Мимо пробежал один из охранников. Саш'ша негромко ему свистнул. Драк подошёл, глядя на человека с каким-то суеверным ужасом. «Срочно еды! Немного!» — бросил ему светлокожий пленник. К неописуемому удивлению Ар'рахха, охранник рванул с места так, будто за ним гналась стая голодных Маг'гов. Буквально через несколько мгновений он вернулся, причём не один, а с хозяином каравана — крепко сложенным светло-зелёным драком, судя по манере одеваться, северянином. На широком деревянном блюде они принесли несколько хорошо пропечённых мыус'совых лепёшек и соты, желтовато поблёскивающие тугим лесным мёдом.
— Ешь! — коротко бросил Ар'рахху его спутник, и тот с жадностью набросился на еду.
— Всё ешь! — добавил он через небольшой промежуток времени, видя, как молодой следопыт прекратил есть, оставив на блюде ровно половину пищи.
— А ты? — еле ворочая языком, возразил Ар'рахх, гипнотизируя оставшиеся лепёшки и соты.
— Я не хочу. Поел, пока ты спал… — ответил Саш'ша и, отвернувшись к хозяину каравана, о чём-то негромко спросил его…
Зелёный гигант не стал заставлять уговаривать себя, он быстро вернулся к прерванной трапезе и скоро на блюде красовались только крошки и кусочки воска, тщательно перемолотые мощными челюстями Ар'рахха.
Охранник унёс деревянную посудину. Ар'рахх с удовольствием допил остатки воды из фляжки и повернулся к хозяину каравана, неожиданно почувствовав на себе его пристальный взгляд.
— Иди сюда! — пригласил он к костру зелёного верзилу. Молодой следопыт вопросительно посмотрел на человека. Саш'ша одобрительно кивнул и первым выбрался из клетки.
Хозяин сел прямо на желтоватый песок, его примеру последовали остальные, включая двух подошедших охранников, молодого охотника и его бесхвостого спутника. Только маленькая тёмно-зелёная девочка осталась на своём месте, по-прежнему медленно поворачивая тушу Б'ка над ярко-золотистой горкой углей.
— Меня зовут К'нарр! — обратился к Ар'рахху и человеку хозяин каравана. — А как зовут вас?
— Ар'рахх! — ответил драк.
— Саша! — представился его спутник.
— Ну, вот и познакомились! — удовлетворённо констатировал северянин. — Теперь, когда я знаю ваши имена, а вы — моё, по обычаю нашего племени я не могу продать вас без вашего согласия. Дело в том, — обратился он к Ар'рахху, — что я купил вас у тех шестерых охотников, которых вы встретили в лесу, и теперь вы мои рабы.
Молодой следопыт скосил глаза на человека, но тот сидел неподвижно, никак не реагируя на оскорбительное заявление, бесстрастно ожидая продолжения монолога хозяина каравана.
— Не скрою, я совершил очень выгодное вложение капитала, — продолжал К'нарр. — Здесь, на торгах бойцов для Игр Богов я могу выручить за вас в три-четыре раза больше, чем заплатил на той стороне перевала. Ещё День назад я был уверен, что именно так и поступлю, как только мы доберёмся до этого города. Но за этот срок произошли события, которые полностью изменили моё отношение, прежде всего, к тебе, Саш'ша. Ты, Ар'рахх, не знаешь, что произошло на перевале. Но именно тебе и твоему другу я и моя дочь обязаны своим спасением. На перевале на нас напали разбойники. Они убили почти всех моих людей — за исключением вот их, — кивнул в сторону охранников северянин. — И захватили в плен мою дочь. Саш'ша помог нам всем вырваться из плена разбойников. Теперь я ваш должник. И я готов вернуть вам свободу, так сказать, по доброй воле. Хотя, если честно, я сомневаюсь, найдётся ли на всей этой планете кто-то, способный удержать вас в плену силой или хитростью… Но есть одна проблема… Дело в том, что Саш'ша просит меня помочь ему стать участником Игр Богов. Он считает, что только так у него может появиться шанс отыскать дорогу домой, в другой звёздный мир… Я не разделяю его убеждения, считаю, что участие в Играх Богов — это прямой путь к ужасной гибели на аренах праздника. Моё мнение — если дорога домой для Саш'ши существует, то найти её можно другим способом, не столь опасным и кровавым, как Игры Богов. И я готов ему в этом помочь…
— Спасибо за предложение, — откликнулся со своего места человек, — но я вынужден его отклонить… Не могу объяснить, но я почему-то знаю, а точнее, чувствую, что путь к дому для меня лежит через арены этого города. Я принял решение, и менять его не намерен.
Однако меня беспокоит судьба моего спутника, моего друга — Ар'рахха. Ему нет необходимости выступать в качестве гладиатора на площадках праздника, подвергать опасности свою жизнь. Предлагаю продать хозяевам этого балагана под названием Игры Богов только меня, а Ар'рахху дать свободу…
— Можно и не продавать… — перебил его К'нарр. — Если драк не куплен для участия в боях «этого балагана» — немного съязвил работорговец, — а участвует в них добровольно, он в любой момент может отказаться от боёв, тем самым сохранит себе жизнь. Если же гладиатор продан на Игры Богов, покинуть их он может, только победив — или умерев.
— А что думает по этому поводу Ар'рахх? — неожиданно переменил тактику К'нарр.
Молодой следопыт долго не отвечал, внутренне поёживаясь под обращёнными к нему пристальными взглядами человека, северянина и его охранников. Он хорошо понимал, что от его ответа зависит его судьба — а может, и не только его…
— Я хочу, — услышали наконец присутствующие его сдавленный голос, — чтобы меня продали в гладиаторы на Игры Богов. Вместе с чел'веком…
— Тема продажи «белого осьминога» на Игры Богов больше не обсуждается, — негромко, но так, чтобы слышали все остальные, подвёл черту под обсуждением этой темы Саш'ша. — Этот вопрос решён… Лучше умереть, сражаясь, чем жить, пресмыкаясь…
К'нарр долго молчал, наклонив голову, размышляя о чём-то. Видно было, что он категорически не согласен с решением Ар'рахха и Саш'ши; но потом встал, отряхнул песок с ног и хвоста и, обращаясь к по-прежнему сидевшим человеку и драку, со вздохом сказал:
— Ну, что же… Коль решение принято… Мы с дочерью и вся наша семья будем молиться, чтобы Бог Ран послал вам удачу — или быстрое избавление от мучений, если вам, по Воле Богов, придётся погибнуть.
Торги за гладиаторов начнутся завтра рано утром. Вам нужно хорошо покушать и отдохнуть — испытания на торгах для бойцов лёгкими не бывают…
…Утро застало К'нарра и его небольшую команду на огромной овальной площади, рассечённой длинным деревянным Т-образным помостом. Настил высотой не уступал Ар'рахху и разделял всех собравшихся на три неравные части — тех, кто покупает, тех, кто продаёт и тех, кто за этим процессом наблюдает, — попросту говоря, зевак. Судя по огромному скоплению народа на площади, торги за гладиаторов зрелищем были не рядовым, захватывающим; в поведении собравшихся чувствовалась какая-то тайна, интрига, подобная хорошо скрытому языку гигантского хамелеона, способного мгновенно выстрелить и ужалить неосторожную жертву в любой момент.
Что это за интрига, знали, кажется, все, кроме Ар'рахха и Заречнева.
Продавцов было немного — всего несколько дюжин, ещё меньше — покупателей. В яркой роскошной одежде, под бдительной многочисленной охраной добротно одетых и хорошо вооружённых воинов все они стояли обособленно друг от друга, отдельно от остальной толпы и многочисленной челяди, сопровождавшей их. Эти драки, несомненно, были не только самыми богатыми представителями этого города. Они были его элитой — теми, кто вершит судьбами многих сотен и тысяч жителей города Храма Воли Богов. Это стало понятно, едва они последними, спокойно, немного величаво вступили в свой сектор площади. От Ар'рахха не укрылось, как заметно напряглись работорговцы, занервничали будущие гладиаторы. Судя по взглядам, их встревожил высокий белый драк, возглавлявший процессию. Его одежда заметно контрастировала с пышным убранством городских богатеев. Одет он был небогато и просто. Однако его голову охватывала массивная диадема тонкой работы с тремя блестящими, симметрично расположенными по центру головы, наверняка золотыми кружочками, символизирующими Отца Богов, его детей — дочь Сау и сына Ран.
— Верховный жрец! Верховный жрец! — удивлённо прошелестело по рядам. Молодой следопыт догадался, что появление на аукционе гладиаторов Понтифика — событие исключительное, и участникам торгов ничего доброго оно не обещает.
В эту минуту из-за гор выглянула макушка Отца Богов, взревели трубы, и торг начался.
Первым свой «товар» представлял приземистый светло-коричневый торговец в неброской, но аккуратно сшитой кожаной тёмно-коричневой одежде — коротких брюках, почти шортах и… жилетки, очень похожей на ту, которую носил Саш'ша. Он молча положил руку на плечо невысокого, но широкоплечего, могучего телосложения драка. Тот шагнул на ступени и спустя мгновение легко взлетел на помост. Он, очевидно, исполнял кем-то давно заведённый ритуал. Неторопливо пробежался от центра во все три стороны помоста, охотно демонстрируя свою мускулатуру, лёгкость и отточенность движений. Наконец, он остановился в центре, вопросительно глядя — уже не на своего хозяина — на Верховного Жреца. Именно Понтифик сейчас определял — вот только что именно, какого решения ждали от него все присутствующие — это ни Ар'рахху, ни Сашке — пока понятно не было. А К'нарр, словно специально куда-то запропастился и спросить, что означают эти странные побегушки по кромке помоста, было не у кого — раб не может разговаривать ни с кем, кроме своего хозяина.
Однако Верховный Жрец никак не отреагировал на немой вопрос раба. Он вообще не смотрел на помост; в пол-оборота повернулся к Храму Воли Богов, на вершине которого произошло какие-то движение, похоже, давно запланированное действие, суть которого ни Ар'рахх, ни землянин, естественно, не понимали.
А на помосте тем временем начался аукцион. Продолжался он, впрочем, недолго и Первый гладиатор был продан за сорок восемь слитков серебра. Продавец принародно получил свои деньги, широкоплечий драк спрыгнул с помоста и стал рядом со своим новым хозяином.
Народ на площади зашумел, требуя скорейшего продолжения аукциона. Судя по нетерпению толпы, явно назревало что-то интересное. Однако и второй гладиатор этого же работорговца без приключений пробежался по деревянному настилу, получив равную с первым рабом цену — сорок восемь монет серебра…