нахмурившись:
– Вот идите и сами его спросите.
– А вот и пойду, – Крейн торжествующе улыбнулся. – Показывай дорогу!
– Ты и рыбака рассчитываешь обвести вокруг пальца? – негромко спросил Умберто, когда мальчик зашагал по улице, от избытка чувств пиная попадающиеся камешки и поднимая тучи пыли.
– Посмотрим, – уклончиво ответил Крейн. – Мне не так уж много от него нужно.
Очень скоро они оказались на пристани, где у покосившихся деревянных причалов стояли лодки с убранными парусами. Здесь было малолюдно, но рыбаки, занимавшиеся своими делами, на незнакомцев внимания не обратили.
«Я как будто попал в прошлое…» – подумал Умберто.
– Эй, Ролан! – закричал их провожатый. – Тут тебя какие-то люди ищут!
На борту одной из лодок худощавый светловолосый парень чинил порванную сеть; заслышав голос мальчишки, он встрепенулся и, как показалось Умберто, чуть было не кинулся в воду. «Вот была бы потеха! – подумал моряк с внезапным злорадством. – Ищи его потом по всему побережью…» Крейн, должно быть, подумал о том же – его лицо потемнело, плечи напряглись.
Ролан, однако, передумал бежать и остался на месте.
– Чего надо? – грубовато спросил он, когда моряки приблизились, и прибавил, обращаясь к мальчику: – Бакли, я сколько раз тебе говорил не водить сюда чужих, а?
– Ну Ро-олан… – заныл ребенок, но рыбак уже его не слушал – смотрел на незнакомцев и, похоже, готовился к неприятностям.
Умберто ждал, что Крейн просто спросит этого Ролана, где именно с ним приключилась смертельно опасная история, однако все пошло не так: магус, не утруждая себя долгими объяснениями, перепрыгнул на борт лодки. Ее хозяин от такой наглости оторопел.
– Что это? – Крейн ткнул пальцем парню в лоб. Умберто лишь теперь понял, что капитан в ярости и еле сдерживается, чтобы не вспыхнуть. – Ты в ~петле~! Хоть понимаешь, что ты натворил?!
«В какой еще петле?» – пробормотал Умберто, но Ролана этот странный вопрос ничуть не удивил, даже наоборот – привел в чувство. Рыбак приободрился и сказал, с вызовом глядя на незваного гостя:
– А что такое? Я сам себе хозяин, что хочу, то и делаю. Ты мне не указ, незнакомец, поэтому иди-ка своей дорогой!
– Да уж конечно, – язвительно сказал Крейн. – Каждый волен со своей жизнью делать что заблагорассудится. Но если уж тебе так захотелось познакомиться с Великим Штормом, то зачем впутывать в это лодку? Можно было просто утопиться!
Ролан озадаченно уставился на моряка, чей вид совершенно не внушал ему доверия, но слова ранили, будто лезвия кинжалов. На молодом лице рыбака сменяли друг друга злость, удивление, растерянность и, в конце концов, тревога.
– О чем ты говоришь? – тихо спросил он. – Я же…
– Всего лишь подписал контракт с вербовщиком, – подхватил магус. – И позволил какому-нибудь мастеру-корабелу этот контракт заверить… Я даже знаю, что они тебе пообещали. Веселую жизнь, полную сражений и приключений, а самое главное – что твоя лодка вырастет и станет настоящим боевым кораблем! Ты и не устоял. – Растерянный Ролан молчал, поэтому Крейн прибавил: – Только вот не мешало бы расспросить подробнее, что будут делать с тобой и твоей… как ее зовут, кстати?
– «Легкокрылая», – хрипло проговорил рыбак. – А что с нами сделают?
– Этого я точно не знаю, – ответил Крейн. – Зато мне известно, как выглядят такие корабли потом. Слышал о черных фрегатах? «Легкокрылая» вырастет, да… но она станет чернее сажи, а ее сущность, ее душа умрет. Твоя лодка превратится в пустую скорлупу.
Последние слова заставили Ролана вздрогнуть. Рыбак взглянул на Умберто, как будто ожидая, что тот опровергнет жестокие речи своего товарища, но моряк хранил молчание. Ему уже доводилось раньше слышать о контрактах, которые заверяли корабелы: добровольно на подобное не пошел бы ни один навигатор, поскольку такой договор невозможно было расторгнуть никаким способом, кроме смерти одной из сторон.
«Ты продал себя в рабство, парень! – мог бы сказать Умберто. – И твоим надсмотрщиком будет сама „Легкокрылая“, потому что она сделает то, что приказали!»
– Я на это пошел не из-за каких-то глупостей, – сказал Ролан. – Я был должен ростовщику много денег, и уже подходил срок… или, по-вашему, мне следовало просто смотреть, как у нас отнимут дом и мои мать и сестра окажутся на улице?
Чуть успокоившись, он опять заговорил дерзко – может, все еще не понял до конца весь ужас своего положения?
Умберто покачал головой: «Вот бедолага!» – и вдруг почувствовал озноб.
Сам-то он много лет назад похожую задачку разрешил совсем другим способом…
– Ладно! – рыбак махнул рукой с таким видом, словно отбрасывал всю прошлую жизнь. «Я ни о чем не жалею», – было написано на его лице, открытом и добродушном. – Вы же не из-за этого сюда пришли?
– Мы пришли из-за чудовища, с которым тебе довелось встретиться, – ответил Умберто, видя, что Крейн молчит. – Молва говорит правду, ты его видел?
Парень помрачнел:
– Видел. И съешь меня кракен, если я захочу увидеть эту тварь еще раз!
– Мы тебе заплатим… – начал Умберто, но Ролан упрямо замотал головой.
– Нет, – прозвучало всего одно короткое слово, и тотчас же стало понятно, что переубедить рыбака не получится. – Мне деньги не нужны, я жить хочу.
– Жить, значит? – странным голосом переспросил Крейн. – А зачем тебе рабская жизнь, мальчишка? Разве ты сможешь пить, есть и дышать, осознавая, что предал свой фрегат – лучшую часть самого себя?
Магус протянул руку, как будто видя нечто в пустоте перед собой, и…
~~~~~~
Даже у Умберто, который стоял не на палубе, а на причале, зазвенело в ушах, а Ролан сразу же повалился на колени, схватившись руками за голову.
– Что это? – пролепетал он, чуть не плача и боясь даже поднять глаза. – Что со мной? Да кто же вы такие, в конце концов?!
– Кто мы такие, неважно, – сказал Крейн. – Чувствуешь? В скором времени это будет с тобой происходить постоянно. Сейчас я прикажу отвезти нас туда, где обитает чудовище, и воспротивиться моему приказу ты не сможешь… вы оба не сможете.
Магус говорил правду: «Легкокрылая» качнулась, ее парус раскрылся с тихим шелестом – лодка была готова к отплытию и ждала только приказа своего навигатора.
– Я не хочу… – обреченно прошептал Ролан и зажмурился. – Вы не знаете, что это за тварь. Она убьет нас! В прошлый раз меня спасло чудо…
– Ты не хочешь, – согласился Крейн. На его лице впервые отразилось некое подобие сочувствия. – Но я ~приказываю~.
Рыбак понял, что спорить бесполезно. «Легкокрылая» отошла от причала так быстро, что Умберто едва успел перебраться на борт. Моряк был удивлен и растерян: как Крейн вообще сумел такое сотворить с чужим кораблем и навигатором, который не должен был ему подчиняться? Вспомнились слова, сказанные накануне: «В день нашего расставания с Эрданом он преподал мне последний урок». Выходит, магус научился не только обрывать связующие нити…
«Интересно, – подумал Умберто, мрачнея. – Сколько еще секретов ты хранишь, Кристобаль?»
Ветер был благоприятный, поэтому вскоре пристань осталась далеко позади. Лодка Ролана в точности соответствовала своему имени: она летела над волнами, словно и не касаясь их, и невольно Умберто попытался представить себе, какой фрегат мог бы получиться из «Легкокрылой». Она могла бы стать восхитительно прекрасной, неповторимой, а вместо этого превратится в черное бездушное корыто, одно из многих, – знать бы еще, сколько их на самом деле.
– Вы мастер-корабел, я понял… – проговорил Ролан. В его голосе теперь звучало не просто уважение, а благоговение, хотя стоило удивиться уже тому, что парнишка вообще осмелился заговорить. – Тот, другой – ну, он заверял договор, – сказал, что… – Тут рыбак внезапно закашлялся, а после того, как приступ прошел, выяснилась странная вещь: у него пропал голос.
Крейн со вздохом сказал:
– Начинаешь понимать, да? Часть твоего договора – никому ничего не рассказывать. Я поэтому и не пытался расспросить тебя, кто такие эти люди, пообещавшие простому рыбаку золотые горы. Ты бы все равно не сумел выдавить из себя ни единого слова! – Ролан молчал, растерянно глядя на магуса, и тот прибавил: – В этом, честно говоря, нет ничего странного – ты просто не мог знать, на что способен умелый мастер-корабел.
Ролан попытался что-то произнести, но и