Рон припомнил, что журналюга-папарацци действительно сделал далеко идущие выводы на основании голографии, где Тарс Магкилл светит причиндалами на балконе. Статья изобиловала домыслами и предположениями, но всё было подано так грамотно, что интуитивно веришь.
– А, тогда у нас нет проблем, Тарс, – кивнул Рон.
– Может, по бабе? – предложил генеральный директор «Ютрейн-Траката».
– Не в духе я сегодня для баб, – отказался Рон. – Меня дома ждёт одна…
– А-а-а, старомодные традиции… – понимающе кивнул Тарс. – Уважаю. Ну, за традиции!
С обеда до поздней ночи они сидели, ели разные экзотические деликатесы, пили алкоголь, стоящий как подержанный флаер, болтали ни о чём, а затем разлетелись по апартаментам.
Тарс Магкилл показался Рону душевным человеком, поэтому они расстались хорошими приятелями.
//Галактическая республика, планета Корусант, отель «Ауранская резиденция», 3:8:25 ПРС//
– Опаньки, что я вижу, – улыбнулся Рон. – А кто это у нас пытался грызть легированную сталь?
Наёмный убийца всё так же висел на стене.
Она пыталась разгрызть сталь, что, на взгляд Рона, было очень глупо и вредно для зубов.
– Ублюдок… – зло процедила наёмница.
– Как я уже говорил… – Рон сделал глоток из бутылки нованианского грога. – … это не я вторгся в апартаменты мирно спящего мужика в трусах и майке. Хочешь выпить?
Он подошёл к наёмнице, цепко схватил за подбородок и вставил бутылку.
Естественно, она закашлялась, пыталась мотать головой, но ничего с происходящим поделать не могла.
– Вот так, отлично… – удовлетворённо произнёс Рон.
– Кха! Рано или поздно тебя достанут!!! Кха-кха! – выкрикнула наёмница.
– Достанут, – не стал спорить с ней Рон. – Как бы ты ни был силён, всегда будет тот, кто окажется сильнее. Как бы ты ни был умён… Ну, ты поняла. Вот ты, наверное, думала, проникая в мои апартаменты, что никого сильнее и умнее тебя нет, ведь так? А тут я лежу, ха-ха! Ничего страшного, такое бывает.
Опьянённый алкоголем разум подкинул Рону воспоминание о космодесантниках Хаоса, которые искалечили его. И никакая магия не помогла…
«Да, всегда найдётся…» – подумал Рон, но оборвал лезущую повторно мысль. – «С чего это я вообще вздумал её поить дорогим бухлом? А, точно!»
Он уловил момент, когда наёмница в очередной раз попытается сказать что-то оскорбительное и вновь схватил её за нижнюю челюсть, после чего продолжил заливать грог.
Когда бутылка опустела, Рон отбросил её в угол и сел на полу прямо перед уже начавшей косеть наёмницей.
Нужно подождать, пока её основательно накроет алкогольной интоксикацией и уже тогда приступать к легилименции. Правда и сам Рон не очень готов к этому, так как порядочно пьян, но почему-то по пути к апартаментам казалось ему отличной идеей.
«Минут пятнадцать, думаю, надо подождать…» – вяло подумал он.
Чувствуя, что засыпает, он дал себе лёгкую пощёчину, но она никак не помогла.
В конце концов, он незаметно для себя заснул.
Утром побаливала голова, Рон поднялся на ноги сразу же раздражённым и посмотрел на спящую в странной позе наёмницу. Она извернулась, заложила ноги за голову и упёрла щиколотки в пространство между руками и стеной. Видимо, так ей было удобнее, правда, её первичный половой признак был раскрыт и виден со всех сторон. Последнее, что Рон хотел бы видеть в похмельное утро – это раскрытая женская вагина.
– Твою м-мать… – произнёс он, глядя на тазик под наёмницей.
Тут он почувствовал вонь и поморщился. Нужно было что-то срочно предпринимать, так как содержание наёмницы в заключении уже начало сопровождаться неприятными хлопотами.
Убрав дерьмо и мочу движением палочки, Рон подошёл к наёмнице и начал отсоединять её от стены.
Тут она «внезапно» активизировалась и попыталась задушить его ногами.
– Сначала надо было узнать меня получше, – пробормотал Рон, оказавшийся опасно близко к вагине наёмницы. – Лучше свои убери ноги, и я не буду их ломать.
Наёмница всё взвесила и разомкнула ноги. Во многом это было сделано по причине того, что Рон практически сразу упёрся правой рукой стену, а штык-ножом в задницу наёмницы.
– Зачем я тебе? – спросила она, когда Рон отцепил её от стены.
– Для начала ты расскажешь мне всё, что меня интересует, – ответил Рон, заковывая её в наручники. – А я в ответ убью тебя быстро.
– То есть моя жизнь зависит от того, буду ли я говорить? – грустно усмехнулась наёмница.
– Нет, не зависит, – покачал головой Рон. – Но качество последнего отрезка твоей жизни зависит от этого, я бы сказал, очень сильно.
– Может, мы договоримся? – спросила наёмница.
– Я не знаю, как тебя зовут, – хмыкнул Рон.
– Орра Синг, – представилась наёмница. – Я охотница за головами.
– Кто тебя послал? – задал следующий вопрос Рон.
– Я не знаю, – ответила Орра.
– Это плохой ответ, – с сожалением вздохнул Рон.
Вчера ему пришла гениальная идея использовать один грязный приём – напоить жертву крепким алкоголем, чтобы существенно облегчить себе работу легилимента. Только вот, к сожалению, он сам был изрядно подпит, поэтому ничего не вышло.
Вытащив из кармана баночку магловских обезболивающих, Рон принял их и запил минеральной водой, на которую бросила заинтересованный взгляд Орра.
– Хочешь пить? – спросил её Рон. – Для тебя у меня есть только бутылка грога.
Наёмница посмотрела на него недовольным взглядом.
– Я считаю, что в своём праве, – пожал он плечами. – Женевская конвенция не подписана ни одной страной в этой галактике, а я руководствуюсь только ею.
– Я не знаю, что такое «Женевская конвенция», – ответила Орра Синг.
– Это такое соглашение между людьми моего мира, согласно которому все договаривающиеся стороны не будут делать определённые действия в отношении военнопленных и гражданских лиц противоборствующей стороны, – охотно ответил ей Рон. – Очень хорошее и разумное соглашение, скажу я тебе. Зримое проявление самых лучших человеческих качеств. Доказательство того, что с нами ещё не всё кончено и мы не ублюдочные твари, заслуживающие только тотального геноцида.
– Только людей? – уточнила Орра.
– А в моём родном мире основная масса людей даже не подозревала, что есть другие разумные виды и расы, – усмехнулся Рон. – Поэтому, искренне считая, что люди – единственные разумные на планете Земля, человечество в большинстве своём приняло Женевскую конвенцию. Её пришлось несколько раз дополнять и исправлять, так как всего диапазона зверств, на которые способен человек, предсказать попросту невозможно, но в целом она перекрывает и связывает руки таким подонкам как я…
Наёмница внимательно выслушала его и видно было по изменившемуся выражению лица, что она поддерживает утверждение про «подонка».
– В общем, я уважаю тех людей, кто разработал конвенцию, – заключил Рон, – и жаль, что твоё государство не подписывало её.
– Я никогда не слышала о Земле! – возмущённо ответила Орра. – Как, по-твоему, моё государство должно было подписать вашу конвенцию?!
– Видишь, как бывает, да? – снисходительно улыбнулся Рон. – Ты не знаешь о некоторых вещах, а они есть и очень важны.
Он отвинтил крышку с бутылки и позволил наёмнице напиться.
– Нет, на самом деле, я шучу, – сказал он. – Женевская конвенция действует на подписавшую сторону и обязательна к исполнению самим подписавшим, независимо от того, подписал её противник или нет. Поэтому, когда я буду пытать тебя, я буду нарушать Женевскую конвенцию, но кто меня осудит? Кто вообще узнает, где ты и что с тобой?
Примерно такими же мотивами руководствовался злобный альтер эго Дольфа, когда устраивал геноцид не нравящихся ему народов. Никто не должен был узнать о концлагерях. И не узнал бы. Причём после войны немцы старательно делали вид, что ничего не знали. Миллионы людей погибли, просто потому, что альтер эго Дольфа – форменный мудак.
Война повлияла на Дольфа, но он радикально отличался от своего альтер эго. Был честнее и порядочнее, как минимум. Торговал наркотой, конечно, но не открывал концлагеря.
Вообще, Рон почему-то считал, что это только война сделала его таким. Но нет, это не совсем так. Война – это ведь решения, которые ты принимаешь. Также война – это последствия, которые преследуют тебя до конца жизни.
Сержант Кнокс ведь был не таким. Он был крутым мужиком, который имел конкретные моральные ориентиры, заставляющие его уважать. Не сопливое нытьё либералов о единственной слезинке ребёнка, но предельно точная парадигма о том, что такое плохо, а что такое хорошо. И сержант Артур Кнокс сражался на двух мировых войнах, но не стал бездушной сволочью, в которую, как стало понятно уже давно, превратился некогда невинный мальчик Рональд Билиус Уизли…
Эти мысли резко отрезвили Рона.
Ведь он не хотел становиться таким как Адольф Гитлер? Он ведь, глубоко в душе, хотел быть таким как Дольф и Артур Кнокс…
Нужно ли ему убивать эту наёмницу?
– Слушай, – заговорил он, убирая бутылку от губ Орры. – Просто расскажи мне всё и, чисто теоретически, я дам тебе очень прибыльную, но опасную работу. Если пройдёшь парочку моих тестов.
– О каких тестах речь? – сразу зацепилась за шанс Орра.
– Я нацеплю на тебя один небольшой ошейник, – улыбнулся Рон. – Там будет пятьдесят грамм взрывчатки, чтобы тебе точно хватило для полного отрыва башки. Я дам тебе оружие, экипировку и задание. Подробности после того, как я узнаю, кто меня заказал. У тебя есть десять минут, чтобы принять решение. Последствия решения будут весьма вариативны.
Орра задумалась, села на пол и уставилась в деревянную стену.
Рон закурил.
– Я согласна, – ответила Орра через несколько минут раздумий.
– Отлично, – улыбнулся Рон. – Расскажи мне всё, а потом уже будет неважно, выполнила ли ты обязательства перед своим предыдущим работодателем или нет.
– Это ведь уловка, да? – спросила наёмница. – Сейчас я расскажу тебе всё, а потом ты скажешь, что пошутил и убьёшь меня?