– Кроме черных фрегатов, были и другие! – крикнул Вейри Краффтер, выхватывая саблю. – Пришли под видом торговцев! Не напрасно я оставил сторожевики в порту!
– Поздравляю! – отозвался Крейн, парируя чей-то удар. – Мне бы вашу проницательность!
Они и дальше обменивались колкостями, сражаясь порой спина к спине, но Умберто был слишком занят, чтобы слушать. Слуги лорда-искусника до сих пор бились отчаянно, но все же понимали, что долго не продержатся, а внезапное чудесное явление хозяина в компании отменных бойцов придало им новых сил. Сторонники Тори Краффтера дрогнули, отступили.
Молниеносной победы, однако, не получилось.
Двустворчатые двери в северной части двора открылись, впустив подкрепление – полтора десятка черных «цепных акул». Каждый такой воин стоил двоих, а уж сравнивать его со слугой, измученным долгой битвой и ранами, пусть и легкими, испуганным и растерянным, не стоило вовсе. Мимолетное затишье позволило Умберто взглянуть на капитана: тот с невозмутимым видом махнул помощнику рукой, приглашая следовать… куда?
– За мной! – крикнул Вейри Краффтер, первым ныряя в узкую неприметную щель, которую и дверью-то назвать было затруднительно. Умберто повиновался, и, лишь когда за его спиной проход захлопнулся, сделав шум и крики во внутреннем дворе далекими и еле различимыми, моряк понял две вещи.
Во-первых, они все-таки воспользовались потайным ходом Краффтера.
Во-вторых, они вошли сюда втроем, оставив крылана снаружи…
– Капитан, но как же…
– Не сейчас, – перебил Крейн. Узкий лаз не позволял увидеть его лицо, только спину, но говорил феникс очень выразительным тоном. – Джа-Джинни справится, не волнуйся за него. Ты чувствуешь?
Умберто и впрямь ощутил нечто ~странное~ – вновь заколотилось сердце, в ушах зазвенел далекий голос, зовущий: «Кристобаль!» – а Крейн вдруг замедлил шаг и оглянулся. Заступница! Моряк с ужасом понял: Эсме где-то рядом, но потайной ход ведет дальше и дальше, прочь от нее!
«Вот так и сбудется „Плач по Фениксу“», – подумал он, мрачнея.
– Только вперед, – прошептал феникс чуть слышно, явно на миг позабыв, что он тут не один. – Но я вернусь, слышишь?..
И дорога увела их от того места, где присутствие Эсме ощущалось с болезненной ясностью, – вверх и вверх по ступенькам, следом за магусом, которому Умберто уже не верил. Он сжимал рукоять сабли, чье лезвие покрывала чужая кровь, и раз за разом повторял одну и ту же клятву: убить предателя, раскрывшего тайну Марко Эсте… убить мерзавца… снести ему голову с плеч…
– Здесь. – Вейри Краффтер остановился. – Вы готовы?
Оба моряка кивнули, и лорд-искусник толкнул низкую дверцу, которая отворилась без скрипа, словно этим потайным ходом пользовались совсем недавно. Их взглядам предстал просторный пиршественный зал с двумя рядами колонн, вдоль которых стоял длинный стол. Картина вдруг напомнила Умберто о диковинных часах, так полюбившихся Кузнечику, но тот игрушечный пир был в самом разгаре, а за этим огромным столом сидели лишь двое, и было им вовсе не до веселья.
– Кого я вижу! – Тори Краффтер вскочил и отвесил вошедшим шутовской поклон. – Как прошла охота, дядюшка? Судя по вашему лицу, не очень удачно, но вы здесь, живой и здоровый… А где же мастер Эсте, также известный как Кристобаль Крейн?
Непринужденный тон Краффтера-младшего плохо сочетался с жестким выражением его лица и бегающим взглядом черных глаз. Правой рукой магус безотчетно поглаживал рукоять плети, и было заметно, что его пальцы то и дело подрагивают – от волнения или чего-то другого? Умберто принюхался: вокруг витал пьянящий аромат табака блаженства.
– Марлин! – Вейри шагнул к дочери, которая сидела неподвижно, устремив перед собой слепой взгляд, но Тори тут же преградил ему дорогу. – Мерзавец, если ты посмел ее хоть пальцем тронуть…
– Где Крейн? – спросил племянник, не обращая внимания на слова рассерженного дяди. – Зачем ты притащил сюда этих идиотов, когда нам нужен только шкипер? Вместе с кораблем, естественно.
– Нам нужен? – переспросил Вейри Краффтер. – После того, что ты натворил сегодня, клан тебя отвергнет. Я сам об этом позабочусь!
Мгновение Тори глядел на лорда-искусника, а потом вдруг расхохотался, и смех безумца стал сигналом для шестерых магусов, до этого прятавшихся за колоннами. Один из них выволок на цепи Дымку в глухом наморднике и со стреноженными лапами, а взведенные арбалеты остальных нацелились на Крейна, Умберто, Вейри Краффтера… и Марлин. Намек был понятен без слов, и лорд-искусник тихо застонал, но этим дело не кончилось – за стеной послышался топот, и в зал вбежали солдаты капитана-императора, одетые в черное.
Следом неспешной походкой вошел Мирре Торн.
– Какая встреча! – провозгласил он, устремив пронзительный взгляд на Кристобаля Крейна. – Я и не рассчитывал на такую удачу, когда отправлялся сюда, – думал, выйдет заурядная поездка, не о чем вспомнить. Даже жалею, что рядом со мной нет Торрэ… Впрочем, он слишком вспыльчив и совершенно не умеет держать себя в руках.
– Я бы сказал, – ответил Крейн очень спокойно, – он смотрит на вещи несколько… э-э… однобоко.
– Но вы еще пообщаетесь в столице, – подытожил Торн с хищной улыбкой и сжал пальцы, отчего шипы встопорщились и превратили его кулак в подобие морского ежа. – Рад знакомству, капитан! – с этими словами Скопа поклонился – учтиво, с неподдельным уважением.
– Что вы с ним церемонитесь? – вспылил Тори Краффтер. – Шваль такого обращения не заслуживает, разве я не прав? Эй вы, оба! Оружие на пол, быстро! Вас, дядюшка, это тоже касается…
Сабля Крейна звякнула о камень; Умберто последовал примеру капитана.
Вейри Краффтер медлил.
– Дядюшка, вы на старости лет стали плохо слышать? – издевательски поинтересовался Тори. – Или, быть может, вам нужна помощь?
– Мерзавец… – хрипло проговорил лорд-искусник. – А я ведь воспитывал тебя как собственного сына. Что ты сделал с моей семьей, тварь?
– Прошу прощения, – вмешался Торн. – Ваши родные не пострадали, достопочтенный, – должен заметить, на этот счет у нас было особое указание капитана-императора. Как бы ни развивались события в дальнейшем, можете не опасаться за их жизни… и за свою тоже.
Вейри Краффтер взглянул на него и, рассмеявшись, разжал пальцы, сжимавшие рукоять сабли.
– Я не хуже вас умею играть словами, милейший, – сказал он. – Капитан-император легко сделает так, что я буду умолять его о смерти как о величайшем благословении. Если слухи верны, если Кармор Корвисс и его друг Рейго ставят эксперименты не только на животных… Я предпочту умереть дома, чем попасть в лапы к мастерам полужизни!
Рука лорда-искусника взметнулась, под широким рукавом блеснул металлический наконечник, и в следующий миг миниатюрный стреломет, который магус все это время незаметно носил с собой, безукоризненно сработал, а вместе с ним сработали и три арбалета из пяти. Умберто стоял ближе к Вейри Краффтеру, чем Крейн, поэтому он прыгнул, не отдавая себе отчета в том, что делает, – прыгнул и повалил лорда на пол. Два арбалетных болта просвистели мимо, а третий стрелял совсем в другую сторону…
– Марлин!
Девушка сидела на том же месте и дрожала, как кролик под кухонным ножом; по ее лицу ручьями текли слезы, но она была невредима. Третий болт попал в ухо Дымке, которая в последний момент сделала почти то же самое, что и Умберто, – прыгнула.
Только исход прыжка для нее самой оказался другим…
– Тварь! – выругался человек, не сумевший удержать кошку, и Умберто наконец-то его узнал: Гарфин, тот самый загадочный посланец императорского вербовщика, впоследствии оказавшегося Краффтером-младшим. «Он был слугой в Гнезде?» – растерянно подумал моряк, и Гарфин, словно услышав эту мысль, повернул голову и помахал Умберто рукой, облаченной в некое подобие латной перчатки из… тонких деревянных пластинок.
– Три тысячи кракенов! – беззвучно прошептал Умберто.
Ведь Вейри Краффтер сам сказал, что магия Ласточек утрачена, – так откуда же мог Аматейн взять работающего голема? Деревяшка был всего лишь скорлупой, в которой прятался предатель, и теперь не стоило удивляться, что лорд-искусник не сумел ничего скрыть от властолюбивого племянника.
– Великолепно! – прошипел Тори Краффтер, уже не пряча ненависть. Стрела Вейри попала ему в плечо, чудом не угодив в шею. – Торн, что вы скажете теперь? Я полагаю, капитан-император об этом узнает?
– Узнает, – странным голосом произнес Мирре Торн. – Конечно, он узнает.
Умберто показалось, что скопа смотрит на врага с большим уважением, чем на союзника, и даже испытывает к Крейну что-то вроде сочувствия.
«Вот так наваждение!» – подумал помощник капитана. И вдруг вспомнил, что клан Торн славится очень строгим кодексом почитания семьи. Из всех боевых кланов только Когтистые никогда не воевали друг с другом, никогда не устраивали переворотов, а спокойно передавали власть старейшему или, если он отказывался, – тому, кого признавали достойным. Это делало им честь и могло бы сыграть на руку Крейну и Умберто, не будь скопы безоглядно преданы капитану-императору. Случившееся только что внушало Мирре Торну отвращение, как и семейная вражда Краффтеров вообще. Крейн же, напротив, был отличным бойцом, да к тому же честным… Но он успел много лет назад завести себе в клане Торн смертельного врага – родного брата Мирре.
«Уважение уважением, – говорили глаза императорской „цепной акулы“, – но семья превыше всего».
– Ваша битва окончена, – сказал Торн. – И «Невеста ветра», я полагаю, уже захвачена… – Крейн в этот миг покачал головой, и скопа покладисто кивнул: – Значит, ваши люди сдадутся в скором времени. Вы славно сражались – особенно там, во дворе, – но численный перевес не оставляет места для чуда.
– Раз уж вы столь любезны, милейший, – проговорил Крейн, – развейте мои сомнения и откройте тайну – кто из моих соратников оказался не в меру говорлив? Это ведь уже ничего не изменит.
– Вы правы… – Торн виновато развел руками. – Но, к сожалению, имя предателя мне не сообщили. Впрочем, совершенно случайно я узнал, что сведения об истинной сущности Марко Эсте был